Штаб района

Мы зашли к Скрепчинскому вместе с Виктором Ивановичем Ющенко, главным инженером правобережного района гидромеханизации.

Ющенко, в прошлом волгодоновец, намывавший земляную плотину на Цимлянском гидроузле, живой, подвижной, острый на язык, с той запоминающейся манерой говорить, в которой веселую, яркую шутку трудно было отделить от иронии, пришел обсудить волнующий всех вопрос о применении в котловане гидромониторов.

Во многих забоях было уже так сыро, что вязнущие в грунте экскаваторы могли быть заменены только гидромониторами, похожими на небольшие приземистые противотанковые орудия с длинными черными стволами. Они выпускали струю воды под большим давлением. Твердая и острая, точно сталь, он ударяла в грудь земляного забоя и крушила грунт.

Земля стонала от ударов водяного меча, белое облако брызг вздымалось вверх и рассеивалось только метрах в десяти от забоя, где кипел мутный, желтый поток воды, увлекавший по лощинке размельченный и размытый грунт.

— Иван Иванович, дорогой, — сказал Ющенко Скрепчинскому, едва переступив порог комнаты. — Рады вам доложить: экспериментальную установку запустили, первые кубики уже поплыли из забоя!

— Вот это приятно! Мы возлагаем на гидромониторы большие надежды. Послушайте, Ющенко, меня пугает только одно, — сказал Скрепчинский, — в котловане и так грязно, и вы будете поливать вовсю. Напрудите там целое озеро.

— А вы знаете анекдот о гидромеханизаторах? — вопросом ответил инженер и, лукаво прищурившись, вытер платком лысеющую голову. — Однажды бог увидел, что какие-то люди мешают воду и сушу, которые он разделял семь дней во время сотворения мира. «Кто это, такие-сякие?» — спросил бог и огорчился. «Гидромеханизаторы», — ответили ему. «Ах, так! — разгневался создатель. — Ну, так пусть они теперь все время в воде возятся и работают не покладая рук».

Скрепчинский улыбнулся, приглаживая расческой серебрящиеся пряди волос.

— А все-таки строителям сухая земля милее всего.

— Иван Иванович, стоячая вода — это просто вода, — возбужденно сказал Ющенко, — а вода, бегущая под напором, — это уже гидротранспорт. Доставим вам землю и к реке и на насыпи, в общем, куда угодно.

— Но не всякий грунт! Очень крепкие пласты вы не возьмете вашим гидроножом, — заметил Скрепчинский. — Мы дадим вам в помощь шагающие экскаваторы: они будут разрыхлять землю.

— Имя этому — комплекс! — провозгласил Ющенко.

— Да, комплексная система выемки грунта, — перебил Скрепчинский, — экскаваторы плюс мониторы, плюс землесосы — систему эту диктует нам паводок.

— Вы копаете, мы водою возим — просто и действенно. Иван Иванович, вот вам моя рука, я в это дело верю, — живо сказал Ющенко. — Только придется нам сломать сопротивление некоторых скептиков.

Инженер встал и возбужденно прошелся по комнате. Видно было, что мысль о комплексной механизации увлекала его, и он, должно быть, уже подыскивал аргументы для спора со своими противниками.

— Вы знаете, Иван Иванович, — сказал он, — я часто думаю о том, что задача инженера — из ряда строительных процессов выбрать наиболее целесообразный, отметая всякие полумеры, приносящие лишь эффективный, временный успех. Сейчас целесообразна комплексная система, что бы там ни говорили люди, боящиеся замочить котлован или утверждающие, что мониторы — это, мол, вчерашний день гидромеханизации.

— А что, есть у вас и такие? — удивился Скрепчинский.

— Эх, Иван Иванович, — вздохнул Ющенко, — скепсис всегда был самым дешевым способом критики.

— И старое иногда становится новым в новой обстановке. Кто же спорит, — сказал Скрепчинский, — да, земснаряды технически выше, но не заведешь же их сейчас в береговую часть котлована, судно не посадишь на землю. Значит, надо привлекать весь арсенал технических средств, смотреть на это дело широко.

— Убедим всех практикой, — засмеялся Ющенко. — Факты — упрямая вещь!

Ющенко все еще находился у Скрепчинского, когда в кабинет главного инженера вошли два представителя «Стальконструкции». Инженеры приехали из Куйбышевского филиала треста, собираясь приступить к подготовительным работам по сооружению большой бетоновозной эстакады. По своеобразному мосту над котлованом мотовозы должны будут перевезти от бетонных заводов к арматуре гидротехнических сооружений миллионы кубометров бетона.

— Еще одни грозные субподрядчики, — шутя сказал Скрепчинский, пожимая руки гостям, чьи сапоги, кепки и брюки носили следы долгой поездки в машине по пыльным дорогам. — И конечно, с ворохом претензий, вопросов, требований!

