Глава 11. «Молодожёны»

2004

 — Это ужасно, — со вздохом протянула Чарли, чем заставила Олли ещё больше разволноваться.

Он боялся, что ужасной она считает их затею, и теперь передумала. Но всё же надеялся, что это не так, потому что сам он за прошедшие два дня только укрепился во мнении, что они поступают правильно.

 — Я со всей это суетой напрочь забыла о свадебной клятве, — пожаловалась Чарли.

Олли почувствовал себя так, будто его яички выпустили из тисков, и можно свободно вздохнуть.

Он улыбнулся своей невесте.

 — Это не страшно. Я тоже не написал клятву. Можно сделать скидку, у нас не совсем стандартная ситуация.

Чарли улыбнулась ему в ответ, положив голову на его плечо. И правда неважно, что у них нет клятв. И то, что на ней вместо подвенечного платья сарафан, а вместо свадебной вечеринки они пойдут в «Пицца Хат» или ещё куда-нибудь.

Важно то, что они делали.

Возможно, один из самых важных моментов в их жизни наступает именно сейчас.

Чарли подняла голову и с любовью посмотрела на Олли. И вдруг беспокойство, сомнения и спешка последних дней исчезли. Их просто не осталось. Была лишь любовь к этому парню и уверенность в своём решении.

 — Оливер Скотт и Шарлотта Пирс? — позвала пожилая седовласая женщина, выйдя в небольшой холл часовни.

Держась за руки, Чарли и Олли поднялись.

Время пришло.

Оливер

Я часто вспоминаю день нашей свадьбы. Дело не в том, что я какой-то там нытик или мазохист, которому нравится ковыряться в незаживающей ране.

Ничего такого, просто тот день был хорошим. Наверное, в жизни человека выпадает не такое и малое количество хороших дней, но как много из них остаются в памяти?

Тот день я мог бы воспроизвести едва ли не в минутах. Я помню, какой был на ней сарафан и сандалии из ремешков с золотой застёжкой. Помню запах её духов и вкус земляничного блеска для губ, который я чувствовал, когда целовал её. Помню звук её счастливого смеха, когда мы вышли из часовни. На её пальчике было кольцо — символ нашей любви. Помню, как мы шутили, сидя в закусочной с картошкой-фри и ягодным пирогом, без конца повторяя «миссис Скотт», только привыкая к тому, что продлилось меньше, чем мы ожидали.

Я ожидал.

Память жестока. Я могу сказать это с уверенностью. Она каждый раз ведёт меня своими дорожками, показывая то, что навсегда потеряно.

«— Я люблю тебя, мистер Скотт, — в мои губы шепчет Чарли в нашу первую брачную ночь. — Муж мой. Навсегда-навсегда, Олли».

Мою грудь что-то стискивает, дышать становится трудно. Я съезжаю на обочину, давая себе передышку. Открываю бардачок, нахожу жёлтый пузырёк и, вытряхнув капсулу на ладонь, проглатываю.

Таблетки притупляют чувства и эмоции, но это именно то, в чём я сейчас нуждаюсь.

Когда три года назад я решил разыскать Чарли в Лос-Анджелесе, то надеялся — и сейчас я понимаю, что это было глупо, — застать её… сожалеющей. Я думал, что с момента нашего развода она миллион раз успела пожалеть о своём решении и раскаивается так сильно, что я смогу простить её. Простить её и себя, и возможно, она даже захочет вернуться в Гери со мной. Мы снова поженимся, и на этот раз у нас будет настоящий пышный праздник со всеми нашими родными и друзьями. Чарли будет в белоснежном платье, её отец поведет её к алтарю, а я буду ждать там, чтобы сказать самую прекрасную клятву, которую напишу для неё.

Я и правда был идиотом.

Чарли обрадовалась мне, я видел это в её глазах. Она смотрела на меня с теплом и улыбкой, как смотрят на хорошего друга, которого не видели очень давно. Мы много говорили в тот день, но не о том, о чём я хотел на самом деле. Я смотрел на неё, слушал, с каким восторгом она рассказывала о съёмках в сериале, а сам так и порывался спросить: «Ты хотя бы немного сожалеешь, что меня больше нет в твоей жизни? Думала ли ты, что, возможно, тогда сделала ошибку?»

Мне хотелось знать, почему ей так легко было меня отпустить? Когда это случилось? Когда я ушёл в армию или раньше?

Это моя вина, что ты не захотела остаться? И главное: как я могу всё исправить?

Но всё, что я видел – она живёт прекрасной жизнью, где для меня нет места. Я уехал на следующее утро, и на этом всё закончилось для меня.

Мне надо было повидать Чарли. Я думал, для того чтобы вернуть её, но на самом деле принять реальность — она не жила с сожалениями и надеждой вернуть прошлое. Я был одним таким дураком.

«Детки наказаны»

2004

 — Вы хотя бы отдаёте себе отчёт в том, что натворили? — строго, но, не повышая голоса, спросил мистер Пирс.

Когда Оливер с Чарли вернулись в Гери, родители уже ждали их для разъяснительного разговора. Отец Олли тоже был здесь, молчаливо сидя в кресле, погружённый в свои мысли.

 — Да пап, мы с Олли пошли на это сознательно. — Чарли демонстративно взяла руку Оливера, и они улыбнулись друг другу, выражая единство.

 — О нет, я так не думаю! — Мама Чарли не беспокоилась о повышенных тонах, в отличие от мужа, не сдерживая себя. — Вы двое глупых подростков, которые имели дурость совершить такое!

