***

Мне стоило догадаться, что Оливер тоже будет на свадьбе. Но это не проблема, как я убеждала себя, сидя в третьем ряду во время церемонии. Я смогу провести этот день, получая удовольствие от торжества без того, чтобы видеть только его и думать только о нём.

Если это испытание для меня, я пройду его.

Часовня Святого Эндрю была полностью заполнена людьми, которые пришли сегодня, чтобы поздравить Кевина и Стейси. На какой-то миг, глядя на то, как жених с невестой произносят свои клятвы у алтаря, я вспомнила свою собственную свадьбу. Она не была такой пышной и нарядной, и у нас совсем не было гостей, но я всегда считала её прекрасной. Волшебство, которое мы создали только для нас.

Если бы я знала тогда, что наш брак не продлится долго и потерпит крушение, изменила бы я своё решение выйти за Олли? Даже теперь, когда мы стали чужими друг другу, я уверена, что вновь прошла бы через это.

Мы были счастливыми влюблёнными, и сколько бы времени ни провели вместе, оно было прекрасным.

Я с грустью улыбнулась, когда Кевин, светящийся от радости, поцеловал свою новоиспечённую жену. Слёзы так и просились на глаза, поэтому я моргнула, прогоняя их.

Достаточно, я больше не хочу плакать. Только не сегодня.

Почувствовав на себе чей-то взгляд ещё до того, как повернула голову в его сторону, знала, кому он принадлежит. Олли ровно мгновение смотрел на меня, прежде чем вновь вернуть внимание на жениха и невесту.

Интересно, он тоже вспомнил нашу с ним свадьбу?

После официальной части все гости собрались в банкетном зале загородного клуба, где и проходит большая часть всех свадеб города. Я встретила много знакомых лиц, и мне удалось расслабиться, поэтому я не скучала. По негласному соглашению мы с Олли избегали друг друга, что вполне устраивало меня.

Я узнала, что многие мои бывшие одноклассницы успели не только выйти замуж, но и обзавестись детьми. Некоторые даже не по одному. Я восторгалась каждой просмотренной детской фотографией, игнорируя щемление в груди.

Я могла бы быть на их месте – довольным, счастливым родителем. С гордостью вынула бы фото Зака из сумочки и показала своего прекрасного мальчика. Но я никогда не смогу позволить себе этого. Никто никогда не должен узнать ревностно хранимую мною тайну.

 — А это мой сорванец, ни минуты покоя с ним, — с любовью сказала Дафни, передавая мне снимок темноволосого мальчика лет шести. Должно быть, она родила его ещё в колледже.

Я вынудила себя улыбнуться — скорее всего, этот ребёнок не на много младше Зака.

 — Когда… когда ты родила его? — спазм в горле мешал мне говорить.

Дафни рассмеялась.

 — На последнем курсе, экзамены сдавала, постоянно отвлекаясь на кормления и пелёнки. Нелегко нам тогда пришлось с Билли, но мы счастливы, что у нас есть Закари.

Я как будто получила удар под дых. Со всей дури. Все краски схлынули с моего лица. Наверное, я выглядела странно, но меня это мало волновало.

 — Закари? — негромко переспросила я.

Дафни кивнула.

 — Мы зовём его Зак. Так звали дедушку Билли, Зака мы назвали в его честь.

Я больше не слушала. Моя рука дрожала, когда я возвращала фотографию Дафне. Извинившись, пробормотала что-то о том, что мне надо выйти.

Необходимо немедленно отсюда выбраться, потому что я буквально задыхаюсь. Боль скручивала каждый нерв моего тела. Ничего не видела перед собой, шла вперёд, пока не оказалась за дальней стеной клуба.

Привалилась тяжело к кирпичной кладке и, обхватив живот руками, позволила первым рыданиям вырваться наружу.

Сегодня ко мне подходили люди, которых интересовала жизнь голливудской звезды. Возможно, некоторые мне и завидовали, но ирония в том, что я завидовала им. Тем, кто всё сделал правильно. Кому-то вроде этой девушки Дафни.

Я бы, не раздумывая, променяла славу и богатство на единственный шанс вернуться в прошлое и выбрать моего мальчика.

***

Я больше не плакала, но ещё не была готова вернуться внутрь. Отыскав скамейку среди розовых кустов, спряталась, не желая никому на глаза попадаться.

Когда-то Рен сказал, что мне нужно к кому-нибудь обратиться. К профессионалу.

Ну, может, он и прав. И теперь я уже не так скептически настроена.

Подняв глаза, я увидела Оливера. Он наблюдал за мной, оставаясь на расстоянии нескольких метров.

Интересно, как долго он стоит здесь? И насколько заметно, что я плакала?

Поколебавшись, он всё же решил подойти. Опустился рядом на скамейку, достал сигареты из кармана пиджака и закурил, выпуская дым в сторону.

Мы сохраняли молчание, и я ни за что не собиралась нарушать его первой.

Он выкурил почти половину сигареты, когда я наконец-то услышала:

 — Никогда бы не догадаться, да? — кивнув в сторону банкетного зала, немного нервно усмехнулся он.

Знаю, что он о Кевине и Стейси, но не думала, что это то, о чём он хотел поговорить.

Так как я всё ещё молчала, Олли шумно вздохнул, с волнением проведя рукой по шее.

 — Слушай, извини.

Я покосилась в его сторону. Не очень хорошее начало.

 — Скажешь что-нибудь?

