Глава 6 Элен

гл. 4 Элен

Просыпался Серж с трудом, а, проснувшись, долго не мог понять, как очутился дома и почему так тихо вокруг. Возвращающаяся память неохотно выдавала события, как бы вынимая их из груды перемешанных карточек для детской игры: кусочек того, краешек этого… Из этих кусочков Сержу предстояло собрать полную картину. Как обрывки ночного кошмара всплывали в памяти эпизоды: меняющаяся морда оборотня, смазливое личико девчонки и лапа с загнутыми когтями у него на плече, свисающий клок рукава, когти, входящие в тело и смыкающиеся за ними края ран, Олав, недоверие в глазах офицера, когда Бель кричал, что стрелял именно в оборотня… Неужели ему не поверили? Неужели сочли за психа и, вколов успокаивающее, отправили домой?

Совершенно раздавленный последней мыслью, Серж подтянулся, сел, и тут щелчок переговорного устройства известил юношу о том, что он не так уж и одинок: «Сержи, дорогой, — высококлассная аппаратура с безупречной чистотой передавала речь и интонации его матери, — доброе утро, мой мальчик». «Доброе» — буркнул Серж. Машина прокручивала эту фразу каждое утро, но сегодня утренним приветствием дело не ограничилось — «Мы не хотели тебя будить, но так как ты уже проснулся, — поторопись. Нехорошо заставлять ждать себя кого бы то ни было слишком долго, а твоя девушка ждёт тебя с восьми утра». «С восьми утра?» — Серж невольно взглянул на часы. Они показывали без двадцати минут десять. Кошмар! Но что за девица ждёт его так долго? Поспешно одевшись, он бросился в умывальную комнату, походя, глянул в зеркало, провёл ладонью по щеке. По молодости лет, щетина у него отрастала медленно, однако он с детским упорством каждое утро выскребал щёки и подбородок сверх острым лезвием. Его ждёт девушка? Подождёт. Не может же он предстать перед ней с небритыми щеками?!

Девушка сидела в гостиной и вежливо перелистывала альбом с эстампами. Две свободно заплетённые косы мягко лежали на у неё на груди. Золотистая чёлка наполовину скрывала лоб, лилейную белизну которого красиво подчёркивали густо чёрные, с рыжинкой, блестящие «бобровые» брови и пушистые ресницы, скрывающие опущенные на альбом глаза. Лицо с тонкими, одухотворёнными чертами, нежная, кажущаяся полупрозрачной, кожа, полудетские губы, округлый подбородок. Одета гостья была очень скромно и в то же время женственно. Свитер сложной вязки мягко облегал её фигуру, ничего не подчёркивая и ничего не скрывая. Длинная, классического покроя тёмная в тон свитеру юбка оставляла открытыми только щиколотки, обтянутые тончайшими чулками телесного цвета. Простые чёрные туфли на небольшом, устойчивом каблучке, скорее всего, были сшиты на заказ, так ладно они сидели на ноге. Все украшения гостьи заключались в медальоне на цепочке сложного плетения, надетом поверх свитера и паре колец: одно тоненькое с двумя шариками и другое, тоже тоненькое с прозрачно- розовым, граненым камешком. Длинным, холёным пальцем девушка небрежно перевернула лист альбома, и в этот миг мать увидела сына:

— Сержи! Наконец-то, милый. Твои товарищи предупредили вчера, что тебя ни в коем случае нельзя будить… Познакомьтесь, это мой сын, Сержи…

— Элен, — девушка встала, протянула Сержу свою маленькую ладошку. — Я корреспондент газеты «Вечерние новости». Вы помните меня?

— Серж Бель, — пробормотал юноша, почти утонув в неправдоподобной синеве её огромных, сияющих глаз. — Рядовой патрульной службы… я… — сказать что-либо ещё он просто не смог, и мать поспешила на помощь сыну:

— Простите великодушно, — заговорила она, — но работа Сержа особенная. В любой момент может прийти вызов, а он ещё не завтракал… Не согласитесь ли вы позавтракать с нами или… кофе…

Благодарная улыбка предварила ответ:

— Буду крайне признательна вам, фрау Бель.

Ради гостьи хозяйки решилась открыть праздничную упаковку с наилучшим и самым дорогим сортом кофе, из тех, что могла себе позволить средняя семья. Один глоток этого напитка вернул Сержу всю его утраченную решимость. Уловив эту перемену в настроении собеседника, девушка поспешила задать первый вопрос:

— Серж, можно я буду называть вас просто «Серж»? Так вот, Серж, прежде чем задавать вопросы на интересующую меня тему, я хотела бы познакомиться с вами. Скажу по секрету: чтобы сделать хорошую статью, недостаточно одной лишь горячей сенсации. Нужно ещё и заинтересовать читателя, заставить его сопереживать. Нужен портрет «героя». В принципе, конечно, можно отдать этот портрет на волю фантазии автора, но фантазия — дама ленивая, её так и тянет на штампы и обобщения, в то время как простое, добросовестное отображение истины даёт эффект, равный которому не способна дать никакая, самая сложная фантазия, — во взгляде девушки читался вопрос: «Вы меня понимаете?». Серж, радуясь, что может её помочь, кивнул:

— Да, да, я понимаю вас. Спрашивайте.

