— Гм…

— Вай, — громкий голос прозвучал, как предупреждение. Я уже поняла, что он не любит просить дважды.

— Кира хочет завести собаку. — Выпалила я.

— Еще раз.

— Кира хочет завести собаку. Она всегда хотела собаку. И у собаки ее подруги Хизер появились щенки, какой-то породы, которая стоит много денег, и Кира хочет щенка.

— Так купи ей щенка.

— Они стоят по двести долларов, кроме того придется кормить лишний рот, и мне совсем не нужны счета от ветеринара, готовые проделать дыру у меня в голове.

Мои слова были встречены полной тишиной. Тишина была настолько осязаемой, что она меня даже напугала, и я перестала беспорядочно рыться в своей шкатулке с драгоценностями, а стала прислушиваться к абсолютной полной тишине в трубке.

Затем Джо тихо произнес:

— Существует собачий корм, соседка.

— Я знаю.

— И щенок не лишний рот, который ты будешь кормить.

— Гм…

— Тебе тяжело?

— Тяжело по поводу чего?

— Денег.

Я сглотнула, придя к выводу, что мы определенно перешли за территорию только секса.

— Справляемся.

И снова установилась полная тишина.

Затем он пробормотал:

— Вот, дерьмо.

— Нет, правда, у нас все в порядке с деньгами.

— Мы поговорим, когда ты придешь ко мне сегодня вечером.

Мы поговорим?!

— Джо…

Его голос понизился, когда он приказал:

— Надень мою футболку, детка.

У меня желудок перевернулся, испытывая не очень приятные чувства, поэтому я прошептала:

— Ты хочешь ее забрать обратно?

— Нет, я хочу трахнуть тебя в ней.

И мой желудок снова перевернулся, на этот раз от приятного чувства, поэтому я прошептала:

— Хорошо.

— Она лучше, чем твои ночные рубашки.

— Ты никогда не трахал меня в ночных рубашках, — напомнила я ему. — Ты всегда их снимал.

— Кожа к коже — так лучше, чем любое кружево, соседка.

— О.

— Они очень милые, но голая ты выглядишь лучше.

— О.

Круто.

Он думал, что я выгляжу голой лучше, чем в ночной рубашке?

Круто.

— Еще что-нибудь есть, из-за чего ты такая рассеянная? — спросил он.

И тут мне показалось, что он хотел со мной поболтать. Мне показалось, что он хотел снять с меня постоянную материнскую ношу, которую я привыкла делить с Тимом, ношу, которую теперь я слишком долго несла одна.

Вот так мне показалось.

С другой стороны, как показала практика, скорее всего, я хотела, чтобы так все было на самом деле.

— Ну, за исключением того, что я разрешила присутствовать у нас в доме Дэйну, когда меня нет дома, я постоянно спрашиваю себя правильно ли я поступила. Других проблем нет.

— Вчера вечером, когда я вернулся домой, я заглянул к вам. Все были на кухне, готовили ужин и над чем-то смеялись. Ты можешь успокоиться, по крайней мере, за вчерашний вечер.

— Неужели?

— Да.

Мне понравилась мысль, что Джо заглянул к нам домой и увидел смеющихся детей, я почувствовала себя от этого хорошо.

Это было приятно, но Джо продолжил:

— И все же он подросток, поэтому каждую минуту думает о том, как бы залезть к ней в трусики.

Это было плохо.

— Джо!

— Открой глаза, соседка, ты уж точно об этом знаешь, поэтому должна поговорить с ней о презервативах.

— Я уже поговорила с ней о воздержании.

Джо расхохотался, и я застыла, прислушиваясь к его густому, бархатному, грудному смеху. Я никогда не слышала, чтобы он смеялся. Я даже была не уверена, что такой мужчина, как Джо, может смеяться. Он был моим сексуальным, как ад, плохим мальчиком, бабником, соседом, бывшим охранником звезд. Он был напористым, наводящим страх, грубым, иногда зловещим альфа-самцом. Такие мужчины так не смеются.

Когда его смех затих, я все еще слышала тембр его бархатного, грудного смеха, когда он спросил:

— Твои родители говорили с тобой о воздержании?

— Моя мать асексуальная личность. Мне всегда казалось, что мой отец украл меня и Сэма у кого-то.

— Все матери, как правило бесполые существа.

— Но не такие, как моя мать. Она обычный робот, запрограммированный на одну эмоцию — неодобрение.

— Послушай, похоже вы не подруги с твоей матерью?

— Она не присылает мне рождественских открыток.

Снова воцарилась тишина, на этот раз тяжелая, а потом он спросил:

— Без дерьма?

— Без дерьма, честно. Она не имеет никакого отношения ни ко мне, ни к моим девочкам.

— Это п*здец.

— Ага.

— А ты ей посылала открытки?

— Каждый год, но только лишь из-за того, что я похожа на отца. Он покупает подарки моим дочерям в интернете, пытаясь скрыть это от матери, благодаря другим покупкам.

— Похоже, твоя семья в полном дерьме, соседка.

— Я американка, и это по-американски.

— Точно, — пробормотал он.

Я хотела спросить его о семье. Я знала, что его мать была итальянкой из Чикаго, но в Чикаго жило много итальянцев, поэтому там делали лучшую пиццу в мире (за пределами Италии, я так думаю, так как никогда не была в Италии). Когда он упоминал свою мать, то говорил в прошедшем времени, отчего я подумала, что ее нет в живых. Также у Джо был двоюродный брат по имени Винни, которого убили, он был в мафии. Своего рода для меня это была страшная информация, которой Джо поделился со мной, я пыталась ее игнорировать, тем более, что Даниэль Харт опять появился в моей жизни. Это все, что я знала о Джо.

