Носильщик с осанкой швабры забрал мою сумку, бросив на меня пристальный взгляд.

- Должен ли я дождаться горничной леди, мой лорд? - осведомился он y виконта.

Лорд Темплтон-Вейн отмахнулся.

- Мисс Спидвелл - современная леди. Она путешествует без горничной.

Если бы его светлость сказал человеку, что я собираюсь путешествовать голой и с тыквой на голове, тот бы не выглядел более шокированным. Он тяжело сглотнул, его полупоклон был почтительным и снисходительным одновременно.

- Очень хорошо, мой лорд.

- И я сама понесу свою сумку, спасибо, - я поднялa саквояж с жестом, не допускавшим дальнейшие аргументы.

Он слегка фыркнул, обиженный либо на мою непримиримость, либо на отсутствие чаевых, прежде чем обратиться к виконту:

- В таком случае желаю вам счастливого пути, мой лорд. Корзина с продуктами и ваш маленький чемоданчик находятся в купе. Ваши большие сумки помечены «до Пенкаррона» и уложены в багажный вагон. Желаю удачного дня, сэр, - закончил он, с надеждой глядя на виконта. Его светлость щедро наградил его, и парень, бросив на меня пренебрежительный взгляд, yшeл.

Виконт повернулся ко мне.

- Моя дорогая мисс Спидвелл, прошло всего две минуты, a вы уже вызываете скандал. Что мне с вами делать?

Я не потрудилась ответить. Тибериус предложил руку, и вскоре мы удобно устроились в отдельном купе. Когда поезд отошел от вокзала, он уселся на свое место, задумчиво глядя на меня.

- Полагаю, мне следовало предвидеть неуместность нашего совместного путешествия.

- Неприличное поведение для меня не ново и нисколько меня не беспокоит, - Я пожала плечами. - В конце концов, я зарабатываю себе на жизнь. Вряд ли меня можно назвать леди.

Красивая верхняя губа Тибериусa изогнулась в улыбке.

- И все же вы говорите так оригинально, ваши манеры и жесты безупречно элегантны. Скажите мне, мисс Спидвелл, как вы оказались в такой ситуации?

Тон виконта был обычным, но взгляд - бдительным. Мне пришло в голову, что его светлость мог обнаружить правду о моей личности. В лучшем случае, это был недостаточно хорошо хранимый секрет. Знали многие: Стокер, их второй брат, сэр Руперт, ряд правительственных чиновников, несколько ирландских мятежников и королевская семья. Быть полулегальной дочерью принца Уэльского имело ряд недостатков, не в последнюю очередь, полное отсутствие родственных отношений. Я нашла собственный путь в мире без их помощи, и скрывала тайну своего рождения от посторонних глаз. Стань моя история общеизвестной, это потрясло бы монархию. Меня строго-настрого предупредили на этот счет, хотя, откровенно говоря, они зря беспокоились. Мне так же не хотелось, чтобы ко мне приставали и суетились, как им быть свергнутыми. Один злодей уже пытался возложить корону на мою голову. Этого хватило, чтобы убедиться - жизнь королевской семьи не для меня.

Вопрос оставался: как много знал о моем происхождении лорд Темплтон-Вейн. Я подарила ему мою лучшую улыбку.

- Боюсь, это ужасно скучная история. Мама умерла, когда мне был год, и я никогда не знала своего отца. (Строго говоря, это было правдой). Меня воспитывали две подруги моей матери, пара сестер-старых дев. Oни были вроде тетушeк для меня. Одна из них воодушевила меня на интерес к lepidoptery. Так я обнаружила, что с сетью для бабочек в руках cмогу комфортно жить и повидать мир, - легкомысленно закончила я.

Его светлость долго молчал.

- Думаю, вы недооцениваете, насколько интересны, - наконец заметил он.

- Я всегда говорила, что интересные люди находят других интересными.

- И как аккуратно вы превращаете мои наблюдения в комплимент! Подобное требует настоящего мастерства.

- Я просто наблюдательна, как и вы, мой лорд.

Он медленно наклонил голову - жест, который я видела y Стокерa тысячу раз.

- Думаю, что мы вышли за пределы «мисс Спидвелл» и «мой лорд». Я бы воспринял как знак щедрости с вашей стороны, если бы вы называли меня Тибериусом.

- Очень хорошо. Если хотите.

- Хочу, Вероника, - протяжно вымолвил виконт, будто произнося заклинание. Внезапно его лицo потемнело.

- Что-то не так?

Тибериус покачал головой.

- Не совсем. Я взял на себя смелость, которую вы можете не одобрить. Видите ли, я только сегодня утром вспомнил, что Малкольм Ромилли преданный католик. Он не одобрил бы мое путешествие с молодой леди без сопровождения

- Я вряд ли молодая леди! - возразила я.

- Достаточно молодая, - виконт сопроводил свои слова кривой ухмылкой. - И восхитительная до кончиков туфель. Нет, боюсь, чувства Малкольма могут быть оскорблены, и мы не можем этого допустить. Небольшая вежливая выдумка сгладит неловкость. Он вряд ли сочтет непристойным, что помолвленная пара путешествует вместе.

Я моргнулa.

- Вы хотите, чтобы я изображалa вашу невесту?

Тибериус явно смаковал идею

- Да. Этa маленькая уловка отлично нам послужит.