Я полностью обернулась к нему, заговорив:

 — Ты извиняешься?

 — Пытаюсь.

 — Плохо пытаешься, — не удержалась от скептицизма я.

 — Знаю. — Олли вынул ещё одну сигарету, и я заметила, что его руки немного дрожали. Он волновался больше, чем показывал. — Я не должен был вести себя как урод той ночью.

С этим я не могла не согласиться.

 — Ты действительно был им, — сухо заметила я.

 — Я этого не хотел, Чарли.

Я послала ему полный сомнения взгляд.

— Разве?

Вина отразилась на его лице.

 — Я не должен был хотеть этого.

 — Спасибо за честность. — Я поправила платье, прикрывая колени.

 — Ты плакала? — нахмурился Олли, присмотревшись ко мне.

 С полнейшей невозмутимостью я пожала плечами.

 — Это свадьба, на свадьбах всегда плачут.

 — Только не ты.

Я заставила себя улыбнуться.

 — Откуда ты знаешь? Может быть, теперь я делаю это?

Признаюсь, моей целью было уязвить его и, судя по мелькнувшему выражению в его глазах, стрела достигла цели.

 Мы вновь надолго замолчали, но никто из нас не торопился уйти.

 — Знаешь, о чём я подумал? Я никогда не спрашивал у тебя, почему ты решила уйти от меня. — Кривая усмешка проступила на его губах. — Ослеплённый гневом и обидой, ничего не хотел знать. Думал, что причина не имеет значения. Но это не даёт мне покоя. Так почему, Чарли?

Если я хотела открыть ему правду, то лучше момента не было.

Или хуже.

Я не могла предугадать реакцию Оливера, а недалеко от нас находилось более сотни людей.

 — Дело в другом парне? У тебя был кто-то?

Я видела, что он не верит в это. Он и тогда не думал, что я могла уйти от него из-за кого-то другого. Иначе я ни черта не понимала в нём.

 — Никого не было, Оливер, — слабо покачала головой я. — Никакого другого парня.

«Во всяком случае, не так, как ты мог подумать».

 — Тогда что?

Он не выглядел раздражённым или ищущим конфликта, но хотел знать причину. Это было важным для него.

 — Ты правда хочешь это услышать? — Мой голос был полностью смиренным. Я устала носить в себе это годами. Я собиралась рассказать ему и принять последствия, если он больше никогда не пожелает слышать моего имени. — И ты готов к тому, что возненавидишь меня ещё больше?

Олли тревожно нахмурился. Он был растерян, может быть, немного напуган.

Интересно, какие возможные варианты он предполагал? Что передумал за прошедшее время?

 — Чарли, — позвал меня Олли, понуждая к признанию.

Я прикрыла глаза, собирая всю храбрость, на которую была способна, но именно в этот момент наше уединение было потревожено. Какие-то молоденькие девушки, хихикая, оказались в поле нашего зрения.

Я быстро поднялась, торопясь уйти.

 — Не сейчас и не здесь, но скоро, — пообещала ему, оставляя недоуменно глядящего мне вслед Олли.

Оливер

Остаток вечера я себе места не находил. Она не могла оставить меня в таком подвешенном состоянии и уйти, но она это сделала.

Я вернулся в зал, планируя вытянуть из неё всё немедленно, но Чарли исчезла.

Просто сбежала!

Первым порывом было броситься её догонять, потребовать признаться, но она пообещала, что скоро сделает это. Я решил дать ей двадцать четыре часа, и после она уже не сможет вывернуться.

Но ждать так долго не пришлось. В тот же день, поздно вечером, она прислала короткое сообщение на мой телефон:

«Почтовый ящик».

Я вышел на улицу, не обнаружив никакого присутствия Чарли. Но в ящике меня ждал конверт, подписанный «Оливеру». Ещё одно письмо от неё. Вернувшись в квартиру, я уже знал, что ничего хорошего ждать не стоит. Но я и предположить не мог, что всё окажется настолько плохо.

Конверт не был запечатанным. Внутри я нашёл небольшое письмо и, к своему полному недоумению, фотографию ребёнка — мальчика лет шести или семи. Ничего не понимая, поднял написанное от руки письмо и начал читать:

«Оливер, знаю, что сейчас ты в недоумении, для чего я отправила тебе фотографию этого мальчика. Но вон она — истинная причина того, почему я ушла тогда.

Ребёнка на фото зовут Зак, и ему семь лет. Это мой сын, Олли. У тебя сейчас в голове, наверное, тысячи вопросов, ты, должно быть, растерян. Я всё тебе расскажу. Я жду тебя, если ты согласен выслушать меня.

Твоя Чарли».

Чарли

Я не знала, сколько ему потребуется времени после того, как он прочтёт письмо. Захочет ли он вообще приехать ко мне.

Всё во мне было напряжено до предела, и я то и дело выглядывала в окно.

Меня пугала его возможная реакция, и я не хотела быть там, когда он всё узнает. Отправив письмо, я дала ему выбор и теперь не находила себе места от тревоги и неизвестности.

Прошло меньше часа, как я отослала ему сообщение, когда машина Оливера затормозила у нашего дома. Он торопился и был чертовски возбуждён, с силой захлопнув дверцу «доджа».

На секунду я прикрыла глаза, сделав несколько глубоких вдохов, готовясь к шторму. Слава Богу, мама у Пет и не станет свидетелем того, что вот-вот случится.