– Кто ещё хочет комиссарского тела? – в ответ тишина, видимо старых фильмов про Октябрьскую революцию они не смотрели. – Я, Алекс! Эта кошка и её котенок под моей защитой. Вопросы есть?

Придав взгляду по возможности побольше тяжести, я медленно обвёл взглядом каждого кота. При этом меня тошнило и предательски, мелкой дрожью, дергалась левая нога. Однако, при встрече с моим взглядом, коты опускали глаза.

Ну, вот я и победил. Где–то я читал, что прямой взгляд в животном мире – это вызов на поединок. Если они отвели взгляд, значит, признавали, что я сильней. Наложил на себя кровеостанавливающую руну и руну общего исцеления. Немного полегчало. В голове шумело, в висках стучал колокол. Победитель, хренов, теперь бы богу душу от ран не отдать.

Сильва с трудом подошла ко мне и встала около моей ноги. Я наложил и на неё исцеляющую руну. Всё же она ещё очень слаба и дополнительная помощь ей не помешает. Вот только смогу ли я в таком состоянии что–либо сделать?

– Прости клан, Истинный Алекс, – заговорил старый кот, – они не ведали, что творили. Мы отдадим тебе жизнь каждого третьего члена клана. Прошу, сохрани клан.

Ничего себе у них тут нравы. Сначала чуть на кусочки не порвали, а теперь прощения просят. Интересное кино получается!

– Мне не нужна смерть котов. Уходите. – Старый кот развернулся и побрёл в сторону кустов. За ним медленно потянулись остальные. Через минуту на поляне остались лишь я и Сильва. Я устало сел на землю. Сильва присела рядом:

– Спасибо, Алекс.

– Не за что. Не люблю, когда мне угрожают. Что теперь делать с этой грудой мяса? Придётся закапывать. А у меня ноги дрожат…

– Пойдём к шалашу. Все уберут без тебя. У них были кошки, это их обязанность.

– Пойдём, – кивнул я, – нужно срочно оказать себе помощь. Нехорошо мне.

– Ты бился, как настоящий воин.

– Ага, и есть вероятность, что сдохну, как настоящий герой. Руку вообще не чувствую.

Поднявшись, пошёл к своёму рюкзаку. Как же неудобно доставать одной рукой вещи из него. С трудом открыл аптечку и сделал себе уколы от воспаления и болевого шока. Хотя последний уже вроде  и не нужен. С трудом, орудуя здоровой рукой, из толстых стеблей кустарника сделал себе лубок для раненной руки. Приматывая руку, чувствовал, как трутся кости, но боли не было. Контролируя себя в истинном зрении, старался сложить их правильно. Хорошо, что боли нет, а то бы помер в лесу от болевого шока, и никто не хватился бы. Закончив с рукой, пошёл к воде, умылся, насколько возможно, стер с себя кровь. Всё ничего, но эта предательская слабость в коленках и тошнота…

Сильва, как сторожевая собака, сидела около входа и щурилась на закат.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, подойдя и ложась рядом на сырую землю.

– Нормально. Мне не досталось противника, ты всех отвлёк на себя, – ответила Сильва, – я не знала, что ты знаешь наш язык.

– Я и не знаю.

– Но говорил со Старейшиной на нашем языке, впрочем, как и сейчас со мной, – усмехнулась Сильва. Точно, а я‑то думаю, и что мне так неудобно говорить. Полиглот хренов, язык сломаю, голосовые связки порву и не замечу.

– Это я так, сам не знаю, как получилось. И как же тебя зовут на твоем языке? – кошка внимательно посмотрела на меня и ответила:

– Меня зовут Сильва, – прищурилась и замурлыкала. Вот вредина! Силуэт Сильвы двоился.

– И долго ждать уборщиков? И так запах тяжелый, не хватает только падальщиков, а я никакущий.

– Они скоро придут, не беспокойся…

– Что–то мне совсем худо, – в голове все путалось, перед глазами поплыла картинка…

* * *

Очнулся я под вечер. Самочувствие было неважное, но получше, чем до отключки. Сильва лежала рядом со мной в изголовье. Я пошевелился, кошка тут же подняла на меня взгляд:

– С тобой все нормально?

– Замечательно, если не считать переломанную руку и боль в груди, – попытался я пошутить.

– Клан ждет.

– Чего, ждет?

– Тебя.

– И что им нужно?

– Я сейчас их позову, – Сильва тенью метнулась в ближайшие кусты. Быстро она восстанавливается, не то что я. Ведь порвана была в хлам, а уже бегает, как ни в чём не бывало.

На поляну стали выходить коты, потом кошки с котятами. Я с трудом сел, опираясь на здоровую руку. Впереди шёл старый кот. Клан был небольшой, десятка полтора, может чуть больше. В лучах заходящего солнца они смотрелись очень эффектно, шерсть переливалась серебристыми блесками. Подойдя ко мне поближе, старый кот заговорил:

– Истинный Алекс. Стая «Сумеречных котов» просит принять их в твой клан и готова дать клятву верности.

– Как тебя зовут, уважаемый?

– У меня нет имени, Истинный Алекс, – гордо ответил старый кот. Понятно, эту песню мы уже слышали. Хорошо, пойдём другим путем:

– Меня зовут Алекс, без всяких приставок «Истинный». Из клана я остался один, так что принимать особо некуда. Я иду в храм древних на Пустоши, что будет потом, не знаю. И если вы не против, давайте отложим разговор до завтра. Я не очень хорошо себя чувствую.

