— Обещаю, царевна Савина, подобное больше не повторится. Впредь я буду Вам хранить верность, — торжественно прозвучал его голос.

Пораженные его словами, мы с Савиной одновременно удивленно воскликнули:

— Мне?

— Ей?

Хотя какой там – удивленно. Меня словно огрели чугунком по голове.

— Конечно, Савине, а кому еще? — На лице Елисея читалось неприкрытое недоумение.

— Любишь ты меня, а в верности клянешься ей?! — грозно двинулась я на него.

— Мира, ты, безусловно, славная, красивая девушка, но нам с тобой не суждено быть вместе, — отступая, растерянно бормотал королевич.

— Сла-авная, значит? Краси-ивая?— сладко улыбаясь, протянула я.

— Славная и красивая,— почему-то испуганно поглядывая на меня, быстро закивал парень.

— Тогда ладно, — смилостивилась я. Королевич выдохнул с явным облегчением. — Осталось лишь разобраться, что нам мешает пожениться. — Уж не знаю, что я такого сказала, однако Елисей зашелся в диком приступе кашля.

Я, было, кинулась к любимому, но тут в моем кармане затренькало переносное зеркальце – мне его матушка подарила перед отъездом в школу колдовства. Правда, у подарка на тот момент был неказистый видок: мало того, что зеркало было большим и увесистым, так и его деревянная оправа была полностью обшарпана, а краска за столетия местами облупилась. Несколько простых заклинаний, которые я освоила в первый же день в школе, –и у меня появилось новенькое компактное зеркальце для связи, которое в данную минуту трезвонило, не умолкая.

— Мирослава! — донесся из кармана строгий голос матушки, который должен был призвать меня к порядку. Жаль только, я не хотела призываться. — Мы с отцом знаем, что ты сбежала из дома. Возвращайся немедленно! Или мы займемся твоим поиском, как только разберемся с одним возникшим недоразумением.

Зеркальце перестало вибрировать, но почему-то голос матушки продолжал вещать:

— Эта девчонка у меня скоро доиграется! Я ей устрою!

— Илария, наша дочь выросла, — заступился за меня батюшка. Их голоса быстро приближались, и не успела я опомниться, как из-за поворота появились родители собственной персоной.

Кто из нас удивился больше – не знаю, но матушке понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя:

— А ума наша дочь до сих пор не набралась, — едко заметила она, грозно сверкая глазами.— Надо было сразу догадаться, что без нее здесь не обошлось.

За их спинами маячил наш конюх с вилами, а рядом с ним, как осиновый лист на ветру, тряслась Анина.

—Опусти, Иван, вилы, нет здесь никакой нечисти! — устало велел ему отец. — Это наша дочь, она та еще шутница.

— За подобные шутки у нас перекидывают через колено и ремешком по мягкому месту стегают, — видно Иван так живо представил себе картину, где меня наказывают, что аж расплылся в кровожадной улыбке.

Не ожидала я, что наш конюх вообще способен улыбаться, вечно хмурым ходит. Про наказание я даже не переживала. Батюшка с матушкой сроду на меня руку не поднимали, поэтому опасаться мне было нечего.

— Забирай дочь, Иван, и ступай домой, ночь на дворе. А мы тут сами разберемся… — И что-то мне отцовское «как-нибудь» совсем не пришлось по душе, таким решительным я видела его впервые.

— Вам, царевна Савина, тоже домой бы надо,— проявила заботу о подруге матушка. Она достала из-за пазухи зеркальце и велела ему:

- Покажи Милостивого государя Егория!- В зеркальце отразился крепкого телосложения седовласый мужчина. Сидя за столом в своем кабинете, он мрачно смотрел на склонившегося перед ним слугу.

- Позвать ко мне воеводу! – громко скомандовал он. - Обыщите еще раз весь дворец, осмотрите все окрестности! Не найдете царевну - велю снести всем головы!

Мы с подругой виновато переглянулись. Сердито сдвинув брови, матушка направила зеркало на Савину. Вот только подруга была здесь – раз! – и вот она стоит там, понурив голову перед царем.

- Нашлась!.. - на лице государя отразилось облегчение, поэтому для меня, наверное, как и для подруги, стало полной неожиданностью, когда он громогласно повелел:

- Запереть в царских покоях!

Плечики Савины вздрогнули, но она так и не осмелилась взглянуть в глаза родителю.

Матушка провела ладонью по зеркальной поверхности, и картинка пошла рябью.

— Нечего подглядывать. Савина дома, — с чувством выполненного долга заметила она.—Дальше царь-батюшка пусть сам с ней разбирается. — Растянув губы в вежливой улыбке, она повернулась к королевичу. — Ваше Высочество Елисей, будете проездом – заглядывайте в гости, а нам пора.

Матушка направила на меня зеркало. Отразившееся в нем удивленное лицо королевича расплылось, а зеркальная поверхность пошла рябью. Не успела я опомниться, как перенеслась в переднюю родного дома, а возле моих ног шлепнулся Зиги.