Глава 5 Первые годы преподавания в Горном институте. Геологические исследования в Средней Азии (4-,

17 января 1878 г. генерал-губернатор К. П. Кауфман в Ташкенте получил извещение от министра П. А. Валуева об избрании И. В. Мушкетова Советом Горного института адъюнктом по кафедре геологии, геогнозии и рудных месторождений и утверждении его в этой должности с 27 ноября 1877 г. Правда, К. П. Кауфман уже знал об этом из рапорта К. В. Гилева от 12 января 1878 г., в котором тот ходатайствовал о приглашении И. В. Мушкетова в Туркестанский край для работы в летнее время в 1878 и 1879 гг. «Прекращение в настоящее время деятельности г. Мушкетова в Туркестанском крае, — писал К. В. Гилев,{1} — деятельности, освещающей научно строение этого края, было бы весьма нежелательно. Со своей стороны г. Мушкетов, сознавая вполне незаконченность своих исследований, и сам хотел бы, исполняя обязанности адъюнкта, заниматься в здешнем крае еще в течение двух лет, чтобы иметь возможность ознакомиться с южным Тянь-Шанем. . . Ввиду... того, что всякий вновь присланный на место, занимаемое г. Мушкетовым, геолог, должен употребить много времени на ознакомление с краем, чем ход геологических исследований значительно замедлится, представляется несомненно выгодным приглашение г. Мушкетова... Кроме всего этого, необходимо иметь в виду незначительность числа лиц, серьезно занимавшихся гелогией, из которых мог бы быть сделан выбор для приглашения сюда, не принимая при этом в соображение ту даровитость, преданность делу и успешность в работе, которые присущи горному инженеру Мушкетову. . .». С этими доводами К. В. Гилева невозможно было не согласиться, и 4 февраля 1878 г. К. П. Кауфман направил отношение П. А. Валуеву с просьбой разрешить командировку И. В. Мушкетову в Туркестанский край в 1878 и 1879 гг. в летнее каникулярное время (с 25 мая по 15 сентября), на что уже вскоре (2 марта 1878 г.) было получено согласие.

8 марта 1878 г. в Географическом обществе И. В. Мушкетов сделал сообщение об основных результатах своего путешествия в 1877 г. на Алтай и Памир, отметив, в частности, что простирание хребтов здесь, как обычно и на Тянь-Шане, восток-северо-восточное или близкое к тому, и, следовательно, предположение А. Гумбольдта о наличии здесь меридионального хр. Болора не подтверждается. Помимо анализа геологического строения и орографии обследованной им в 1877 г.территории он привел сведения и о встреченных им различных полезных ископаемых (каменный уголь, нефть, каменная соль, свинец, бирюза и др.). Доклад произвел большое впечатление — каждое новое путешествие И. В. Мушкетова в Среднюю Азию имело своим результатом значительные научные открытия. И, разумеется, прекращение его исследований в Туркестанском крае не могло не сказаться отрицательно на развитии отечественной геологии. Правда, теперь он сможет уделять им только часть своего времени, поскольку основным его занятием становится преподавательская деятельность.

Совет Горного института поручил ему чтение лекций по общей геологии на 4-м курсе. Этот сложный предмет, требовавший обширных и глубоких знаний как в различных направлениях собственно геологии, так и в смежных с ней науках (географии, астрономии и др.), И. В. Мушкетов принялся читать на столь высоком профессиональном Уровне, что изумил своих маститых коллег-профессоров. В этой связи А. П. Карпинский позднее писал: «И. В. Мушкетов был вполне выдающимся, блестящим, неутомимым профессором. Способности его в этом отношении были, можно сказать, изумительными. То, что вырабатывается более или менее долгой практикой, давалось ему сразу».{2} Но кроме природных способностей его успеху способствовал огромный труд предшествующих лет — самостоятельные систематические занятия в области геологии и смежных наук.

На студентов его лекции сразу же произвели огромное впечатление. Разнообразные геологические процессы в них раскрывались с привлечением и анализом обширного фактического материала, в том числе и личных исследований, доказанные положения строго обособлялись от гипотетичных, указывались нерешенные положения и намечались контуры дальнейших исследований. Уже в 1880 г. этот курс лекций Мушкетова по геологии объемом 776 страниц и сопровожденный рисунками был издан студентами Горного института, а через 3—4 года стал большой редкостью.

В начале июня 1878 г. завершив занятия в Горном институте, И. В. Мушкетов отправляется в свое четвертое путешествие в Туркестан. В Ташкент он прибыл в конце июня и стал готовиться к экспедиции в Восточный Алай. Маршрут путешествия, намеченный еще в Петербурге, проходил по приграничной территории, где в то время проводить исследования было небезопасно, и Иван Васильевич получил разрешение присоединиться к Ферганскому военному отряду генерала А. К. Абрамова, уже отправившемуся на Алай. С намерением скорее нагнать отряд И. В. Мушкетов немедленно выехал в г. Ош. Быстро закупив там все необходимое для экспедиции и снарядившись окончательно, в начале июля отсюда начал свое путешествие вместе с большим отрядом казаков, сопровождавшим полковника В. В. Шпицбера, начальника штаба Ферганской области. По южному склону Алайского хребта они направились на юго-восток к крепости Гульча на р. Куршаб, в то время последнему русскому военному укреплению на Алае. Оставив крепость 11 июля, пошли вверх по долине р. Куршаб, то сужавшейся в едва проходимое ущелье — среди выходов метаморфических пород и гранитов, то вновь расширявшейся там, где река прорезала осадочные породы.

