— У вас там девушки используют.

— Точно!

— Ты знаешь, как сделать?

— Не всё конечно, там целая индустрия работает над этим. Но кое-что могу. И покупать это будут купцы иноземные, с руками отрывать!

Глаза Мстиславы жадно заблестели.

— А что ещё ты знаешь?

— Одежду знаю, для женщин такую, что если любимый её в этом увидит, то сам из портков выскочит и побежит за ней! Вот только показывать её нужно только своему мужу. Остальным нельзя.

— Правда? Как интересно! Почему ты мне раньше этого не говорил?

— Да забыл как-то. Не серчай. Я ведь тебя и так люблю!

— Ярославушка, ладо мой, ты мне зубы не заговаривай.

— Ладно, фасоны платьев знаю, которых нет даже у жены императора ромеев! Красивые! И самое главное старинный покон нарушен не будет.

— Ярослав! И ты только сейчас мне это говоришь?!

Блин! Вот зачем я ей это сказал? Сейчас же весь мозг мне вынесет. А учитывая, что ещё и беременная, к которой нужно относится как к малому дитя, и не дай бог перечить и доводить до слёз, чтобы меньше переживала. Мстислава смотрела на меня возмущенно. Я почувствовал себя последним мерзавцем и негодяем.

— Мстиша. Обещаю, что исправлюсь! — засмеялся. Некоторое время смотрела на меня с возмущением и недовольством, потом черты лица её смягчились и она тоже засмеялась.

— Обещаешь исправится, муж мой?

— Обещаю. Надеюсь, ты не сильно расстроилась?

Мстиша перебралась ко мне на колени и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Я очень расстроилась, ладо мой! Ты нарочно это сделал?

— Что именно, душа моя?

— Не говорил мне, что можешь сделать меня более красивой и желанной.

— Ты и так, самая красивая и самая желанная!

— Ярослав!

— Ну что ещё, сердце моё?

Звенислава смотрела на нас шокированно. Она, похоже, понять не могла, что между супругами могут быть отношения, когда один из них не давит другого. Когда жена может высказать свои претензии мужу и потребовать от него, то, что ей принадлежит по праву. Она очень внимательно вслушивалась в наш разговор с Мстишей. Но у нас так повелось с самого начала. И самое главное, она не сделала то, что должна была сделать — снять с меня сапоги. Это я с неё снял сапожки. И раздел её, под её удивлённым взглядом, когда мы стали мужем и женой. С тех пор Мстиша поняла, что может требовать с меня многое, но то, что ей причитается. Самое главное, что княжна знала границы и никогда их не переходила в общении с мужем. Князь есть князь! Его авторитет непререкаемый. И княгиня будет этот авторитет отстаивать сама. Но… между собой, это другие отношения. Теплые, близкие и притягательные. Вот сейчас Звенислава это всё мотала на ус, как говорят. И я думаю, что в не таком отдалённом времени, как только она станет официально женой Первуши, его будут ждать не совсем легкие времена. Хотя, ради такой женщины как Звенислава, а она действительно была очень красива, стоило пойти на всё! Тем более, ранее ему такая знатная красавица точно не светила. И это хорошо! Так как он понимал, что если бы не князь с княгиней, ему бы такого сокровища не видать как своих ушей. Это потом я Мстише объяснил. У меня на всю семью Первуши и Вторуши были большие планы. Главное, чтобы они были преданны мне до мозга костей.

В шатер зашел Боян.

— Княже, княгиня!

— Заходи, Боян. Не стесняйся. — Почувствовал, что Мстиша недовольна, но промолчала. — Ну как, узнал?

— Узнал, княже.

— Кто?

— Купец из ромеев, звать Матвей Грек.

Мстиша дернулась в моих руках. Зашипела как разъярённая кошка.

— Убить тварь!

— Тихо! — Я повысил голос. Хотя с Мстилавой я никогда старался этого не делать. Она затихла у меня в руках. — Мстиша, ну убьём мы его, дальше что? Пришлют другого, и мы устанем вычислять его. Нет, убивать его не будем. Тем более он действовал по повелению. Что у него есть в Златограде?

— Двор свой, очень богатый, даже свой причал, куда прибывают корабли из Царьграда. Свои лабазы!

Лабазы, это склады. Я оперативно думал. Что можно с этого поиметь? Но меня вдруг перебила Мстиша.

— Нужно его перекупить. Нужно, что бы он начал работать на нас.

Я был в шоке! Какой быстрый переход от убить до, он должен работать на нас. Мстислава на самом деле истинная княгиня. Которая, смогла обуздать свои эмоции и принять самое верное решение. Умница. Я поцеловал её в лобик. Кивнул ей, что всё правильно говоришь, душа моя!

— Что делать, княже?

— Пока ничего, Боян. Следить, чтобы никто не ломанулся вперёд. Понятно?

— Понятно, княже.

— А придём в Златоград, там уже и решим.

— Как скажешь, княже.

— С этим решили. Наёмники умерли?

— Да, княже.

— Хорошо. Начнём свою игру, Боян. Очень хорошую. И позови сюда моих побратимов.

Зашли Гуннульв с Сигуртом.

— Братья мои, — начал я, — Скоро делёж. Все всё получат по справедливости. Но… Я вам предлагаю сделку. Вы всё свое серебро отдаёте мне, в обмен на моё золото и остальной хабар!

Гуннульв смотрел на меня очень внимательно, в отличие от Сигурта.

— Ярослав! Мы с тобой братья или как?

— Братья, Гуннульв.

