— До встречи, — сказал Сережа.

— В колхозе, — уточнил Боря.

В колхоз наш класс выехал через неделю. Но возможностей для новых встреч у нас оказалось мало. Боря допоздна пропадал в мастерских. Вместе с опытными слесарями с завода по вечерам восстанавливал калеку-комбайн. Машина была изношенная, требовала большого ремонта. Но для Бори эта работа была очень важна. Надо сдержать данное слово. Не показывать же себя с первых шагов этаким болтуном! Сбрехнул, и в кусты. Тем более, что теперь Боря видел, как скупы на обещания его новые друзья из бригады слесарей. Но если скажут — все: кровь из носа, а сделают. Возни с комбайном оказалось значительно больше, чем можно было предположить с первого взгляда. И Боря наверняка не управился бы, не приди к нему на помощь его новый наставник, тот самый мастер — Петр Прохорович Моисеев, — который первым вступился за него на заводе, взял к себе на выучку.

Мы с Сережей возвращались с поля, когда услышали, как на околице села чихнул мотор. Не обратили внимания. Мало ли теперь повсюду моторов! В селе не только мотоциклы, собственные автомобили появились. Тропка, заросшая травой, вилась вдоль березовой рощи по краям ржаного поля. Из-под ног со звоном вылетали кузнечики. Неподалеку в ельнике назойливо трещали дрозды-рябинники. Рожь уже колосилась. Тонкие стебли ее вытянулись и доходили Сереже до пояса. Высоко в знойном сером небе трепетал и заливался жаворонок. А мотор на околице то чихнет, то вновь остановится, заглохнет. Сережа уже догадался, в чем дело. Говорит мне:

— Это же Борька со своим комбайном возится. Они с Моисеевым старый мотор на складе отыскали, отремонтировали. Теперь, слышь, пытаются завести.

Мы свернули во двор механических мастерских.

— Давай еще попробуем, — это голос Петра Прохоровича, Бориного наставника. — Должен же он завестись.

Мотор чихнул раз, другой и затарахтел ровно, спокойно.

— Есть! — крикнул Боря.

Несколько мальчишек подбежали к комбайну. Петр Прохорович залез в кабину и тронул машину. Комбайн пошел по двору плавно, слегка покачиваясь на неровностях дороги.

— Ура! — закричал Боря.

— Ура! — подхватили мальчишки, бежавшие за машиной.

От мастерских спешили к ожившему комбайну слесари. Из конторки вышел Першин. Боря приготовился рапортовать ему о выполнении задания. Поджидая его, Першин остановился.

— Поздравляю! — торжественно произнес он, выслушав сбивчивый рапорт. — А у меня, брат, для тебя новость. В самое время с комбайном своим ты покончил. Вот телеграмма. В Москву тебя вызывают. Уезжает кто-то. Родственники, наверное.

Боря с нетерпением взял телеграмму. Уезжала Тамара. Телеграмма была, как и положено, лаконичной: «Пятницу уезжаем мамой Барнаул геологической экспедицией. Поезд уходит восемь». Конечно, он не стал дожидаться электрички. Собрался и на попутной машине умчался в Москву.

Когда вернулся, я не отстала от него, пока не выпытала всех новостей.

Они медленно ходили по перрону, нетерпеливо посматривая на большие электрические часы, висевшие на большом столбе.

— Как жаль, что ты уезжаешь! — говорил Боря. — А я надеялся уговорить тебя включиться в наш отряд.

— Так решила мама, — сдержанно отвечала Тамара. — Она очень переживала за все. А в школе меня отпустили. Сказали, что зачтут за практику работу в экспедиции.

— А как же Василий Степанович?

Тамара метнула на Борю строгий взгляд, но сдержалась, ответила спокойно:

— Мама сказала, пусть поживет пока один. Да у нас отношения наладились. Я ведь тоже многое поняла. Но хватит о нем. Расскажи о себе. Ты что же, в нашу школу не вернешься?

— Не знаю еще, — с грустинкой произнес Боря. — Пока останусь на заводе. Буду ходить в вечернюю. Секретарь парткома сказал: получишь аттестат, дадим тебе путевку в институт.

Тамара взглянула на часы. Проводницы уже приглашали пассажиров занять свои места.

— Я тоже решила в институт, — сказала она. — Может, еще встретимся на первом курсе.

— Почему на первом? — не согласился Боря. — На экзаменах, при поступлении. Идет?

— Идет!

Мария Сергеевна нетерпеливо махала им рукой из открытого окна вагона, звала:

— Тамара, садись. Сейчас тронется.

Они подбежали к вагону, и Боря подсадил Тамару на ступеньку.

Он шел вдоль поезда и махал рукой.

— До встречи, Тамара!

Поезд набирал скорость. Боря отстал и все шел за последним вагоном по перрону. Но вот и этот вагон исчез из виду. И только красный светофор мелькал на путях.

Боря повернулся и вслед за толпой провожавших пошел к выходу. На перрон доносился неумолчный шум улиц столицы. Боря шел все быстрее и быстрее. Он не замечал ничего происходящего вокруг. Он спешил. Он думал о будущем. У него в запасе оставался всего один год. Год до вступительных экзаменов. Тех экзаменов, которые нужно было обязательно выдержать. А сейчас его ждут в колхозе. Он только на минутку забежит домой, чтобы повидаться с родными.

Конец августа. Скоро опять в школу. В свой последний, десятый класс я буду летать, как на крыльях. Из колхоза мы вернулись давно. Прошло уже больше месяца. Сижу дома и вспоминаю. О Боре и Тамаре, о Сереже и Оськине, о Федоре Лукиче и Ольге Федоровне. Беспокойный прожили мы год. Но многому научились. И не только по учебникам. Я гляжу в окно и немножко завидую Тамаре. Почему? Сама не знаю. Наверное, из-за Бори. Скоро зайдет Сережа, и мы побежим в кино. Хорошо бы, как раньше, всем четверым вместе. Я с Сережей и Тамара с Борей. Хорошо! Но это же от нас зависит. Я снимаю телефонную трубку и звоню Тамаре. Сейчас она ответит, сейчас…