— Не говори глупостей!

Гинноскэ, закинув голову, громко расхохотался.

Внезапно Усимацу замолчал. Он стоял недвижимо, словно теряя сознание. Словно всё внутри у него вдруг онемело.

«Что с ним? У Сэгавы-куна, видно, по-прежнему здоровье не в порядке», — подумал Гинноскэ. Некоторое время все трое сохраняли молчание. Усимацу пришёл в себя, услышав слова Гинноскэ: «Ну, мне пора».

— Погоди немного, — спохватился он и повторил ещё раз: — Погоди немного.

— Нет, в другой раз.

И Гинноскэ ушёл.

— Сейчас шёл разговор о господине Иноко… — сказал Такаянаги, стряхивая пепел с папиросы. — Сэгава-сан дружен с ним?

— Нет… — слегка запинаясь, отвечал Усимацу. — Я этого не могу сказать.

— Но вы к нему имеете какое-то отношение?

— Никакого отношения я к нему не имею.

— Разве?

— Да ведь я же сказал, что никакого отношения не имею. Никакой дружбы между нами нет.

— Раз вы это утверждаете, значит, так и есть, хотя… Этот господин действует заодно с Итимурой-куном. Что у них общего? Собственно, об этом-то я и хотел разузнать у вас, если вам что-нибудь известно…

— Я ничего не знаю.

— Адвокат Итимура большой пройдоха. На словах распинается за этого Иноко, а на деле просто хочет использовать его в своих целях и вертеть им, как ему заблагорассудится. Когда он начинает говорить о всяких возвышенных вещах, меня просто смех разбирает. Ведь все наши политики занимаются грязным ремеслом. Да, кто не знаком с политической деятельностью, тому не понять её отвратительной закулисной стороны.

Такаянаги вздохнул и продолжал:

— Я вовсе не собираюсь посвятить всю свою жизнь политике. Наоборот, я хочу как можно скорей выбраться из неё. Подготовлен я к этой деятельности плохо, систематического образования, как у вас, у меня нет. Но я хочу в борьбе за существование во что бы то ни стало одержать верх. Поэтому я не могу идти обычным путём. Может быть, моя карьера вам представляется блестящей. И в самом деле, внешне всё выглядит именно так. Но вряд ли есть ещё одна такая сфера деятельности, где при столь блестящей лицевой стороне была бы такая мрачная изнанка! Другое дело — люди состоятельные, которые говорят себе: «Поразвлекусь-ка немного политикой». Но тем, кто, подобно мне, с юношеских лет увлёкся политической борьбой, не остаётся ничего иного, как продолжать её. Для многих нынешних политических деятелей политика — это способ заработать на жизнь. Мне не хотелось бы говорить вам о моих делах… вы мне можете не поверить… но, честное слово… у меня теперь нет другой возможности просуществовать, кроме как став депутатом. Что поделаешь, факт остаётся фактом. Если я провалюсь на выборах, я окажусь в безвыходном положении. Мне во что бы то ни стало нужна ваша помощь. Поэтому я обращаюсь к вам с покорнейшей просьбой: не рассказывать никому о моей жене. За это я о вас… вот, собственно, что я и хотел сказать: не говорить друг о друге… Прошу вас, спасите меня! Поймите меня! Поймите меня! Сэгава-сан, от этого зависит моя жизнь.

Такаянаги слегка привстал и, низко склонившись, упёрся руками в циновку. Он простёрся перед Усимацу, как молящая о жалости собака.

Усимацу слегка побледнел.

— Право, вы делаете произвольные выводы…

— Нет, я прошу вас непременно помочь мне!

— Выслушайте, что я вам скажу. Я, право, не могу понять вашей просьбы. Ведь мне совершенно незачем кому бы то ни было рассказывать о вас. Я не имею к вам никакого отношения.

— Нет, имеете…

— Я не могу с вами согласиться. Мне нечем вам помочь и мне не требуется ваша помощь.

— Значит…

— Что «значит»?

— Тогда как лее вы намерены поступить?

— Никаких особых действий я не собираюсь предпринимать. Мы с вами не имеем друг к другу никакого отношения — только и всего.

— Никакого отношения?

— Я, например, не помню, чтобы когда-либо мне случалось говорить с кем-нибудь о вас, думаю, что и впредь в этом не возникнет необходимости. Я не люблю перемывать чужие косточки, тем более, что только сегодня с вами познакомился.

— Конечно, вам, может быть, незачем говорить обо мне. И мне тоже незачем говорить о вас. Но такая постановка вопроса, право же, не удовлетворяет меня. Я пришёл к вам именно затем, чтобы поговорить с вами поподробнее и, если понадобится, сделать для вас всё, что в моих силах. Право, вам это не помешает.

— Я очень благодарен вам за любезное предложение, но я не могу его принять.

— Неужели после всего сказанного вы так ни о чём и не догадываетесь?

— Вы заблуждаетесь…

— Я заблуждаюсь! Почему вы так думаете?

— Потому что я ничего не знаю о том, что вас беспокоит.

— Если вы так утверждаете, тогда нам не о чем говорить. Но, по-моему, нам всё же есть что обсудить. У нас, повторяю, взаимные интересы. Сэгава-сан, я позволю себе ещё раз зайти к вам и прошу, обдумайте всё, что я вам сказал.