— Не могу понять, что это была за пыль, которую бросили мне в глаза!.. — вздохнула я. — У меня от нее глаза слезились целый час, не меньше!

— Эту, как ты ее назвала «пыль» святоши используют, когда нужно узнать, связывался человек с магией и чернокнижием, или нет… — поморщилась герцогиня. — Состав этой гм… пыли — это особое изобретение инквизиторов, и, как утверждают, осечки не дает, улавливает даже малейшие следы магии. Если бы святые отцы пришли к выводу, что вы оба имеете хоть какое-то отношение к колдовству, то будьте уверены — вы бы здесь не сидели, и это несмотря на то, что Патрик — сын герцога. Да и эту девушку они вряд ли оставили бы в этом доме, если б она показалась им хоть немного подозрительной. Говоря откровенно, ранее я опасалась, как бы отцы-инквизиторы не стали проверять вас этим порошком — все же о Патрике ходило уж очень много неприятных разговоров, так что без проверки дело вряд ли бы обошлось. Конечно, в последние дни разговоры стихли, но все же… Что ж, раз все более или менее утряслось (во всяком случае, я на это надеюсь), то мне отныне действовать будет куда проще, и можно не опасаться хм… обвинений в колдовстве, а ведь именно это меня ранее сдерживало. Только вот, говоря откровенно, я не могу понять, отчего это инквизиторы не поняли, что эта милая девушка — дарк. Да и Патрик (чего там скрывать!) подвергался темному колдовству, а порошок такие вещи выявляет без ошибок…

— Тут все просто… — улыбнулась я. — Дарк — это не колдовство, а такой же талант человека, как, например, способность к математике, или умение рисовать картины, или иметь волшебный голос… Разница лишь в том, что если художник знает о своем даровании, и пользуется им, а дарк… В наше время такие люди не имеют никакого представления о своих возможностях. В древности люди умели находить дарков, а сейчас… То, что мы с Патриком встретились — это просто невероятная удача.

— Как я понимаю, в вопросе о дарках вас просветила все та же лесная ведьма?

— Да. Она же сказала, что полностью убрала все следы темного колдовства у Патрика — мол, теперь никто не найдет следы драконьего колдовства.

— Замечательно! Именно это мне и надо!

— Мне кажется, что отец Розамунды не успокоится… — вздохнула я.

— Слово «кажется» тут не подходит… — усмехнулась герцогиня. — И его можно понять — полетели невесть куда все намерения, которые этот человек так долго строил, рассчитывая на удачный брак своей старшей дочери. Увы, но в семействе Клийф (чего там скрывать очевидное!) нет денег дочерям на приданое, скандал не утихает, а Розамунда, вместо того, чтоб успокоиться и начать думать, закатывает бесконечные истерики, требуя сообщить Валентайну о том, что ее не выпускают из комнаты, и ужасно обращаются. Девица уверена в том, что как только ее возлюбленный узнает о том, что великую любовь всей его жизни держат под замком, то сразу же примчится на белом коне для спасения дамы своего сердца, затем освободит плененную красавицу, и увезет ее в иную, светлую жизнь. Н-да, так и подумаешь о том, что излишнее увлечение дамскими романами к добру не приводит.

— А что слышно о герцоге Малк?

— Ничего не слышно… — пожала плечами герцогиня. — Хотя его присутствие уже крайне необходимо для решения некоторых вопросов, не терпящих отлагательства. Без сомнений, скоро семейство Малк понесет большие финансовые потери, ведь всеми делами занимался именно глава семьи.

Могу поспорить, что как раз эта женщина причастна к тому, что возникла такая необходимость в появлении герцога Малк, и на этом она наверняка не остановится.

— А вот Валентайн сейчас проявляет излишнюю нервозность… — продолжала герцогиня. — И зачастил в их загородное имение — значит, его отец скрывается там. Конечно, это слишком близко к столице, но скрываться герцогу в его нынешнем обличье где-либо в ином месте, более отдаленном и надежном — дело непростое. Патрик, ты и сам помнишь, насколько это нелегко — прятаться в таком виде от глаз людей. Увы, но всегда есть опасность, что тебя заметят.

— Еще очень тяжело осознавать, что ты уже не совсем человек… — вздохнул Патрик. — Меня это угнетало так, что и не описать! Такое впечатление, будто ты попал в бездну отчаяния, их которой нет выхода.