Но я подумала, что это не мое дело спрашивать Джо о его семье, и я обещала Шерил, что проведу с ней сегодняшний вечер. В данную минуту я опаздывала уже катастрофически.

— Джо, мне надо идти.

— Хорошо, Вай, — я начала прощаться, но он продолжил. — Когда я снова увижу Дэйна, то поговорю с ним.

Я тупо моргнула и спросила:

— О чем?

— Об уважении.

— Уважении?

— Об уважение к своей женщине. Как нужно заботится о ней.

Я снова застыла на месте.

Затем прошептала:

— Джо…

— Думаю, ты не жалеешь о том, что с тобой случилось, поскольку у тебя появилась Кейт, но с этим дерьмом подростки не так легко справляются, может разыграться все и по-другому, они должны быть в курсе. А?

Почему он вдруг стал таким милым?

И еще смеялся?

И всем интересуется?

У меня не было ответов, поэтому Джо продолжил:

— Кстати о презервативах, Вай, ты сказала, что не принимала таблетки, а мы не…

— Я, эм... начала их принимать после первого раза… мы… эм.... — Боже, как неловко говорить с ним на такую тему. — По любому, не беспокойся. Все хорошо.

Забавно, но месячные у меня были по графику.

Он прервал мое смущенное бормотание:

— Хорошие новости, детка.

Почему он чаще вдруг стал называть меня «деткой»?

Я не жаловалась, но разве партнеры, занимающиеся исключительно только сексом, используют такие сладкие прозвища?

Об этом я хотела спросить у Шерил, поэтому повторила:

— Джо, мне нужно идти.

— Используй сегодня боковую дверь и запри ее как следует.

— Хорошо.

— Увидимся.

— Пока.

Я отключилась и уставилась на телефон.

Похоже он начал передвигать столбики, обозначающие границу только секса. У меня в голове не укладывалось, что он отказался от ужина, а потом решил вот так запросто поговорить с парнем моей дочери о презервативах и уважении к его «женщине»?

Это было странно, у меня не было времени задумываться сейчас, а также подобного опыта в этом вопросе, поэтому я решила не стоять, как столб у себя в спальне, размышляя над этой дилеммой. Мне нужно было поскорее оказаться в «Джей энд Джей».

В любом случае, у Шерил будут ответы на все мои вопросы.

* * *

Я вернулась в бар из дамской комнаты и увидела Шерил, сидящую за стойкой с новым коктейлем, перед моим местом тоже стоял новый коктейль, а рядом с Шерил спиной ко мне стоял очень привлекательный, высокий, темно-русый мужчина. Она повернулась к нему, задрав голову, на своем барном стуле, болтая с ним.

Я не ошиблась насчет ее наряда, по сравнению с ней я выглядела бледно. Ни один мужчина даже на меня не взглянет, учитывая то количество декольте и ног, которые она выставила на показ. На самом деле, я увидела двух парней, врезавшихся в столы, потому что они были просто загипнотизированы ее телом.

Я проскользнула мимо нескольких человек к нашему месту, мне пришлось подойти к блондину, с которым разговаривала Шерил. Он посмотрел на меня сверху вниз, когда я протиснулась мимо него, отметила, что у него красивые темно-карие глаза, и вблизи он был еще более привлекателен, потом скользнула на свой барный стул.

— Привет, — произнес он, голос у него тоже был приятный — глубокий.

— Привет, — ответила я.

Он продолжал смотреть на меня, и я улыбнулась ему, ожидая, что Шерил нас представит. Но она молчала, поэтому я посмотрела на нее, а она смотрела в конец барной стойки, где обычно сидел Колт (так я думала, потому что Колт всегда сидел на последнем барном стуле, ближе к стене, а офис находился позади него). Она слегка улыбнулась коварной улыбкой, и я уже собиралась оглянуться через плечо, чтобы посмотреть, кому она улыбается, но мужчина передо мной представился сам.

— Меня зовут Майк.

Я посмотрела на него и ответила:

— Вайолет.

— Знаю, Шерил упоминала, что вы вместе сегодня вечером.

— Ах, — сказала я, потому что не знала, что еще могу сказать.

Я взяла свой коктейль — клюквенный сок с водкой и стала сосать его через соломинку.

Он продолжил:

— Тебе также следует знать, что я работаю с Колтом, и он говорил о тебе.

Я поставила свой бокал и спросила:

— Что?!

— Я коп. Лейтенант Майк Хэйнс.

— Э…

— Все нормально, Вайолет. Я просто не хочу, чтобы ты потом узнала, что я в курсе твоей проблемы. Было бы отстойно, у нас был разговор, а я в начале не упомянул об этом, а потом бы ты узнала, что я в курсе. Ты бы подумала, что я мудак, поэтому решил выложить все сразу.

Это было приятно, поэтому я улыбнулась и сказала:

— Спасибо.

Он улыбнулся мне в ответ и произнес:

— Надеюсь, здесь нет ничего ужасного. Не представляю, насколько это может быть ужасно, когда ты почти ничего не знаешь о человеке, а он знает о тебе почти все. Не представляю, как Феб справлялась с этим, когда серийный убийца находился в баре.

Феб упомянула об этом на рождественской вечеринке в доме Миртл. Она рассказала, как люди, которые слышали о ее проблеме и читали об этом в опубликованной книге приходили в бар. Сейчас уже не так много народу приходило, но поначалу было много, и ни ей, ни Колту, никому в городе этот повышенное внимание не очень нравилось.