Смутившись своего поведения, я быстро поднялась и вышла из комнаты.

Было почти три часа утра, но спать мне совсем не хотелось. Слишком взвинченными были нервы. Та ещё выдалась ночка.

Найдя ванную, я ополоснула лицо холодной водой. Чувствуя, как набирает обороты головная боль, решила поискать что-нибудь обезболивающее в шкафчике за зеркалом.

«Ибупрофен» отыскался быстро, но я заметила ещё кое-что, показавшееся мне странным. Лекарств было больше, чем я ожидала увидеть. Я взяла два жёлтых пузырька, прочитав надпись на этикетках.

«Паксил» и «Прозак», чьи описания повергли меня в настоящее недоумение, породив подозрения. Каждый пузырёк был пуст наполовину.

Для чего Олли принимал их? Неужели антидепрессанты, что я держала в руках, были необходимостью для него?

Мысли о том, что Олли страдал депрессией, привели меня в подавленное состояние. Ещё одна сторона его жизни, о которой мне ничего не было известно.

Если Олли болен, то как долго это длится? И насколько всё серьёзно?

Вернув таблетки на место, терзаемая вопросами, я вернулась в его комнату. Мне нужно было убедиться, что прямо сейчас он в порядке. И внешне это было так. Но что я знала о его душе? Он показал мне, как страдает с тех пор, как я вернулась. Теперь эта находка открыла мне глаза на истинное положение.

Я до сих пор не понимала, что всё так плохо.

Станет ли ему лучше, если я уеду?

Глядя на то, как спит Олли, как размеренно движется его грудь в такт дыханию, я решила, что позволю ему самому выбрать. И какое бы решение он ни избрал, я приму его.

Я люблю его. Иногда, когда любишь, наступает момент, когда нужно набраться храбрости и отпустить.

Оливер

 — Чем ты занимаешься?

 — Разве не очевидно?

 — Я не об этом! — отмахнулся отец. — Прекрасно знаешь, что я о Чарли.

Я вынул ручку из-за уха, вычеркнув ещё один пункт из блокнота, когда Сэм и Дуг, парни, что работали грузчиками в магазине, погрузили последний лист гипсокартона в кузов.

 — А что с Чарли? — не отрываясь от своего занятия, незаинтересованно спросил я.

 — Как ты планируешь возвращать её?

 — Никак. — Я сделал знак ребятам, что они могут ехать и, развернувшись, вошёл в склад.

Отец не отставал от меня.

 — Что ты такое говоришь? Как это – не собираешься?

 — Это очень просто — никого не возвращать.

Папа недовольно поджал губы.

 — Хватит умничать! Очевидно же, что эта девочка всё ещё любит тебя.

Я хмыкнул, просматривая накладные.

 — Да, она то же самое говорит.

Мои слова удивили отца.

 — Она тебе так сказала?

 — Несколько раз.

 — Тогда я ничего не понимаю.

 — Чего именно? Что я не хочу быть с Чарли? Это что, так невозможно?

 — А ты не хочешь? — в голосе старика так и сквозило недоверие.

Я вздохнул, покачал головой и ушёл, не желая продолжать этот безнадёжный разговор.

Собственный отец не хотел мне верить. Конечно, у него были все основания на то. Наверное, я не слишком хорошо показывал своё нежелание быть с Чарли. Но что с того, что сейчас она здесь? В любой момент может сорваться и вернуться в Калифорнию. А если и нет, это всё равно ничего не меняет.

Что с того, что она убеждает меня в своей любви? Где она была, любовь её, семь лет назад? Тогда ей не составило труда поставить крест на нашем браке. Все её обещания оказались не больше пустых слов, за которыми ничего не стояло. Как я могу быть уверен, что в этот раз всё не повторится?

 — Ты и дальше хочешь быть несчастным?

Что это на него нашло? Откуда такая настойчивость? Обычно Джеффри Скотт не ведёт себя так навязчиво.

 — Кто сказал, что я несчастлив?

 — Хочешь сказать, что это не так?

Начав испытывать раздражение, я резко выдохнул, потерев ладонями лицо. Не хотелось грубить отцу, поэтому приходилось себя сдерживать. Правда не знал, надолго ли меня хватит.

 — Хочу сказать, что тема закрыта!

 — Разве все эти годы ты не надеялся втайне, что Чарли вернётся к тебе? — наседал отец.

 — Она не ко мне вернулась, — возразил я. — И да, когда-то давно я правда хотел и наделся, но это в прошлом.

 — Ты знаешь, что обманываешь не только меня, Оливер. Ты пытаешься убедить себя, но рано или поздно тебе придётся признать правду. Твои отношения с девушками не складываются, потому что ни одна из них не Шарлотта, а мы оба знаем, что тебе всегда была нужна только она.

 — Только это оказалось не взаимно, — тихо произнёс я, не желая признавать, что он прав.

Отец издал громкий фырк.

 — Вы были слишком молоды! Вы оба! А молодым свойственно совершать ошибки. Ни ты, ни она так и не устроили свою личную жизнь, всё потому, что оба в душе знаете, что должны быть вместе.

 — Забавно, что это ты говоришь, отец. Если ты так много понимаешь в отношениях мужчины и женщины, почему не наладил свою личную жизнь после ухода мамы?

Я ощутил себя козлом в тот же момент, как увидел боль и разочарование в глазах папы. Может, он и лез не в своё дело, но я не имел права говорить с ним в таком тоне.

 — Пора перестать быть болваном, Оливер, — напоследок обронил он, прежде чем развернулся и пошёл к выходу.

