— Я бы рекомендовал поесть и поспать, — заметил доктор.
— И душ, — добавила я.
Майкл уже направился к двери, но тут резко замер и начал подозрительно себя обнюхивать.
— Я что?..
Я рассмеялась.
— Чуть-чуть. Но я бы тоже вспотела, если бы несла бомбы.
— В Игре мы не потеем. И физически не устаём, только морально, если что-то напряжённо делаем. После взрыва Авалона мне пришлось нелегко.
Мы вышли в коридор.
— Я должна тебе кое-что сказать, — решилась я, набрав полную грудь воздуха. — Я передумала. Про нас.
Майкл, казалось, испугался.
— Про наши отношения?
— Ага. Я не хочу торопить события или… — Я замолчала. Как я могла торопить события, если Майкл возвращался в Игру, а я оставалась в реальном мире до девятнадцати лет.
— Обещаю не давить на тебя, — подтвердил Майкл.
Он повернулся ко мне, поколебался, но в конце концов тряхнул головой.
— Нет, я обещал, что не буду торопить события, и мне очень нужен душ, но… Я рад Джекс. Я так рад.
Несколько минут мы стояли, глядя друг на друга, пока мимо не прошла беременная женщина. Мы отступили в сторону, пропуская её, и пошли к Натану.
Не успев зайти в комнату, Майкл ошарашил хозяина:
— Я сильно воняю?
От выражения лица Натана меня смех разобрал.
— Хотя… не отвечай. Джекс уже сообщила, что от меня несёт.
Он прошёл в комнату и остановился при виде кучи мебели по углам и голограммы в центре.
— А можно убрать Готику, чтобы мы спокойно сели?
Натан зыркнул на меня с немым вопросом и побежал к стене с экранами. Он забарабанил по клавиатуре, и жуткий пейзаж Готики исчез.
Майкл схватил большое кресло с мягкой подушкой, дёрнул его к центру комнаты и рыкнул от боли. Я разозлилась.
— Майкл, у тебя растяжение и рана. Надо на пальцах объяснять, почему таскать тяжёлую мебель — идиотизм?
Натан потрясённо сглотнул. Майкл повернулся и улыбнулся успокаивающе.
— Не переживай. Это у Джекс такая манера заботиться обо мне.
На сей раз реакцию Натана я не видела, потому что тащила на середину два стула. На один села сама, на второй со вздохом облегчения плюхнулся Майкл. Натан повернулся к нам лицом.
— Игротехники поймали Жнеца? — спросил Майкл.
— Нет, — ответил Натан. — Они проследили его до изнанки мира Колдовство.
— Что такое изнанка мира? — спросила я.
— Так Игротехники называют особые скрытые участки игровых миров, — пояснил Натан. — Команда вошла в Колдовство, чтобы арестовать Жнеца, но он исчез.
Майкл опередил меня на доли секунды.
— Как исчез?
— Игротехники пока разбираются. Когда они подошли к Жнецу, тот просто пропал. Может, использовал стандартный телепорт и перемещение между мирами, но все попытки установить местонахождение его идентификационного номера провалились. Как будто Жнец удалился из Игры.
— Он не мог уйти из Игры, — сказала я. — Даже если Жнец как-то организовал аварийную разморозку, мы бы узнали b0b102. После взрыва Авалона о любой незапланированной разморозке в телохранилище немедленно сообщают в Едзакон.
Натан кивнул.
— Скорее Жнец заблокировал отслеживание своего положения.
Майкл вздохнул.
— Если уж Игротехники не могут найти Жнеца, они хоть что-то о нём узнали?
Натан снова кивнул.
— Его зовут Харпер. Он был первым креативным директором Игры. То есть лично продумывал базовую концепцию первых миров.
Я нахмурилась.
— Базовую концепцию? То есть, например, что Автоматон будет населён роботами, а Коралл — русалками?
— Ага, — подтвердил Натан. — Игротехники абсолютно уверены, что Харпер и есть террорист. У меня создалось впечатление, что у них тоже было несколько буйных коллег из числа первых, но как раз Харпер считался крайне разумным. Ну так, небольшие проблемы с эго и сожаление о политике компании оставить Игротехников анонимными.
— Сожаления Харпера понятны, — ответил Майкл. — Он стоял за первыми мирами Игры, считает их своими детищами. Когда Игра открылась для публики и люди кинулись исследовать миры, Харпер ожидал славы и почёта. А вместо этого его лишили признания и заставили сидеть в тени.
Майкл покачал головой.
— Потом был ещё один удар. Люди ринулись в Игру, срочно потребовались новые миры. Наняли новых дизайнеров, и положение Харпера перестало быть уникальным.
— Понятно, что Харпер сначала атаковал Авалон — первое чужое творение, — продолжил Натан, — но зачем ему Небеса? Харпер создавал этот мир и участвовал в проекте обновления.
— Да, Харпер придумал основную концепцию Небес, все эти воздушные замки, — ответил Майкл. — Он хотел уничтожить не сами Небеса, а Игроков-основателей. Четыре сотни лет Харпер наблюдал преклонение перед героями, такими, как я. Он построил Игру, а мы просто развлекались, но слава и почести достались нам, а не ему. Он чувствовал себя обманутым и ненавидел Игроков-основателей.
— Эм… Пожалуй, — нервно отозвался Натан.