— Правильно. Мы первые разведчики, — сказал инженер «Стальконструкции», — в Куйбышеве ждут наши рабочие. Готовы выехать в Жигули.

— А вот мы вас принять не совсем готовы, признаюсь откровенно, — заметил Скрепчинский. — Тесновато у нас пока с жильем.

— А когда, на какой стройке было просторно, пока все «в лесах»? В тесноте, да не в обиде, только принимайте поскорей, товарищи, — улыбнулся инженер.

Скрепчинский добавил, что надо посоветоваться с начальником района Оглоблиным, у которого с минуты на минуту должно начаться важное совещание паводковой комиссии.

— Кстати, вам полезно послушать и подышать воздухом стройки, — заметил он.

Оглоблин стоя встретил инженеров, поздравил их с приездом, попросил коротко изложить основные требования.

— Надо нам здесь «садиться», в Жигулях, создать крепкий монтажный участок, и работать с вами, Дмитрий Федорович, и делать большие дела, — сказал инженер «Стальконструкции».

— Ну, и прекрасно, обосновывайтесь и начинайте. Нашего полку, как говорится, прибыло. Рады и будем помогать. Ну, теперь начинаем совещание, — сказал Оглоблин, приглашая всех инженеров, ожидавших в приемной, заходить в кабинет.

Совещание было кратким, потому что все торопились на верховую перемычку, оно было напряженным, ибо с участков поступали тревожные сигналы о разрушающей работе реки.

Оглоблин обрисовал положение. Вода продолжала прибывать. Волга уже подбиралась к основанию шпунтового ряда, ее относительная отметка равнялась 32,40 метра и до основной дороги, идущей с берега на перемычку, оставалось не более полутора метров.

— Если не обгоним Волгу, поднимая насыпь, потеряем дорогу, — сказал Оглоблин.

Инженер Щелканов подтвердил серьезность обстановки. Отстать от реки никак нельзя: подымись Волга быстро на полтора метра — и беды не оберешься!

— Куда же мы в таком случае направим поток автомашин с камнем? Важно, очень важно остановить Волгу около оснований шпунтовой стенки, — сказал Щелканов.

Он несколько раз повторил, что положение на перемычках внушает ему тревогу. Оглоблин спокойно ответил:

— Ты прав, Василий Иванович, камушек придется сыпать, но спокойно и ритмично. От воды уйдем, или мы не укротители рек? — улыбнулся он.

Скрепчинский записал в протокол паводковой комиссии:

«Состоялось решение досыпать верховую перемычку еще на несколько метров».

— Теперь «целик», — объявил начальник; он обратился к начальнику транспорта всей стройки инженеру Гурарию с предложением завести в речную часть котлована баржу, груженную камнем, и поставить у плотины на случай аварийного прорыва.

Начальник транспорта, инженер с красивой седой головой и лауреатским значком на лацкане пиджака, не был склонен признать необходимость такой меры. Он возразил Оглоблину, и они поспорили:

Г у р а р и й. А что даст баржа с камнем, Дмитрий Федорович?

О г л о б л и н. Камень! Шестьсот тонн! Помилуйте, Роман Самарыч, да сразу завалим проран и остановим воду. Пятьсот мешков с грунтом мы уже заготовили на дамбе.

Г у р а р и й. А что если сложить груду камней на «целике»?

О г л о б л и н. Но в каком месте? Перемычка велика. Нет уж, не скупитесь, нам нужны именно дежурные баржи, которые можно было бы подвести к любому месту дамбы. Шутить с рекой трудно. Волга! Ведь это Волга, Роман Самарыч!

Г у р а р и й. Хорошо, будут вам баржи. (Он кивнул в знак согласия и вдруг мягко и дружески улыбнулся.) А ведь мы, Дмитрий Федорович, в прямом и переносном смысле, «на воду дуем».

О г л о б л и н. Мы с вами опытные гидротехники, привыкшие иметь дело с водной стихией. Разве уверенность в победе исключает предусмотрительность? Нет уж, лучше еще и еще раз продумать!

Кто-то из инженеров вспомнил, что до «пика паводка» осталось немного времени, и, по всей вероятности, он в этом году не будет особенно большим.

— Да, вода не так уж высока, это и без прогнозов теперь видно, — заметил Щелканов.

— Василий Иванович, наконец-то начинаешь успокаиваться, поздравляю! — улыбнулся Оглоблин. — Но оружие, товарищи, складывать рано. Могут быть еще всякие неожиданности. Сейчас нам подадут машины, поедем смотреть перемычки. Вот как взглянешь на волжское раздолье, и голова лучше работает. В общем, борьба наша с Волгой продолжается!