— Это долгая история, — пробормотала моя пара, обращаясь к Энджи.

— Или очень короткая, — парировал я. И указал на одеяло. — Моя сестра сделала его для меня, чтобы я мог ухаживать за женщинами.

Этого Кэлли не знала, поэтому сразу растеряла свою враждебность и стала выглядеть очень заинтересованной.

Я с удовольствие отметил, что Кэлли не почувствовала угрозы. Для меня это означало — моя пара верила, что я не стал бы утруждать себя ухаживанием за другими женщинами.

Не стал. Потому что для меня существовала только одна-единственная. И я тратил все свое время на ее поиски.

— А твое тоже превращается в платье? — уточнила Энджи.

— Платье-одеяло? — спросила Кэлли.

Она позволила мне накинуть одело на ее плечи… и мы оба замерли.

В этом было что-то правильное.

Я с грустью подумал о сестре и матери, которые были бы рады устроить для Кэлли полноценную церемонию.

Моя пара посмотрела на меня и улыбнулась.

— Покажи.

Когда я обернул вокруг нее покрывало, то это произвело на меня такой эффект…

Я заскользил хвостом по ее спине и подтолкнул чуть ближе к себе.

— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Оооох, — протянула она и обняла меня. Затем Кэлли отстранилась и повернулась лицом к ближайшей стене. — Я.… хочу увидеть свое отражение.

Воцарилась тишина, пока моя пара осматривала не только наше одеяло, но и саму себя.

— Никогда не понимала, насколько отвратительно каждый день не смотреть на свое отражение. Раньше я видела себя хотя бы в стеклянных панелях дверей.

— Серьезно? Странно. Держу пари, кто-нибудь мог бы починить их для тебя, — предположила Энджи.

— Я попросила команду убрать эту способность, — объяснила Кэлли. — А они уделили много внимания деталям.

Она окинула себя взглядом, бегая глазами по всему своему телу в смеси удивления и шока.

— Не узнаю себя. У меня появились мышцы, — пробормотала Кэлли и согнула руку. — Я даже не похожа на себя. Думаю… думаю, это хорошо. Я стала… сильной, — закончила она шепотом.

Я наблюдал за ее губами с помощью отражения, поэтому без колебаний ответил:

— Потому что ты такой и была.

Энджи издала странный звук, чтобы привлечь внимание Кэлли.

— Я бы, конечно, не хотела запрещать что-либо беременной женщине, но… тебе лучше быть поосторожней с остальным шоколадом.

— Почему она должна быть осторожной? — встрепенулся я… не воинственно.

Мне просто было любопытно.

— Потому что если она продолжит есть столько сладкого, то ее стошнит.

Я посмотрел на Кэлли.

Она слабо улыбнулась мне.

— Слишком поздно. Я уже чувствую, как мой организм впадает в шок от избытка сахара.

Мое сердце начало бешено колотиться, я бросился к своей паре.

— Это может причинить тебе вред?

Я вырвал последний пакетик из ее рук и зашвырнул в другой конец комнаты. Другие женщины обнаружили лакомство и зарычали, словно звери.

С противоположного конца зала раздался очень громкий возмущенный крик:

— Ты серьезно? Здоровяк целыми днями кусает людей, а я укусила один раз и сразу попала под замок? Полный бред!

— Вот что бывает, когда ты забываешь, как себя вести.

— Прекрати это ханжеское, самодовольное дерьмо. Ты тоже хотел укусить ее. Я видела твои клыки, Дохрэйн!

— Так и есть, моя принцесса, — от моего внимания, как и от внимания Грэйс, не ускользнуло, что Дохрэйн обращался к ней подобным образом только тогда, когда чувствовал, что она вела себя неразумно. — Но, как ты наверняка заметила, я сдержался.

— Я тоже сдержалась… я же не убила ее!

— И что она такого сделала? — спросила Кэлли, стараясь не рассмеяться.

Грэйс повернула голову, посмотрев сначала на Кэлли, затем на меня, ее испуганные глаза рассказали нам все без слов.

Мэнди говорила о Кэлли.

Снова.

Глава 42

КЭЛЛИ

Руки Задеона приземлились на стол… но я услышала громкие щелчки прежде, чем ладони соприкоснулись с поверхностью. Звук исходил от когтей. Множества острых, смертоносных когтей.

— Добро пожаловать домой! — весело воскликнула я Грэйс.

— У тебя идет кровь, — голос Дохрэйна пугал. — Я же говорил, что почувствовал запах.

Грэйс вытерла щеку.

— Все в порядке.

— Мэнди ранила тебя?

— Она вцепилась мне в лицо. Не беспокойся. У нас был отличный момент просветления.

Дохрэйн посмотрел поверх моей головы. И смотрел. И смотрел.

Задеон положил руку на мое плечо. Я повернулась, чтобы взглянуть на него.

— Что?

Его лицо выражало неприязнь.

— Я могу залечить ее рану.

— Да нууууу, — протянула Грэйс — Никакого языка.

Лицо Задеона прояснилось, когда он посмотрел на Грэйс.

— Я могу просто плюнуть на тебя.

— Это было бы… здорово? Спасибо? — Грэйс рассмеялась. — Моя жизнь чертовски странная.

Когда Задеон навис над Грэйс, я впервые увидела, что ей стало по-настоящему неловко.

«Я знала этот взгляд».

Я и сама смотрела так.

— Эй, Зи? Плюнь мне на руку, — заявила я и встала между ними.

Благодаря моему животу они быстро отшатнулись друг от друга. Грэйс сразу расслабилась, а Задеон, казалось, испытал облегчение.

— Итак, это отвратительно, — пробормотала я, втирая слюну в рану.