Девушка обворожительно улыбнулась:

— Вопрос может показаться банальным, но он очень важен именно в плане знакомства. Скажите, что именно заставило вас бросить учёбу на необыкновенно престижных курсах и поступить в полицию рядовым патрульным? — юноша смешался, и Элен поспешила ему на помощь. — Может быть, причиной были некие романтические мечты? Надеюсь, они сбылись?

— Какие там мечты? — вздохнул Серж. — Рутина. Мелочная, ежедневная, рутинная работа.

— Да, да, рутина, — подхватила девушка. — Я очень хорошо понимаю вас. В своё время я просто мечтала о работе журналиста. Мне казалось, что это необыкновенно романтичная профессия: всегда находишься в центре внимания, общаешься с интересными людьми. О, Великий Космос, как я страшно разочаровалась после первого месяца работы, и если бы не шеф, я бы, наверно, тут же всё бросила. На моё счастье главный редактор понял моё состояние и объяснил мне, глупой, зелёной девчонке, что… Знаешь, я читала, не помню где, что человечество делится на мастеров и ремесленников. Первые творят ради творчества, а вторые — трудятся, чтобы жить. Так вот, редактор объяснил мне, что даже самый великий мастер всегда начинает простым подмастерьем, изучая те самые основы ремесла, оттолкнувшись от которых он, позднее, воспарит на крыльях своего таланта, и что ужаснувшая меня рутина и есть та основа, та скала, поднявшись на которую только и можно отталкиваться для полёта к божественным высотам таланта. Он очень хорошо объяснил мне это. С тех пор, слыша сказанные вами слова: «рутина» и «мелочная работа» — я улыбаюсь, так как знаю, что речь идет о столь же неизбежном, сколь и необходимом. Знаете, я ведь очень люблю свою работу.

— И я тоже, — вздохнул юноша.

— Я поняла это, — опять улыбнулась Элен, — хотя, как я слышала, в работе этой есть и неприятные стороны. Не так ли?

— Разумеется, — пожал плечами Серж, чувствуя себя необыкновенно взрослым и солидным. — Рутина, однообразие…

— И риск? Что бы там ни говорили некоторые, а обязанности полицейского в первую очередь состоят в том, чтобы отводить опасность от других, порой принимая её на себя?

— И риск, — согласился Серж. — Правда, об этом обычно не думаешь. Излишняя впечатлительность — помеха нашей работе. Нельзя поддаваться страху заранее, хотя иногда…

— Именно иногда! — подхватила вдруг повисшую фразу Элен. — Наших читателей давно интересует то тёмное, необычное, что происходит рядом с нами. К сожалению, государственные учреждения, ответственные перед населением за правдивое освещение обстановки, делают вид, будто ничего не происходит. Однако, как мы уже выяснили, ложь — не лучший способ освещения событий. Люди хотят знать правду, пусть даже эта правда выглядит не очень привлекательно.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду и…

— Ваше столкновение с оборотнями и ваше, почти фантастическое спасение. Я уже успела побеседовать с некоторыми вашими товарищами, и знаете, какое впечатление сложилось у меня после этих бесед? Все уверены, что вы столкнулись с «нечто», но никто не смет вам поверить. Психология страуса. Очень неприятное явление. Вы действительно видели оборотня?

Прямой вопрос требовал столь же прямого ответа. Серж заколебался, но на лице девушки так явно читалась надежда, что он не устоял:

— Да, я видел оборотня.

— Он был ужасен? — в глазах у Элен отразилось участие, и Серж опять признался:

— Он был необыкновенно ужасен

— У него что, были клыки и когти?

— И когти. И зубы… Погодите, я сейчас… — и, через несколько минут, показывая девушке свою форменную куртку, он попросил. — Сравните эти две кнопки. Видите? Верхняя просто срезана. Вот какие у этой твари когти. Но самое ужасное — его невозможно даже ранить. Я всадил в него двенадцать пуль. Ни одна не пропала зря! И всё-таки, если бы не Олав, эта тварь прикончила бы меня.

— Ваш товарищ повёл себя, как настоящий герой.

Слово «герой» в применении к Олаву почему-то резануло Сержу слух. Может быть потому, что перед гостьей юноша сам хотел быть героем?

— Нет, Олав вёл себя, как настоящий полицейский. Максимум хладнокровия, минимум риска.

На мгновение в глазах у девушки вспыхнул (и тут же погас) насмешливый огонёк.

— Однако вы не испугались риска, когда вступились за жизнь незнакомой вам девушки?

— За жизнь девушки? — Серж рассмеялся. — О! Она не нуждалась в такой защите. Видите ли, фреляйн, ЭТА ДЕВУШКА и была оборотнем.

Искренне изумление, отразившееся в глазах собеседницы, подтолкнуло его:

— Да, да, девушка, на крик которой я поспешил, приняв его за призыв о помощи, оказалась самым настоящим оборотнем!

— Ужасно! Что она хотела добиться подобным образом?

— Абсолютно ничего противозаконного. Она потеряла брата и звала его.

— У этого чудовища есть брат? Он пришёл?

— Нет. Это-то её и расстроило. Поверьте, это её необыкновенно расстроило.

— Но вы всё-таки догадались, что она…