Я просто не мог быть ещё большим ослом.

Чарли

Я знала, что мне не надо поддаваться на уговоры Лиз и идти с ней и её подругой Калли на праздник по случаю Дня памяти. И тем не менее я дала себя уговорить, что привело к следующему: я любовалась тем, как Олли обхаживал какую-то девицу.

Прежде мне не приходилось её видеть, и, хотя я находилась на некотором расстоянии от них, не могла не заметить очевидного: она была красавицей. Обладательница умопомрачительной фигуры, кожи цвета кофе с молоком и чёрных, глянцевых волос.

Они много смеялись, переходя от аттракциона к аттракциону, и хорошо проводили время.

Уж точно лучше меня.

 — Хватит таращиться на него, Чарли. Ты даже не пытаешься скрыть, что умираешь от ревности.

Голос Лиз обрушился на меня, как ушат холодной воды, отрезвляя. Я обернулась, поймав их взгляды на себе.

 — Я не… — попыталась запротестовать я, но тут же поняла, что только зря потрачу силы. — Вы знаете, кто она?

Этот вопрос интересовал меня сейчас больше всего.

 — Впервые вижу, — покачала головой Калли — милая девушка азиатских кровей.

 — Я тоже. Не похоже, что она местная, — пожала плечами Лиз.

«Лучше бы мне остаться дома», — мрачно подумала я. Удовольствия никакого от веселья вокруг я не получала, а вид флиртующего Олли надолго лишит покоя.

Конечно, я знала, что он не ведёт жизнь монаха. Мне даже думать не хотелось о тех девушках, что были у него за годы после нашего развода. Было мучительно больно представлять, как его губы целовали кого-то, кто не я; как руки ласкали чужие тела, даря удовольствие. Те руки, чьи прикосновения я всегда любила, к которым льнула.

Ком встал поперёк горла, мешая дышать, и я почувствовала, как засаднили глаза от поступивших слёз.

Я когда-нибудь смогу смотреть на него без того, чтобы не ощущать, как ноет в груди? Без желания, а просто смотреть и видеть только лишь друга детства, а не любовь всей своей жизни?

 — Чарли, куда ты? — раздался голос Лиз мне вслед, когда я поднялась.

Не оглядываясь и оставив сестру без ответа, я пошла к киоску с напитками, у которого стояли Олли с незнакомкой. Поначалу он меня не заметил — очень уж был увлечён разговором со своей спутницей. Я встала за ними, деля вид, что единственная причина, по которой я здесь — это лимонад.

И только секунд через тридцать Олли случайно оглянулся (уверена, он знал, что я стою позади) и изобразил лёгкое удивление.

 — Чарли, — кивнул, приветствуя меня.

Просто сама вежливость!

Я едва не скривилась.

 — Оливер, — вторила ему, переведя взгляд на незнакомку, которую теперь могла рассмотреть лучше.

Зараза! И правда красавица.

 — О мой Бог! Вы Шарлотта Пирс?! — заулыбалась девушка, округлив тёмные миндалевидные глаза.

Я со всей скромностью пожала плечами. Мне всё ещё хотелось убить её, но теперь быстро, без мучений.

 — Невероятно просто! Я ведь обожаю ваши фильмы!

Я покосилась на Олли, проверяя его реакцию на то, что его подружка – моя поклонница. Он только терпеливо улыбался, спокойно наблюдая за нами.

 — Спасибо, это очень лестно… — Я замолчала, ожидая, что Олли представит её, но девушка его опередила:

 — Соня.

 — Очень приятно, Соня.

 — Ты не говорил мне, что знаком с голливудской звездой! — притворно пожурила его она, шлёпнув по руке.

Олли что-то ответил неразборчивое, потерев подбородок.

 — Следующий! — звонко огласила пухлая румяная женщина в костюме цыганки, и Олли заказал два больших стакана лимонада для себя и Сони.

 — Очень, очень рада была познакомиться с вами, — с искренней сердечностью сказала Соня, когда они собрались отойти.

Я кивнула, нацепив на лицо улыбку. Она была приятной девушкой, мне стало почти стыдно, что я думала гадости о ней.

Мне пришлось купить напиток, и я очень пожалела, что в нём нет водки или чего покрепче. Ревность сжирала меня, разъедала, как кислота. Я не знала способа, как это прекратить.

 — Всё нормально? — обеспокоенно спросила меня Лиз, когда я вернулась.

Я кивнула и заверила её, что всё хорошо.

Ложь. Ничего не было нормально. Далеко нет.

***

 — Чарли?

Я обернулась, увидев обращённую ко мне улыбку бармена Ленса.

 — Надеюсь, вы не против, что я вас так называю?

 — Нет, нисколько, — послав ему ответную улыбку, покачала головой я.

В глазах парня отразилось облегчение. Наверное, ему нелегко далось решение подойти ко мне.

 — Можно пригласить вас? — Он указал в сторону танцевальной площадки — музыканты на сцене как раз заиграли медленный танец.

 — Она согласна! — опередила меня Лиз.

Я одарила её натянутой улыбкой, но сестра приняла самый невинный вид.

 — С радостью, — подала руку Ленсу я, решив, что ничего плохого не случится, если я потанцую с симпатичным парнем. К тому же это поможет мне на время избавиться от мыслей об Олли.

Наверное.

 — Я немного волнуюсь, поэтому сразу прошу прощения, если наступлю вам на ноги, — пошутил Ленс.

Я покачала головой.

 — Признаюсь, что тоже волнуюсь, так как очень давно не танцевала. И как насчёт того, чтобы перейти на «ты»?