Информация уничтожена. Остался один плохой парень. Ей требовалось разобраться с Видалем без свидетелей.

Пора снова поспать, босс.

Вик подобрала увесистую дубинку и засомневалась. Уэллс был ее нанимателем, ее наставником и даже больше… он тренировал ее, был рядом, когда она в этом нуждалась, хотя он всегда притворялся, что это его долг. Он приносил ей фастфуд в больницу с отвращением на лице, забирал обратно в Штаты против ее воли… только чтобы убедиться, что она в порядке. Всегда под прикрытием, никогда не показывая даже то, что ему не всё равно. Не него вина, что Лахлан превратил ее в комок шерсти. В каком-то смысле она и правда предала своего босса. Она обязана ему.

Будь прокляты оборотни и их чертов закон равноценности. Издав тяжелый вздох, она встала на колени возле Уэллса. Своим ножом перерезала его путы. Всё было слишком просто. Он не двигался, только вопросительно поднял брови.

— Мальчик, которого ты видел на записи, тот, что укусил меня. Прежде чем он умер, я дала ему два обещания, — сказала Виктория тихо. — Я пообещала рассказать его дедушке, что с ним случилось. И я также дала слово никому не говорить про оборотней. Я сделала всё, что смогла, чтобы понять, представляют ли они опасность для людей или для США. Будь оно так, я бы рассказала Вам, и неважно, нарушится ли обещание.

Уэллс слегка прищурил глаза. По крайней мере, он слушал.

— Я… я не могла придумать, как выполнить свой долг и в то же время не предать мальчишку. Я не… — она почувствовала, как дрогнули губы, и тут же поджала их. — Я никогда не хотела причинить Вам вред. Вы… — вздохнув, она продолжила, — вы были для меня лучшим отцом, чем мой собственный.

Мужчина опустил взгляд, разминая запястья. Черт, она попыталась. Вики вытерла лицо и начала подниматься. Может, однажды он оправится…

— Когда-то я любил одну женщину. — Девушка замерла и медленно опустилась обратно. — Я только что начал служить в ЦРУ и был ужасно наивным. Мы жили вместе. Я хотел жениться на ней. — Не в силах заговорить, Вик ждала. — Я обнаружил… она вскрывала мой портфель каждую ночь. Продавала информацию тем, кто больше заплатит. Я схлестнулся с ней, и она попыталась меня убить.

— Блять.

Глаза Уэллса покраснели, но на губах появилась тень улыбки: — Емко сказано.

— И вы решили, что я тоже предала Вас. — Она покачала головой, и теплота внутри растопила немного льда вокруг ее сердца. — Ну, спасибо, сэр.

С обеих сторон от входной двери вдребезги разлетелись окна. Две пумы запрыгнули внутрь, расплылись и приняли человеческий облик.

Алек. Калум.

Кахир выпрямился, и у него перехватило дыхание. Вик поднялась, ее большие карие глаза были полны шока. Острая жажда заключить девушку в объятия и зарыться лицом в ее волосы привела его в ярость. Насколько же жалким он может быть? Особенно после того, как видел ее, болтающую со своим боссом, минуту назад.

— Мисс Вэйверли. И почему я не удивлен тем, что вы здесь?

Она вздрогнула, и это было приятно и настолько же болезненно.

Мельком оглядевшись вокруг, Калум отправился обыскивать дом. Вероятно, чтобы убраться подальше от Вики.

Алек краем глаза взглянул на связанного человека на полу: — Это Видаль?

Виктория кивнула, ее губы были плотно сжаты. Алек когда-то проводил пальцами по этим губам… мужчина моргнул, отгоняя воспоминание. Обходя комнату, он наблюдал за девушкой и другим мужчиной, которого он желал убить.

— И как называется босс шпионов?

— Связной, — ответил ублюдок ровным, несколько высокомерным тоном.

Средний рост, стройная фигура того, кто сжигает больше калорий, чем потребляет, выражение лица почти безразличное, но эти голубые глаза видят всё. Сквозь запах гари Алек уловил аромат беспокойства от него, но никакого пота от страха. Слишком глуп, чтобы оценить опасность? Сомнительно.

Вернулся Калум.

— Ничего. Что здесь?

— Стол пустой. Есть коробки от CD и DVD, но пустые. Даже компьютер распотрошили, — ответил Алек.

Он встал на колени возле камина и пошевелил содержимое кочергой. Хлопья пепла от бумаги, расплавленные пластиковые файлы, сморщенная зеленая пластина и металлическая коробка – вероятно, от компьютера. Он кивнул Калуму, а внутри начала зарождаться надежда.

Глаза Калума сузились. Он повернулся к девушке, надежда слышалась в его голосе: — Виктория, где информация, которую собрал Видаль?

