Глава 4

Пока шла суета, коротко переговорил с Бояном.

— Боян, не расслабляться. Стражу удвоить. Наблюдать за нурманами. И за теми, кто в городе и за их дракарами. Со второго дракара никто не сошел, заметил?

— Заметил.

— Так что быть на стрёме.

— На чём?

— Быть очень внимательными. Выдели тех, кто будет пьянствовать на пиру. Но объясни им, что много жрать заморских вин и мёда не желательно, чтобы не проснуться с перерезанной глоткой. А нурманы пусть пьют.

— Не доверяешь им?

— А ты сам-то доверяешь? — Боян осклабился волчьей ухмылкой. — Вот видишь. Мезгирю скажи, чтобы пушку убрал с пристани. Откатил её к воротам. Я потом скажу, как её поставить, две пушки перенесите на башни, которые контролируют реку и пристань. У нурман хоть броней нет и из оружия только ножи, но они и ножами работать умеют, будь здоров. Поэтому, на пиру, чтобы из наших никого за столом или около него, с оружием, кроме ножей не было. Одетых в брони размести по Детинцу на стенах и башнях. Особый упор на лучников.

— Поучи отца детей делать!

— Ладно, Боян, не обижайся. Пойду, меня вон уже Гуннульв высматривает.

Подошёл в викингу.

— Что Гуннульв, соскучился?

— Ты не девка, чтобы по тебе скучать! — мы оба засмеялись.

— Тут ты прав.

— Скажи, Ярослав, что за меч у тебя такой интересный?

— Какой меч?

— С которым на пристани был. Хотя это не меч, так ведь?

— Почему? Именно меч, только не такой к которым ты привык. Им можно убивать. И убивать очень быстро, несмотря, насколько твой противник искусен.

— Да же так?

— Конечно.

— Покажешь?

— Покажу. Хочешь, прямо сейчас?

— Давай! — Глаза нурмана сверкнули азартом на половину с любопытством.

Поймал за шиворот какого-то пацана.

— Сбегай к Ковалю, пусть даст какую-нибудь старую бронь, которую в переделку наметил.

Мальчишка испарился в полсекунды. Я сходил к машине и достал положенную туда недавно «Сайгу». Гуннульв вопросительно на меня смотрел. Вокруг собрались другие викинги и княжьи дружинники. Появился Коваль. В руках нёс старую кольчугу с нагрудными пластинами.

— Вот, княже. Зачем тебе она?

— Сейчас увидишь. Вон там столб, повесь её на столб, только в обхват, как будто на воине одета.

Коваль все выполнил. Отошёл, с любопытством гладя на меня. Всё правильно. Как работает карабин, знает только Мстислава. Кстати, а вот и она выглянула в окошко на втором поверхе, то есть этаже. Облокотилась на подоконник, смотрит с интересом. Увидела, что смотрю на неё, улыбнулась. В глазах бесы прыгают. Знает, чем сейчас удивлю. Закивала. Улыбнулся ей в ответ.

— Ну что, честной народ?! Шоу начинается! — жалко конечно патронов, но показать аборигенам как работает ствол нужно. Чтобы попусту мысли не гоняли и реально могли представить, что с ними будет, если попадут под прицел. Это всё же дисциплинирует многих. Ибо как сказано одним известным американским бандитом: «Добрым словом и пистолетом можно добиться гораздо большего, чем просто одним добрым словом»! Как-то так. Сделал шаг вперед. Левая нога впереди, правая сзади, как упор. Приклад к плечу. Всё поехали… грохнул выстрел, от брони полетели металлические кольца кольчуги, в нагрудной пластине образовалась рваная дыра. Но я уже сменил позицию — опять выстрел, снова смена позиции, ещё выстрел. Делая шаг или два в строну, приседая или наоборот, выпрямляясь, стрелял по распластанным на бревне воинским доспехам. Когда смолк последний восьмой выстрел, опустил ствол карабина вниз. От брони остались только болтающиеся обрывки в месте креплений к столбу. Всё же картечь она и в Африке картечь. Сам столб был испещрен расщепами. А вперемешку с кусками кольчуги и нагрудных пластин на земле валялась и щепа. Посмотрел на Гуннульва. Тот стоял с открытым ртом. Как, впрочем, и многие его сотоварищи и наши кмети. Лица многих, смотревших были бледными.

— Вот как-то так, Гуннульв!

— Ярослав, что это?

— Оружие.

— Это оружие богов? У нас говорят, что при Рагнареке боги будут воевать с огненным и грохочущим оружием.

— Конечно богов, а кого же ещё?

— Кто ты, Ярослав?

— Человек. Разве не видно?

— Но как у тебя оказалось оружие богов?

— О, это очень интересная история приключилась, выиграл я его у Одина с Перуном. — Я хотел просто приколоться на ними и даже сначала не понял, какую хрень сморозил. Во дворе терема установилась гробовая тишина. Все смотрели на меня. И викинги и дружинники и челядинцы. Посмотрел наверх, в сторону окна. Мстислава тоже глядела на меня широко раскрытыми глазами. Бл. а-муха, чего это я сморозил? Что они так все зависли? Твою дивизию, за языком следить нужно, раззява! Но назад уже не сдашь. Придётся врать аборигенам. Не буду же я рассказывать, что купил всё это в магазине по лицензии! — Да как-то вот занесло меня в непонятное место. После одной очень сильной грозы. В мою повозку молния ударила, так, что я сначала ослеп. Когда глаза протёр смотрю, место какое-то непонятное и терем стоит каменный. Ну, думаю, дай зайду, спрошу у хозяев, что за место и как дорогу домой найти? Захожу значит в терем, иду по переходам, никого нет. И тут зашел в большой зал. Там стол и за столом двое сидят. Оба воина, седые. У одного усы длинные серебряные и борода. Рядом с ним шлем с крылышками. А у второго один глаз и пара воронов рядом с ним сидит.