— Весь этот гнев и обида горели в Харпере веками, — продолжал рассуждать Майкл, — так что же побудило его начать действовать сейчас?
— В течение четырёх столетий Игра постоянно росла, — сказал Натан. — В прошлом году компания провела серьёзный обзор потенциальных проблемных областей. Все знают, что проверка отметила растущий объем работы, которую необходимо выполнять в реальном мире, поэтому был принят билль Либрука Эштона. Произошла также большая реорганизация иерархии Игротехников, и Харпер был глубоко недоволен тем, как это повлияло на его положение.
— Харпер понял, что никогда не получит желаемого признания, — пробормотала я, — да ещё и его позиция в иерархии оказалась под угрозой. И раз уж ему не достанется славы и любви за создание миров, он прославится как их разрушитель.
— Харпер начал со взрыва Авалона, чтобы ужаснуть всю Игру, — согласился Майкл. — Он полагал, что во всём обвинят обиженных подростков, но затем последует крах Небес. Харпер хотел убить множество Игроков-основателей, которые украли его славу, и показать Едзакону и Игротехникам их бессилие. А потом, наверное, собирался сделать некое объявление всем игрокам.
Он помолчал.
— Харпер успешно атаковал Авалон, но потом его планы пошли наперекосяк. Мы поняли, что за взрывом стоит Игротехник, усовершенствовали защитные системы, а затем вышли на Томаса. Пара шантажистов внезапно нарушила тщательно продуманный план Харпера, и он решил уничтожить нас обоих. Сначала заставил меня убить Джекс, потом солгал мне о времени взрыва бомб.юуюяуы Харпер настроил таймер не на пятнадцать минут после установки, а на время, когда я всё ещё буду внутри силового поля. Мне повезло, что я не воспользовался кодом доступа, просто бросил бомбы и уехал.
Я представила себе, что могло случиться, если бы бомбы взорвались на пару секунд раньше. Майкл бы не отделался небольшими ранами, он бы…
Мои мысли нарушило жужжание. Натан повернулся к экранам и защёлкал по панели управления.
— Только что пришёл отчёт.
— Игротехники поймали Жнеца? — вскочил Майкл.
— Нет, это отчёт Едзакона. Томас погиб от взрыва.
— Томас погиб от взрыва! — хором повторили мы с Майклом.
— Когда? — продолжил уже сам Майкл.
— Примерно в то же время, когда взорвались и твои бомбы, — ответил Натан. — Команда Едзакона сосредоточилась на тебе, поэтому расследование задержалось.
— Жнец планировал убить меня и Майкла, — отозвалась я. — А заодно решил избавиться от Томаса и замести все следы.
— Ага, — кивнул Натан. — Тележка доставки привезла к комнате Томаса посылку. На упаковке значилось, что это новая шикарная модель телефона, но внутри была бомба. Когда Томас вскрыл пакет, раздался взрыв. К счастью, все соседи были на работе, поэтому погиб только Томас.
Майкл вздохнул.
— Если вспомнить, сколько людей погибло на Авалоне, Томаса не жалко. Может, он и не понимал, что устанавливает бомбы, но после взрыва сложил два плюс два. Если бы тогда он обратился к Едзакону и во всём признался, остался бы жив.
Майкл помолчал.
— В ближайшие десять минут ожидается очередная катастрофа?
— Нет, — ответил Натан.
— Значит я пойду в душ. Может, тогда Джекс перестанет морщить нос рядом со мной. Можешь заказать мне свежую одежду и какую-то еду? Бутерброд был кошмарным.
— Потому что бутерброды из вендинга упаковываются вместе с консервантами, — хихикнула я. — Они не только жуткие на вкус, но и могут поразить слизистую оболочку желудка и…
Майкл перебил:
— Джекс, ради всего святого, не надо рассказывать страсти про то, что может случиться с моим желудком. И так кошмары снятся, как мне руку отрубают.
Майкл направился через спальню в душ. Натан провёл его взглядом и обеспокоенно повернулся ко мне.
— Ты сказала Игроку-основателю, что он воняет?
— Я предложила Майклу принять душ.
— И ты назвала его идиотом, потому что он стал двигать кресло.
— Ну так не самый умный поступок, правда?
Натан нахмурился.
— И я слышал, что Ястреб раздражал наблюдение, заглушая их шпионские глаза. Что между вами происходит?
Я почувствовала, что краснею.
— Ничего такого. Мы просто хотели обсудить будущие планы наедине.
Про поцелуй я умолчала. Это было не дело Натана. Вообще-то всё происходящее между мной и Майклом его не касалось.
Натан покачал головой.
— Ты клялась, что между вами ничего нет.
— Между мной и Ястребом ничего и не было. Всё случилось между мной и Майклом. — Я наставила на Натана палец. — И не вздумай читать мне мораль, что Майкл вернётся в Игру и снова станет Ястребом Непобедимым. Я и так всё знаю. Я знаю, что у нас нет будущего, но…
Я замолчала и беспомощно всплеснула руками.
— Не собирался я читать никакую мораль, — буркнул Натан. — Раньше я беспокоился, что ты влюбишься в Ястреба, а ему будет плевать, и тебе станет больно. А теперь всё иначе. Когда ты вернулась после мнимого убийства, я понял по твоему поведению, что ты увлеклась Ястребом, но ведь и он смотрит на тебя горящими глазами. А уж если вы обсуждали будущие планы, он настроен очень серьёзно. Так что проблемы нет.