 — Джена, — попытался успокоить жену Митчелл, но та будто не услышала его.

 — О чём вы только думали? О чём ты только думала?! — Мать ткнула пальцем в Чарли. — Тебе семнадцать! Вам обоим только семнадцать! Ещё даже школу не закончили! Как же поступление в колледж? Вы чем вообще заниматься думаете? — едва не клокотала от негодования миссис Пирс. Она всегда очень благосклонно относилась к Оливеру. Иногда у неё возникали тревожные мысли, ей казалось, что Чарли слишком увлечена, слишком погружается в эти отношения.

Но она и помыслить не могла, что всё зайдёт так далеко!

 — Мам, если ты дашь нам сказать, то узнаешь, что наши планы насчёт колледжа остаются в силе, — с улыбкой поторопилась заверить Чарли. — Мы окончим школу, поступим в колледж. Ничего не изменилось, наш брак этому не помешает.

 — Как же всё у вас просто! — всплеснула руками миссис Пирс. — Вы думаете, что брак — это игрушки? Нет, мои дорогие! И скоро вы это поймёте.

 — Вам не обязательно было так торопиться, — с куда меньшей экспрессией сказал Митчелл. — Разве это что-то изменило? Ваши чувства не изменились, не было причин сбегать из дома и устраивать тайную свадьбу в Рино.

«Папа не прав, это изменило всё», — мечтательно подумала Чарли, а вслух сказала:

 — Мы обещаем вам, что наша женитьба не доставит проблем учёбе.

Джена закатила глаза, но смолчала.

 — Миссис Пирс, мистер Пирс, — поднявшись, обратился к ним Оливер. — Извините, что мы задели ваши чувства, и мы понимаем, что вы возмущены. Но мы с Чарли любим друг друга, и я обещаю, что буду заботиться о ней лучше, чем о самом себе, — клятвенно пообещал Оливер.

Родителям ничего не оставалось, кроме как уступить перед их натиском. Правда, все трое выступили за то, что до окончания школы каждый останётся жить в своём доме. Чарли с Оливером пришлось согласиться.

Позже, когда Олли с отцом уехали от Пирсов, Джеффри Скотт подозвал к себе сына, положив перед ним большой зелёный конверт.

 — Думаю, ты кое о чём не сказал своей жене.

И с этими словами ушёл, оставив Оливера наедине со своими мыслями.

Чарли

Проходит ровно четырнадцать дней, когда я вновь возвращаюсь в Гери. Я подавлена и разбита и чувствую себя так, будто утратила самое ценное в своей жизни.

На самом деле это случилось семь лет назад, но все эти годы я тешила себя иллюзиями. А теперь пришло время признать правду, горькую и ранящую.

 — Ты должна его отпустить, Чарли.

Я посмотрела на Рена, словно только вспомнив, что он тоже находился здесь.

Ну да, мы ведь в его кабинете.

Я откинулась на спинку кресла и вздохнула.

 — Я могла бы переехать в Кливленд, — будто не слыша его слов, пробормотала я.

По донёсшемуся до меня вздоху я поняла, что ему это пришлось не по душе.

 — Всю жизнь хочешь в кустах просидеть?

 — Ауч! — Я удивлённо вскинула брови, но Рен не выглядел раскаявшимся.

 — Ты знаешь, что я прав, — негромко произнёс он.

Конечно, я знала, и меня тошнило от этого.

 — С ним всё хорошо, Чарли, — смягчился Рен. — Он счастлив, любим, ты ведь сама видела.

О да, много раз! Так много раз я наблюдала за женщиной, которую мой сын называет мамой. Она отвозит его в школу и на футбольные тренировки, готовит ему обед, купает перед сном и читает сказки на ночь. Она имеет привилегии, от которых я сама добровольно отказалась, а теперь раскаиваюсь.

Каждый Божий день своей никчёмной жизни!

 — Это трудно. — Я посмотрела на свои руки, будто там был ответ, что мне следует делать. — Я знаю, что ты прав. Мне давно надо было отпустить его, но… — Я смахнула выступившую слезу с ресниц. — Он был неотъемлемой частью моей жизни последние семь лет, а он даже не знает о моём существовании. И это меня убивает. Чёрт! — Я прижала ладони к лицу, расклеившись.

Рен протянул мне бумажные салфетки.

 — Твой сын счастлив и здоров, Чарли. Пусть хотя бы это тебя утешит.

Я кивнула, соглашаясь с ним.

Может, я и не могу открыться Заку. Не могу прийти и сказать, что, родив его в двадцать лет, так испугалась ответственности, что совершила непоправимую глупость и отдала чужим людям. Я даже не знаю, сказали ли они ему, что усыновили его.

Мне кажется, что я знаю о нём всё, и в тоже время совершенно ничего не знаю.

Единственное, что в моих силах, это обеспечить ему финансовую независимость. Он сможет пойти в любой университет, осуществить любую свою мечту. Его родителям не придётся залазить в банковские долги, чтобы оплатить его обучение. Когда Заку исполнится двадцать один, он получит доступ к счёту, который я открыла на его имя.

Он даже не узнает, кто это сделал.

Уйдя от Рена, я села в машину, но долго не могла тронуться с места. Я бы хотела вернуться в тот день, когда родился Зак. Я бы взяла его на руки и больше никогда не выпустила.

 Иногда, когда я наблюдаю за ним издалека, мне хочется подойти к нему, схватить и бежать, бежать и бежать. До тех пор пока прошлого не останется и мой сын будет только моим.