— Один! — Воскликнул Гуннульв с благоговением.

— Перун! — Не менее восторженно проговорил Боян.

— Точно, они оба были. Сначала то я их не признал, но потом смотрю, лица знакомые.

— Как это, знакомые? Ты что их видел раньше? — Недоверчиво проговорил Гуннульв.

— В живую нет. Но у моего отца на стене в доме фотокарточка висит…

— Что за фото…

— Картинка рисованная. Парсуна по вашему. Так на этой парсуне эти двое с моим отцом стоят. Вот это оружие в руках каждый держит. Тато мой говорил, что охотились они вместе, на стрекозяблу.

— Какую стекозяблу? — Глаза у викинга совсем на лоб вылезли.

— Чудовище такое живёт далеко отсюда. Опасное очень. Мало кто оставался живым после встречи с ним и ещё меньше тех, кто сумел убить стрекозяблу. Зато шкура у него, как чешуя дракона, только лучше и красивее. И кости его очень ценные. — Увидел в толпе Вторушу. — Да вон, Вторуша знает. — Все моментально посмотрели на паренька. Женщина, стоявшая рядом с ним, его мать, я её уже видел, охнула и вцепилась в сына. — Я ему рассказывал и щетку подарил, зубы чистить, так она и сделана из кости стрекозяблы и из его щетины.

— Покажи. — Требовательно проговорил Гуннульв.

— Гуннульв, это мой ему подарок.

— Я только хочу взглянуть.

Я посмотрел на паренька.

— Покажи, Вторуша, не бойся.

Пацан посмотрел на меня с надеждой и побежал домой. Вскоре он вернулся и отдал Гуннульву прозрачный футляр с зубной щеткой. Народ столпился, рассматривая диковинку. Я еле сдерживался, чтобы не заржать!

— Странная кость, коробочка прозрачная, но не стекло. И сама щетка… Дорого стоит?

— Дорого. Не купишь. Но это подарок.

Гуннульв вернул щетку и футляр мальчишке. Тот, получив в руки сокровище, быстро спрятал его под рубаху.

— А что дальше?

— Тут они меня увидели. Перун и говорит: «А ты малой, как здесь оказался?» А малым меня отец всегда звал.

— Малой? — Боян захохотал. — Да ты выше тут всех.

— Ты моих старших братьев не видел, Боян. — Братьев у меня не было в реале, но им то это неизвестно. Так что лапшу вешать можно смело. — Вот это буйволы настоящие, туры. Раза в полтора больше меня. Я то самый младший в семье. Последыш у отца с матушкой. Любимый сынок, особенно у матушки. — Смотрю, немногочисленные женщины заулыбались.

— А что дальше?

— Я говорю Перуну, что молния в мою повозку попала во время грозы. А Один засмеялся, смотрит на Перуна и говорит: «Это ты, брат. неосмотрительно молниями кидаешься». Перун только покряхтел и говорит мне: «Ну ладно, раз попал к нам иди сюда. Сыграй с нами». Я смотрю, они в шахматы играют. Я засмеялся, говорю, что я в эту игру играть не буду, так, как она детская забава. Лучше в другую игру сыграем, в нарды! Дядьки заинтересованно на меня посмотрели, покажи, говорят. Ну, я и принёс из повозки игру. Показал им, как играть, рассказал какие правила. Очень они заинтересовались. Хотели сыграть, но я спросил, на что играем? Дядька Перун посмотрел на Одина и говорит: «Один, давай на твою внучку сыграем?» Тот аж подскочил: «На какую внучку? На Фрейю?» Перун посмотрел усмехаясь: «Да на неё. Если проиграешь мне, отдашь её малому в жёны, тем более ты обещал его отцу отдать девчонку за него».

— Фрейю, тебе в жёны? Врёшь! — Выдохнул Гуннульв, а остальные нурманы зашумели.

Глянул на второй поверх. Мстислава побледнела. Подмигнул ей и улыбнулся.

— А зачем мне тебе, Гуннульв врать? Тем более в таком деле? Так вот, а Один и говорит: «А если я выиграю?» На что Перун ответил: «Если ты выиграешь, то, так уж и быть, мальчишка женится на твоей внучке! Всё по честному». — Я замолчал, давая народу осознать мои слова. Сначала стояла тишина. На меня смотрели ошарашено. Потом начались сначала смешки и наконец, площадь взорвалась хохотом.

— Ай да Перун-батюшка! — Вытирая слезы, смеялся Боян. — Как он Одина, отца лжи, обыграл!

Викинги тоже смеялись. Я стоял и улыбался. Опять глянул на второй поверх. Мстислава прижала свои кулачки к груди. На глазах были слёзы. Она единственная не смеялась. Чего расстроилась так, солнце моё? Я же ещё рассказ не закончил.

— Так ты что теперь, муж Фрейи? Подожди, так она же жена Ода?

— Это потом её ему отдали. Так вот, я продолжаю. Я как услышал это, возмутился. Говорю, это вы что, дядьки, без меня, меня женить решили? Так дела не делаются. Я не хочу жениться на ней. Они оба посмотрели на меня. Перун спросил: «Малой, ты хоть знаешь кто такая Фрейя?». Конечно, говорю, знаю, у меня дома парсуна этой рыжей есть. Но я жениться не хочу, так как молод ещё и не нагулялся. Смотрю оба дядьки злиться стали. Ну думаю сейчас получу от них по самое не балуй, а потом всё равно женят. А я не хотел. Я сам себе жену выбрать хотел.