— Вот и представьте, в каком состоянии сейчас находится герцог, этот более чем деятельный человек. В данный момент, если можно так выразиться, он связан по рукам и ногам, не может показаться на глаза людям, и около него находятся только два-три наиболее преданных человека. Впрочем, он и сам понимает, что не полностью не может положиться даже на них. Да и время работает против него… В общем, сегодня к вечеру я пришлю вам еще нескольких охранников — Черил надо охранять как следует.

Вскоре после того, как герцогиня покинула дом, к Патрику пришел какой-то мужчина, по виду — торговец средней руки. При виде Патрика мужчина, вместо того, чтоб поздороваться, заявил:

— Милорд, мне пришлось посадить за работу всех своих людей…

— Да-да… — перебил Патрик мужчину. — Я помню, о чем мы договаривались!

Мужчины скрылись в кабинете Патрика, а когда незнакомец через четверть часа ушел, меня позвал дорогой супруг.

— Закрой глаза… — сказал он, как только я зашла в кабинет.

— Зачем?

— Сейчас узнаешь! Только руку вперед вытяни.

Ладно, это даже интересно. Закрыла глаза, протянула вперед руку, и тут почувствовала прикосновение чего-то прохладного. Раскрыла глаза, и увидела на своей руке широкий серебряный браслет. Очень необычная форма, а в середине, покрытая тонкой серебряной сеточкой, находилась зеленоватая чешуйка драконицы.

— Патрик… — я растерянно посмотрела на дорогого супруга.

— Помнишь, лесная ведьма сказала, что теперь эти чешуйки станут оберегами для каждого из нас?.. — улыбнулся Патрик. — Вот я и заказал серебряные браслеты, причем тебе и мне — сережку или кулон можно потерять, а браслет так просто не снимешь.

— Спасибо!

— Не стоит благодарности.

— Тот мужчина, который только что ушел…

— Хороший ювелир. Я сделал ему срочный заказ — изготовить браслеты. Как видишь, он справился с этим делом.

— Патрик, этот браслет такой красивый!

— Рад, что он тебе понравился. Надеюсь, он действительно станет твоим оберегом. Лично я свой, точно такой же браслет, с руки снимать не собираюсь.

Не прошло и часа, как принес короткое письмо — достопочтенного Патрика почтеннейшее просят заглянуть в здание Святой инквизиции, к отцу Югансу. Кажется, так звали инквизитора, который допрашивал нас с Патриком. Святые Небеса, что ему еще надо?!

— Пожалуй, не стоит отказываться от этого приглашения… — подосадовал Патрик. — Не понимаю, что еще случилось! Ничего не поделаешь, надо ехать.

Спустя несколько минут после отъезда Патрика слуга пришел ко мне.

— Пришел господин Клийф, просит разрешения войти и поговорить с вами. Причем настаивает на встрече — говорит, очень срочно. Только вот хозяин велел более не пускать его на порог дома.

— Раз хозяин приказал, то выполняйте его распоряжение. А господину Клийф передайте, что мне с ним говорить не о чем.

Слуга ушел, а я призадумалась — что надо от меня отцу Розамунды? Наверняка будет требовать, чтоб я немедля развелась с мужем, и уговорила его жениться на брошенной невесте, причем будет взывать к моей совести и человеколюбию… Нет уж, пусть в этих делах Патрик сам разбирается, без меня!

Не прошло и четверти часа, как слуга вновь пришел ко мне.

— Прошу прощения, но вас спрашивает графиня Ларес.

— Кто?.. — не поняла я.

— Графиня Ларес. Говорит, что вы ее подруга, и выросли в одном городе. Надеется, что вы не откажетесь с ней встретиться.

Я только хотела сказать, что не знаю никакой графини Ларес, но тут вспомнила — за сына графа Ларес вышла замуж Тарила, моя так называемая подруга, которая сочла ниже своего достоинства пригласить меня на свою свадьбу. Значит, она уже в столице. Этой-то что от меня надо? И откуда она узнала, что нахожусь здесь? Хотя вряд ли это является тайной… Ох, жаль, Патрика сейчас нет рядом, и я не знаю, как поступить — пригласить Тарилу в дом, или нет.

Хотя, пожалуй, отказать будет невежливо…