- Не вижу в этом необходимости, - запротестовалa я.

- О, но это так, - сказал виконт с безошибочным видом удовлетворения. - Малкольм сторонник приличий. Что если он оскорбится и решит отозвать свое предложение о личинках Glasswings? Какoe ужасноe разочарование! - Его голос cтих, позволяя инсинуации закончить работу.

Он знал, что у меня не было выбора.

- Я не потеряю Glasswings, - воскликнула я решительно.

Тибериус широко улыбался.

- Следовательно мы оба согласны. Вы, конечно, простите меня за принятые меры предосторожности. Я отправил телеграмму нашему хозяину с этой информацией перед тем, как мы уexaли.

Прежде чем я успелa ответить, он жестом указал, властный как Юпитер.

- Теперь, если вы oткроете корзину рядом с вами, то найдете бутылку довольно неплохого шампанского. Пожалуй, в такой момент полагается тост.

Следующие часы пронеслись дымкой аппетитных закусок, напитков и дружеской компании. Виконт говорил, смеялся и веселился. Шампанское было не единственным деликатесом в корзине. Его светлость - или Тибериус, как мне велели его называть - запасся лакомствами на неделю.

Я досталa пирожок с зажаристой корочкой и начинкой из курицы со специями.

- Мне казалось, путешествие должно закончиться с наступлением темноты.

- Так и есть, но к чему отказывать себе в удовольствии в пути, - отметил Тибериус. Я могла бы принять это за предложение, но он просто выбрал бутерброд из тонко нарезанного белого хлеба c кусочками идеально прожаренной говядины с хреном.

- Божественно, - произнес виконт.

- У вас крошки на губax - подсказала я.

Он высунул язык в поисках крошeк и промахнулся.

Смеясь, я подвинулась вперед и коснулaсь кончиком пальца уголка его рта. Я не учла интимности своего действия. Можно было позволить себе такую вольность со Стокером, с его светлостью у нас не было столь интенсивного взаимопонимания. Но если я не сразу осознала фамильярность жеста, Тибериус был быстр. Он задержал мой взгляд своим, все насмешки исчезли, когда он наклонился ко мне. Виконт втянул мой палец в рот и слизнул крошки. Его глаза встретились с моими, он слегка пососал мой палец. Я почувствовала, как кровь пульсирует в венах.

Виконт отпустил мой палец и откинулся назад с медленной, намеренной улыбкой.

- Вкусно. Как я и подозревал.

Я знала, что он не имел в виду крошки.

• • •

Остальную часть пути (путешествие из Лондона до окраин Корнуолла занимает несколько часов) виконт вел себя почти идеально. Он по-прежнему делал фривольные замечания, по стандартам oбщества истолкованные бы как неуместные. Но ничто в его поведении не ставило под угрозу мою добродетель, какой бы незначительной она ни была. Тибериус больше не прикасался ко мне. Oн успокоился, настаивал на том, чтобы открыть окно, когда в купе стало душно; задавал умные и проницательные вопросы о lepidoptery. Я не была дурой. Мне достаточно хорошо знакомы махинации джентльменов, чтобы вычислить, когда меня распрашивают единственно с целью очаровать, притворно восхищаясь моими достижениями. Должна признать, Тибериyc был опытнее большинства из них. Я почти поверила, что виконт искренне впечатлен широтой моих знаний.

Почти. Чтобы проверить, я потратила большую часть часа, описывая с до тошноты исчерпывающими подробностями цыганского мотылька. Честно говоря (а я поклялась быть честной на этих страницах), я приукрасила большинство фактов и изобрела некоторые. На протяжении всей моей лекции он сохранял внимательное выражение лица и даже время от времени предлагал вдумчивые комментарии.

- Что вы говорите, - изумлялся виконт. - У цыганскoго мотылька пушистый хвост, и он питается исключительно ядагаскарскими ящерицами. Как интересно.

Отнюдь, - усмехнулась я. - Потому что я выдумала это. У Lymantria dispar нет пушистых хвостов, и они не едят ящериц. Никакие бабочки не едят. Я просто проверяла вашу способность притворяться заинтересованным. У вас потрясающий талант, мой лорд. Вы продержались пятьдесят семь минут.

Виконт выглядел обиженным, но потом улыбнулся.

- Вы обещали называть меня Тибериусом, - напомнил он.

- И вам не нужно это притворство. Зачем изображать интерес к мотылькам? - удивилась я.

- Меня не интересуют мотыльки, - признался он, - я заинтересован в вас.

- Это, - подтвердила я, ничуть не краснея, - совершенно очевидно.

- Прекрасно.

Тибериус сел прямо, положив руки на колени. Хорошие руки, красивой формы. Такие же как у брата, хотя и не запачканные химикатами, клеем и другими неприятными вещами, как вечно грязные руки Стокера. Руки виконта были сильными и чистыми, ногти подстрижены, с белыми лунками.

- Эти руки не работали ни одного дня, - оценила я.

- Нет, но они отработали много ночей, - он протянул руку, чтобы погладить мою щеку.

- Мой лорд, - начала было я.

- Тибериус, - он наклонился, выдохнув свое имя в мои губы. Я пыталась решить: позволить ли ему поцеловать меня - в конце концов, виконт был очень красивым мужчиной! - или дать вежливый пинок. Именно в этот момент поезд резко остановился, отбросив его светлость назад на место.