ПАРЕНЬ УЧИТСЯ МОЛЧАТЬ

Рассказывают, что женщина очень испугалась, когда, придя в лес за хворостом, нашла в овражке раненого партизана. Она, как-то не задумываясь, решила, что это именно партизан. Кто же другой мог быть ранен в это время в лесу?! К тому же она слыхала, что совсем недавно партизаны подорвали на железной дороге фашистский эшелон. Так что, скорее всего, от той группы отстал парень. Он, видно, долго полз, стараясь уйти подальше от места боя, потерял много крови и теперь был без сознания и даже не стонал, когда женщина волоком тащила его, положив на хворост и укрыв сверху еловыми ветками. Дома, обмыв и перевязав раненого и поближе рассмотрев его, она поняла, что перед ней совсем еще мальчишка. Двое суток он лежал без памяти, а на третьи тихонько застонал.

— Вот и хорошо, — обрадовалась хозяйка. — Подал голосок. Теперь пойдет на поправку.

И в самом деле, паренек стал быстро поправляться. Поначалу он все молчал, приглядываясь к тому, что делалось в доме. Смотрел, как хозяйка топила печь, готовила нехитрую еду. Раз в неделю она отправлялась в лес за хворостом. Приходила с вязанкой за спиной и гулко сбрасывала ее в сенях на пол. Потом входила в хату, вешала у печки старенький ватник и заговаривала с ним. Он отвечал односложно: да — нет. Это обижало ее. Все-таки она рисковала, притащив его, раненного, из лесу в свою хату. Почему же ей не доверять? Парень, видимо, тоже понимал это. И все же старался уйти от разговора с ней, действуя по пословице: береженого бог бережет. А чтоб хозяйка поменьше расспрашивала его, он все чаще находил себе какую-нибудь работу: то полочку смастерит, то печь починит. А когда оба заняты, не до разговоров. Но без конца молчать тоже не будешь. И день за днем из коротких его ответов хозяйка узнала, что родом он из села Коленцы. Брат Василий на фронте. Дома мать. Жить было трудно. Полицаи не давали покоя, грозились отправить его на чужбину, в Германию. И решил он пойти к родственникам в Белую Церковь. Поостерегался при этом, шел лесом. И вот однажды очень испугался. Услышал взрывы, выстрелы. Появились откуда-то фашисты и открыли бешеную стрельбу. Как ни хоронился он, а и его задела шальная пуля. И еще хорошо, что вовремя скатился в овраг. А то бы нашли каратели да приняли за партизана. А какой он партизан? Мал еще.

Хозяйка соглашалась, что, конечно, мал, и все спрашивала, как звать его. Фамилии своей, однако, паренек так и не назвал, сказав только, что зовут его Петей. Понимала хозяйка, что, может быть, не все было так, как он ей рассказал, но спрашивать больше не стала. Самой приходилось иной раз изворачиваться и сбивать с толку фашистских карателей.

Недельки через две начал парень собираться в дорогу. Она не задерживала, хотя и ощутимой стала в доме его подмога и жаль было расставаться с ним. Но, как говорят, вольному — воля. Тем более, что, как он уверял, родные в Белой Церкви его дожидались. Собрала ему небольшую котомочку и проводила за околицу.

— Смотри, будь осторожен, — по-матерински сказала она на прощание.