— И это сказала пара пришельца, которая в данный момент размазывает слюну своего мужчины по моему лицу.

Я немного наклонилась, чтобы встретиться взглядом с Грэйс.

— Ответь двумя короткими словами, которые вертятся у тебя на кончике языка. Всегда пожалуйста.

— Это твой ответ на «пошла ты»? Ха!

Я похлопала ее по щеке чуть сильнее, чем следовало, из-за чего Грэйс вздрогнула и рассмеялась… и тут же появился Дохрэйн.

Вау. Я никогда не видела, чтобы он так… защищал ее. Не от меня.

Я подняла руки в знак капитуляции, а Грэйс вцепилась в верхушку одного из его крыльев и слегка потянула.

— Все в порядке, я заслужила это. Спасибо, Плакса.

— Ох, кстати. Спасибо за прозвище. Угадай, как теперь все называют меня? Я дам тебе подсказку, это не «Кэлли».

Она сделала вид, что с сожалением вздохнула.

— Ну да, ты же ни с кем не разговаривала… я чуть не дала тебе кличку Сфинкс, но это слишком круто для тебя. Черт, может, мне пора перестать болтать и взять себе это прозвище.

— Пожалуйста, прекрати.

Грэйс аккуратно подтолкнула меня локтем, старательно избегая моего живота.

— Да ладно. Держу пари, это прозвище заставило тебя постоянно думать обо мне во время моего отсутствия.

— Это заставило меня проклинать тебя, — поправила я.

— Так это то же самое!

* * *

Я была рада тому, что мои друзья вернулись.

Я была рада видеть сувениры, которые они привезли из дома.

Я была рада шоколаду. И сахару.

И Задеону.

Когда я ложилась спать, то чувствовала дискомфорт — моя поясница болела настолько сильно, что я едва могла устроиться достаточно удобно, чтобы лежать спокойно.

Сегодня напряжение было как никогда сильное.

Слишком много волнения, слишком много веселья, слишком много сахара? «Ничего подобного».

Я была так счастлива, что не осмеливалась жаловаться.

Слишком счастлива…

Задеон, вероятно, тоже был рад тому, что не слышал меня… думаю, именно по этой причине он так снисходительно и с облегчением смотрел на меня.

Или, может, потому что я действительно была счастлива. Возможно, за последние несколько недель я стала немного капризной.

Наконец, в конечном счете, когда Зи помог мне перевернуться на левый бок во второй раз за ночь, я сумела заснуть.

Но после пары мгновений, по крайней мере мне так показалось, как я закрыла глаза, Задеон разбудил меня… и примерно в то же время я поняла, что была очень, очень мокрой.

— Кэлли? — его голос был напряжен. — Кажется, у тебя отошли воды.

Глава 43

ЗАДЕОН

Я осторожно убрал прилипшие к щеке челку и пряди с лица Кэлли.

— Она так устала, — печально пробормотал я.

— С ней все будет хорошо. Твоя пара отдыхает между схватками, а это лучшее, на что она сейчас способна. Кэлли справится. Она сильная.

Да, она такая. Я провел пальцем по белесым шрамам на ее коже.

Когда я поднял глаза, то заметил, что Энджи с любопытством наблюдала за мной.

— Что случилось?

— Автомобильная авария, — пояснил я.

Тогда ее одну вырезали из брюха машины.

Ну. Не совсем одну. Только одну выжившую.

Ее мама и тощий человек, которого она взяла в качестве охраны, погибли.

Я помнил ее горе.

Ее последующее одиночество.

Кэлли говорила, что только мои успокаивающие песни в снах поддерживали ее.

Даже если она больше не танцевала.

Пока не стала жить со мной.

У нее все так хорошо получалось.

Она была сильной.

Она могла это сделать.

«Творец, помоги ей справиться с родами».

— Как автомобильная авария? Так вот, — она обвела ладонью лицо, указывая на шрамы: — из-за чего это! — Ее глаза стали огромными, а лицо побледнело. — Срань господня. Это осколки стекла! Бедная Кэлли…

Энджи взяла ее за руку.

— Я же говорила, что она сильная. Черт.

В этом не было никаких сомнений.

Тело Кэлли напряглось, а глаза распахнулись. Она тихо застонала, обхватив руками живот.

Энджи наклонилась, чтобы заглянуть под платье Кэлли.

А затем.

Кэлли закричала.

* * *

КЭЛЛИ

Энджи отпустила мое платье и, спотыкаясь, отступила от моих ног, — на самом деле это не то, что хотела бы видеть от своего врача женщина в середине родов — в этот момент Арох ринулся на Задеона. Поднос с инструментами упал на пол, а я вцепилась в перила кровати, когда мое тело напряглось.

Внезапно Грэйс настолько громко засвистела, чтобы все замерли, а Энджи хлопнула в ладоши.

— Вообще-то они были стерильными. Позор, позор, позор тебе, Задеон… ты же знаешь, что я не причиняю ей боли. В следующий раз нам придется выдворить тебя из комнаты, а ты ведь не хочешь оставить Кэлли одну, верно?

Задеон зарычал, удерживая хвост брата на пол пути к своему рту, как я поняла, чтобы укусить.

Я протянула к нему руку.

— Зи?

Отвернувшись от Ароха, Задеон снова бросился ко мне.

Энджи погрозила пальцем перед его носом.

— Больше так не делай. Ей не нужно это дерьмо. — Затем она повернулась ко мне — без грозящего пальца — и заявила: — Кэлли, милая, есть ли шанс, что ты сумеешь сдержаться и не кричать? Кажется, в этот момент что-то ломается в его хрупком, — последние слова она прорычала, — слабом разуме.