Никто не пошевелился, внимательно глядя на меня. Это я непонятно объяснил или меня игнорируют?

– Хорошо, я так понимаю, вас это не испугало. Тогда так – имена вы должны заслужить. Тебя, – я указал на старого кота, – будут звать Старый. Я принимаю стаю «Сумеречных котов» в свой клан… – тут я задумался, как бы себя покрасивей назвать и не забыть потом название. Я русский, так и назову клан. И  я закончил. –  «Русичей».

– Я, кот Старый, присягаю Алексу на верность. Клянусь чтить и сохранять род Русичей до конца своих дней. – По поляне пронёсся нестройный хор голосов котов и кошек, повторяющих слова клятвы. И, что удивительно, я, непроизвольно перейдя на истинное зрение, увидел над поляной маленький святящийся шар, к которому протянулись ниточки от каждого кота, кошки и котенка, в том числе и от меня. Вот это ничего себе! Клятвы–то тут не просто так даются. Интересная планетка и явления тут интересные. Неожиданно этот шарик вытянулся и вошел мне в солнечное сплетение. Меня затошнило.

– Старый, все свободны, – я опустился  на локоть и повернулся  набок, сказав , – хреново мне. Потом поговорим…

– Конечно. Набирайся сил. Мы будем охранять твой покой, – с достоинством проговорил Старый.

– Вот и славно, – в голове шумело. Эта клятва отняла последние силы. Не обращая внимания на котов, посунулся в палатку. Мне казалось, что если я сейчас не лягу, то умру.

Рука ныла, плечо покалывало. Попытался заняться ремонтом своёго тела, но так и не смог перейти на истинное зрение. Навалилась дикая усталость, и я провалился в темноту.

* * *

Проснулся поздним вечером, уже начинало темнеть. На удивление, моё состояние было нормальным. Вот теперь я способен подремонтировать себя любимого. Нырнул в истинное зрение и осмотрел своё тело. Рука цела. Как же так? Прошло несколько часов, а вид у руки, как будто полгода миновало. Плечо даже не фонит. Чистенькое. Пошевелил рукой, поднял вверх. Нормально! Этот бонус мне очень нравится. Я‑то настроился на долгое и мучительное выздоровление, а тут несколько часов сна – и  как огурчик, все чисто.

Вылез из палатки. Старый сидел около входа.

– Как отдохнул?

– Отлично. Спасибо. А где остальные?

– Коты на посту. Остальные чуть дальше в лесу.

– Слушай, Старый, давай ты будешь руководить кланом, – начал я, – мне недосуг разбираться в ваших проблемах. Нужен помощник, выбери сам. Мне нужно на Пустошь в управ…. Храм древних.

– Как скажешь, Алекс. Это твой клан. Ты вожак и твоё слово - закон. На Пустоши мало дичи и воды. Клану придётся голодать, – по своему понял мою речь Старый.

– Ты не понял. Со мной на Пустошь идти не надо. Наверняка есть хорошее место, где вы сможете дождаться меня, – возразил я.

– По направлению на восход  есть долина. Там много дичи и нет двуногих. Мы там останавливаемся на зиму, – ответил старый кот, – мы туда и шли.

– Как далеко отсюда?

– Далеко. Почти полную Айру в пути.

– Не понял, какую Айру?

– Айра - это ночное светило, – терпеливо начал объяснять Старый, – она растворяется в ночном небе и потом, всегда через одно и то же время, возрождается вновь. Очень удобно мерить время по ней.

– Ясно,  – это месяц пути перевёл я для себя, – сколько взрослых котов в клане?

– Столько, сколько пальцев на твоей руке.

– Не густо. Со мной пойдут два кота, которые должны знать, как эту долину найти.

– Все знают, – вставил Старый. – Я приведу воинов. Кот встал и тенью метнулся в ближайшие кусты. Буквально через десять секунд оттуда вышли и подошли ко мне шесть арвендов. Чуть погодя, сбоку вышел Старый и сел передо мной.

– Я так понимаю, что это лучшие коты стаи? – спросил я, окинув взглядом сидевших полукругом котов.

– Да, Алекс. Это самые старшие коты, и старшие кошки.

– Отлично. Старый распредели обязанности сам. У меня была стычка с эльфами, на всякий случай, примите к сведению, – повернулся к кошкам – они были чуть меньше по размеру. –  За Сильвой и Мурзиком, это её сын, – кошки переглянулись, – нужен присмотр. Тебя назначаю смотрящей! – ткнул я пальцем в ближайшую кошку.

– Сильва моя сестра, – тихо проговорила кошка. Надо же, как я угадал.

– Я знаю, имя тебе Мурка, – добавил я себе авторитета, – спрошу по всей строгости.

– Можно мне к Мурзику? – проговорила Мурка

– Да! – Мурка пошла в палатку.

– Завтра утром выходим. Ты и ты, пойдёте со мной, а все остальные, двигайте в долину, – назначил я себе сопровождающих, ориентируясь на размеры и возраст котов. – Всё, отдыхайте.

– Хорошо, Алекс! – коты развернулись в сторону леса.

Пока я отсыпался, поляну убрали. По крайней мере, трупов не было, да и запаха крови тоже.

Я повернулся к палатке. На пороге сидела Сильва и преданными глазами смотрела на меня. Я присел рядом. Она потёрлась об меня и замурчала. Я погладил её за ушком, глядя, как блаженно она щурится. Из палатки выглянула Мурка. Я протянул к ней руку, она опасливо на неё посмотрела

– Не бойся! – проговорил я, и погладил её по голове, – Ну как тебе Мурзик?