НА СБОРНЫЙ ПУНКТ НЕ ЯВИЛСЯ

Не единожды в тот вечер вспоминал Петр добрым словом Колю Даниленко. Не подоспей он с лодкой, не быть бы Петру в живых. А если бы и случилось чудо и он каким-то путем ускользнул от нагонявших его карателей, то, проплутав в лесу, отряда он мог бы и не застать на месте. А теперь прибыл он в самое время. Лагерь снимался со стоянки. По едва уловимым признакам Петр догадался, что марш предстоит немалый. Командиры сновали с картами, уточняли маршруты. Бойцы получали по добавочной порции боеприпасов. Петр, слоняясь от одной группы к другой, неожиданно столкнулся со своим дружком Володей из Леоновки. Познакомились они как-то в туристском походе и с тех пор, встречаясь иногда, относились друг к другу, как хорошие приятели.

— Постой! — удивился Петр. — А ты как тут?

— За тобой подался, — в тон ему ответил Володя.

— А мать одну оставил?

— У нас соседи хорошие. Приглядят.

— Куда идем, не знаешь? — попытался разведать Петр.

— Военная тайна, — усмехнулся Володя. — Кто ж тебе скажет? Да это и не так важно. Главное, не будем давать фашистам житья. Такой ад создадим этим гадам на нашей земле, аж запрыгают, как караси на горячей сковородке.

И все же Петр кое-что разузнал. Подсел он к старому партизану, вызвался помочь снаряжать пулеметные ленты. Разговорились. Поведал Петр, что был в родном селе, как попал к фашистам в лапы и как школьный товарищ выручил его из беды. Умолчал только о том, что командир сильно поругал его за этот случай и обещал даже наказать. И сказал сердито: «Пора кончать с этой партизанщиной». Странно, подумал тогда Петр, в партизанах запрещается партизанщина. Но пулеметчику об этом не сказал, так как чувствовал свою вину и понимал правоту командирскую.

А старый партизан думал о своем.

— Да, хорошо в родном селе побывать, — посылая патрон в ленту, говорил он. — Я вот сегодня тоже повеселел. Думаю, по родным моим местам пойдем.

— А где ж ваша родина? — поинтересовался Петр.

— Ну, брат, ты хитер, а я хитрее. Хочешь поперед батьки в пекло. Раньше времени маршрут узнать. Не торопись. Нужно будет, командиры сами все скажут.

Петр не стал допытываться. Но цепкая память выручила его и на этот раз. Вспомнил он, что старый партизан как-то уже рассказывал ему о своей родине. Жил он не так чтоб очень далеко от тех мест, где сейчас располагались партизаны. В Белой Церкви. А что, если и пойдут они по тылам немецко-фашистских войск в этом направлении? С боями, с внезапными налетами. Петру это было по душе. В новых местах без смелых и расторопных разведчиков не обойтись. И Петр пошел разыскать командира, чтобы попроситься в разведку.

Но то ли подмочил Петр свою безупречную до сих пор репутацию последним самовольным поступком, то ли по другой какой причине, только в разведчики его не назначили.

— Пойдешь в одну из наших боевых групп, — сказал командир. — И тебе и мне спокойнее будет. Есть там кому за тобой доглядеть. Будете подрывать вражеские эшелоны, мосты, виадуки. Трам-тарарам устраивать. Это по душе тебе придется.

Петр поначалу ворчал, просился в разведку. Но вскоре новое дело ему приглянулось, и он остался доволен неожиданным решением командира. Их небольшая группа шла, подрывая вражеские поезда, железнодорожные пути, мосты через большие и малые реки. Иногда приходилось отходить с боем, оставляя засады и секреты. Погода благоприятствовала подрывникам. Ночи стояли темные, а по утрам на леса и долины опускался такой туман, что в десяти шагах не то что человека — хату не увидишь. И, совершив диверсию, их группа обычно исчезала бесследно, словно растворялась в белесой дымке тумана. Потом, уже где-то через десятки километров, вновь наносили удар и вновь исчезали.

Но однажды Петру не повезло. Они долго лежали на опушке леса за железнодорожным полотном, поджидая эшелон с фашистами. Затекли ноги, болела спина. А состава все нет и нет. Петр не выдержал, шепнул на ухо соседу:

— Закоченел совсем. Может, его и не будет?

— Помолчи, — остановил его парень.

Петр обиделся, уткнулся носом в холодную поблекшую траву. Прошло еще, как показалось ему, не менее часа. Наконец передали: эшелон вышел с соседней станции. Наблюдатели залегли по обе стороны насыпи, готовые предупредить о первой же опасности. Петр с напарником, ломая ногти на руках, судорожно разгребал землю, расширяя углубление для мины. Послышался нарастающий гул. Едва они скатились с насыпи, как показалась голова состава. Петр не успел отбежать, лежал, вдавливая тело в податливый песок. Ему показалось, что состав уже прошел, а мины не сработали. Только поднял голову, как раздались сразу три взрыва: в голове, посредине и в хвосте поезда. Уцелевшие фашисты повыскакивали из вагонов, ответили беспорядочным огнем. Взвилась в небо зеленая ракета — сигнал отхода. Боевая группа подрывников в срок собралась на сборном пункте. Не было только Петра Зайченко. Его ждали, искали. Но безуспешно.