Около урочища Суфи-Курган они догнали экспедицию Н. А. Северцова, следовавшую в Памир. «Встреча эта, — писал И. В. Мушкетов,{3} — была для меня крайне полезна, потому что при перевале через р. Куршаб я сломал свои термометр и барометр, и Н. А. Северцов снабдил меня тем и другим, чем и вывел из крайне неприятного положения — путешествовать без таких необходимых инструментов». Вместе с Н. А. Северцовым они дошли до устья реки р. Шарта, откуда путь экспедиции Н. А. Северцова лежал на юго-запад, к перевалу Талдык, а экспедиции И. В. Мушкетова — на юго-восток, по р. Шарт к перевалу Шарт-даван. Преодолев довольно крутой подъем к нему, по пологой долине р. Южный Шарт они спустились в долину Алая и в урочище Ак-Таш догнали отряд А. К. Абрамова. Отсюда поднялись на плоский перевал Тон-Мурун, соединяющий Алайский и Заалайский хребты и служащий водоразделом двух обширных речных бассейнов — Алайской Кызыл-су (Кызылсу), принадлежащей к системе Амударьи, и Кашгарской Кызыл-су, входящей в бассейн Тарима; с перевала Тон-Мурун спустились в долину Кашгарской Кызыл-су. Здесь в устье р. Кок-су И. В. Мушкетов в гипсоносных толщах обнаружил многочисленные провалы воронкообразной формы, которые, по его мнению, могли быть следствием карстовых процессов, но некоторые из них — возможно, и остатками бывших соляных копей.

От р. Кок-су вместе с военным отрядом И. В. Мушкетов направился вниз по р. Кашгарской Кызыл-су до местности Иркештам, а оттуда — к Эгину, бывшему кашгарскому укреплению, куда было решено перенести стоянку для части военного отряда А. К. Абрамова.

В Эгине И. В. Мушкетов принужден был несколько дней (с 20 до 24 июля) находиться в расположении отряда ввиду военных столкновений на границе, пока исключавших намечавшуюся поездку на оз. Чатыр-куль (Чатыр- Кёль). Тогда он решил сделать экскурсию к верховьям р. Тары и затем опять вернуться в Иркештам, к главной стоянке военного отряда. С согласия генерала А. К. Абрамова к И. В. Мушкетову присоединились астроном Шварц и топограф Азеев.

25 июля они выступили вверх по долине р. Эгина и через крутой перевал Тарт-кол 27 июля вышли на р. Алайкол (приток р. Тара), вниз по течению которой достигли устья р. Урта-Кызык и по ней начали подниматься вверх на Алайский хребет. В 5—6 верстах от устья эта «долина суживается в ущелье, тропинка вьется по страшно высокому карнизу на высоте 1000 и более футов над бурной рекой и местами достигает всего 1/4 арш. ширины, так что лошадь едва может стоять».{4} И так на протяжении более 15 верст — почти до перевала Науруз, открывавшего доступ в долину р. Кок-су, откуда по дороге через перевал Терек-даван И. В. Мушкетов направился в Иркештам.

3 августа вернувшись в расположение главного отряда на Иркештаме, И. В. Мушкетов пять дней проводит в ожидании выяснения возможности поездки на оз. Чатыр-куль, и наконец 9 августа, распростившись с отрядом А. К. Абрамова, по долине Кок-су поднимается на Алайский хребет, перевалив его, 11 августа выходит в долину р. Кызыл, левого притока р. Алай-кол, и, дойдя вверх по ней до ущелья Суёк, через довольно легкий одноименный перевал на Ферганском хребте попадает в верховья р. Арпы.

На северном склоне Ферганского хребта внимание И. В. Мушкетова привлекают пики, формой своей разительно схожие, с вулканическими конусами. «И несмотря на то, что возле Суёка, — пишет он,{5} — я взбирался на некоторые пики и изучал их состав, многие из пиков Неверного склона до того смутили меня своим вулканоподобным видом, что я предпринял еще две экскурсии на наиболее типичные конусы. В силу этого я полагаю, что южнее . . . находятся подобные же черные конусы авгитового андезита, которые и были приняты Столичной за потухшие вулканы; в подобную ошибку должен был бы впасть и всякий другой наблюдатель, не имевший возможности исследовать эти конусы и судивший об их составе по их формам».

От верховьев р. Арпы И. В. Мушкетов 16 августа спустился к оз. Чатыр-Куль, куда должны были прийти проводники, знающие дороги через перевалы на Ферганском хребте. 18 августа он совершил экскурсию на перевал Туругарт хр. Кокшал-Тау. Восхождение было очень трудным. Пришлось оставить лошадей и едва ли не ползти на черный высокий пик с конусообразной вершиной и громадной черной осыпью на склонах, поразительно похожий на потухший вулкан. Оказалось, что этот пик сложен черными сланцами, рассеченными мощной жилой оливинового диабаза. С вершины пика открывался великолепный вид на долину Тоюна и окружающие горы до самого Кашгара.