— Тогда скажи нам — что мы не знаем?

— Всё очень просто, я серебро превращу в золото!

Все замолчали. Даже Мстислава развернувшись в кольце моих рук глядела на меня удивлённо.

— Ярослав, поясни? — Гуннульв хотел разъяснений. Правильно, этот викинг далеко не дурак. — Как-то мы захватили одного сакса. Он называл себя алхимиком. Говорил, что может свинец превратить в золото.

— И как, превратил? — Мне было интересно.

— Нет. Ему нужен был какой-то камень.

— Филосовский.

— Точно.

— И что вы с ним сделали?

— Трель решил обмануть нас, пришлось принести его в жертву Одину. Пусть у одноглазого превращает свинец в золото. — Оба викинга захохотали.

— Всё правильно, Гуннульв. Это сакс хотел сделать трансмутацию. Но ему это не под силу. И филосовского камня нет, это всё сказки, но искать его будут долго, почти тысячу лет. Но так и не найдут.

Викинги уже не смеялись.

— Как же ты собрался превращать серебро в золото? И что такое транс… — Гуннульв защелкал пальцами.

— Трансмутация?

— Точно!

— Это переход металла в новое качество. То есть был свинцом, стал золотом. Кстати, свинец и золото очень близко стоят друг к другу. Знаешь как получаются алмазы?

— Как?

— На большой глубине, под землёй, под чудовищным давлением и большой температуре, на протяжении тысяч лет графит превращается в алмаз, проходя все стадии, становясь то сапфиром, то изумрудом, то рубином, пока не появляется алмаз. Это и есть трансмутация. Это под силам только мирозданию. Человеку нет. Пока нет. Ещё пройдёт не менее тысячи лет, прежде чем человек научится делать свои алмазы, то есть проводить трансмутацию.

— А ты знаешь, как это сделать?

— Представляю, но скажу сразу, сделать не смогу. Нет инструментов и сделать их я не смогу. Поэтому, все кто говорит, что может превратить свинец в золото, лжецы. Можешь их смело отправлять на беседу с Одиным.

— Подожди, Ярослав, но ты сам сказал, что сможешь превратить серебро в золото?

— Конечно! Гуннульв, нет ничего проще и в тоже время это сложно. — Я засмеялся. — Просто я возьму серебро, сделаю из него амальгаму, покрою ей одну сторону стеклянной пластины и получу зеркало. А купцы мне выложат поверхность этого зеркала золотыми монетами. Вот и всё!

— То есть для того, чтобы получить зеркало, тебе нужно серебро?

— Именно!

— Ловко! — все засмеялись. — Да, Ярослав, это хороший способ превратить серебро в золото! — Гуннульв покачал головой.

— Предлагаю всё сделать в складчину. С меня моё серебро и знания, с вас ваше серебро и продажа его в других городах и землях. Барыш делим по справедливости. Пойдёт?

— Пойдёт! Я готов! — Гуннульв протянул мне руку. Я её пожал.

— А что это ты один готов? Я тоже хочу! — Проговорил Сигурт.

— И я! — Боян запыхтел недовольно. Конечно, такой куш мимо проплывает. — И Дражко нужно будет взять в сотоварищи. Тем более всё хозяйство в Златограде на нём. Этот мимо завалявшейся куны мимо не пройдёт, землю носом рыть будет.

— Договорились! — Я потер ладонями друг о дружку.

— Зеркала, это конечно хорошо. Но ты обещал мне косметику и платья! — Княгиня недовольно оглядела нас мужчин.

— Обязательно, сердце моё! Этим будешь заниматься ты! Вон вместе со Звениславой, конечно, если Первуша её не продаст куда-нибудь.

— Что значит продаст?

— Ну мало ли. Она его добыча. Вот если бы женой ему стала, тогда ладно.

Мстислава посмотрела на бледную боярышню.

— Значит женим. — Вынесла свой вердикт. Звенислава моментально подобралась к моей жене поближе и глядела на неё преданными глазами.

— Всё правильно! Бабскими делами пусть занимаются женщины! — Проговорил Сигурт.

— Э, брат, не скажи. Знаешь какие это будут бешеные деньги? Поверь, многие богатенькие буратины, готовы будут выкладывать хорошие деньги за набор косметики или красивое платье. А про трусы и лифчики я вообще молчу.

— Трусы и лифчики? Это что?

— Это то, что женщина одевает под платье и показывает только своему мужу или любовнику. У кого как!

Мстислава выдвинув нижнюю челюсть, с вызовом смотрела на Бояна и викингов.

— А зачем им что-то там нужно одевать под платье? И так хорошо. Подол задрал и всё! — Недоуменно проговорил Сигурт. Мстислава фыркнула.

— Грубо, Сигурт! А как же красота? — Спросила его княгиня.

— Так красота в том, что вы красивее без одежды!

Мстислава посмотрела на меня.

— Тогда Сигурт ходит мимо!

— Подожди княгиня! — Сказал ухмыляясь Гуннульв. — Сигурт у нас простой парень. Пока не увидит, не поверит. Но я вот, почему-то верю. Думаю, что Ярослав не будет делать что-то просто так. А то, что женщины падки на разные блестящие вещи, это и я знаю. Мужчины, кстати не менее падки на них. Я тоже в деле. Скажи мне Ярослав, что от меня требуется.

— Пока ничего. Сначала опробуем. А для этого, нам нужно как можно скорее вернуться домой. У меня прямо руки чешутся, делом заняться. Кстати и новые доспехи будем делать.

Сигурт моментально встрепенулся.