Она напряглась и покачала головой… но ответила: — Я сожгла ее.

— Что стало с информацией, которую ты должна была передать своему боссу? — спросил Калум спокойно, хотя Алек видел напряжение в его теле.

Лицо Виктории вспыхнуло от гнева: — Вы слишком быстро сделали чертовы выводы. Я отказала ему.

Калум подошел к Уэллсу: — Это правда?

Ублюдок не отреагировал. Ощущение, словно смотришь на статую.

Они все стояли в середине комнаты и разговаривали. В углу, спрятавшись за столом, Видаль перерезал последнюю веревку осколком стекла от разбитого окна. Руки были залиты собственной кровью, но он был свободен. Эти создания могут атаковать быстро, он знал это. Их разговор заглушил звук его шагов, и у Видаля был он – пистолет под одним из стульев, прямо там, куда его пнула проклятая шпионка подальше от его рук. Всё еще стоя позади стола, он выпрямился: — Не двигаться, твари. Руки вверх.

Все обернулись, лица напряглись при виде пистолета. Они подняли руки, и Видаль осмотрел этот сброд. Один человек, голый, на коленях у камина, рядом сука Морган в паре шагов. Агент ЦРУ с каменным лицом, который смог убрать его охрану. Еще один голый незнакомец возле кресла.

Сотрудник ЦРУ заговорил тихим голосом: — Видаль, я предлагаю…

— Заткнись! — Видаль навел пистолет на агента, чувствуя, как затряслись руки. Чертова болезнь. Но у него было лекарство, не так ли? Он улыбнулся двум голым мужчинам. — Свэйн описывал вас. Вы коп и папочка.

Темноволосый мужчина посмотрел на него, его зрачки были абсолютно черными, и зарычал. По позвоночнику Видаля пробежала дрожь от убийственного гнева, исходящего от него… от них обоих. Он переступил с ноги на ногу, игнорируя поднимающийся страх.

— Что случилось со Свэйном? — спросил Видаль, а затем покачал головой.

Впрочем, это не имело значения. Если оборотни здесь, ублюдок дал себя поймать и раскололся. Нужно отсюда выбираться, прежде чем появится больше сотрудников ЦРУ и этих тварей. У него всего одна клетка. Она может вместить двух зверей, но он хотел забрать женщину.

Видаль навел пистолет на мужчину у камина: — Ты мне не нужен.

И спустил курок.

Калум увидел, как мужчина навел пистолет на Алека. Нет! Он обернулся и прыгнул в тот момент, когда раздался выстрел. Он услышал душераздирающий звук пули, попавшей в плоть, и отчаялся. Стоявший на коленях Алек не смог бы двигаться достаточно быстро, чтобы увернуться. Калум врезался в Видаля, сбивая с ног. Тот пытался отползти, но, охваченный яростью, оборотень сломал ему позвоночник. Едва дернувшись, человек умер.

Лахлан отомщен. И Алек тоже.

Калум превратился в человека и обернулся, гадая, сможет ли он вынести вид бездыханного тела своего брата. Но… Алек был жив. Жив! Это Виктория в форме пумы лежала на полу, всё еще нелепо одетая в свой черный костюм. В верхней эластичной части была дырка, из которой вытекала кровь.

Стоя на коленях, Алек гладил рукой ее мех: — Черт, Вик, — произнес он хрипло, — превращайся обратно, чтобы я мог перевязать тебя.

Очертания кошки расплылись, и Виктория вновь стала человеком. Она чуть поморщилась из-за боли в плече, но увидев шок Уэллса от ее трансформации, застыла на месте.

С тяжело бьющимся сердцем Калум сходил в ванну и схватил чистое полотенце. Бросил его Алеку, — Я думал тебя убили, брат, — сумел он сказать.

— Я тоже. Злючка подставилась… — сжав челюсти, Алек разорвал ткань на импровизированные повязки для плеча Виктории.

— Это проверенная временем традиция – принять пулю вместо напарника. Вы знаете, я люблю традиции, — она пожала плечами и поморщилась.

— Насколько сильно болит? – спросил Алек напряженным голосом.

— Боль – слабость, покидающая тело, — негромко произнесла девушка.

— Ты была морпехом? Я должен был догадаться. — Он надавил на рану и нахмурился, осматривая спину девушки. — Пуля прошла навылет. Обернись в кошачью форму поскорее, это поможет.

Калум сжал плечо Алека, просто чтобы почувствовать тепло кожи и убедиться, что брат жив. Затем он дотронулся до щеки Виктории, — Спасибо.

Она кивнула, губы расплылись в мрачной улыбке, — В следующий раз воспользуйтесь дверью. Стекло и связанные люди – плохое сочетание.

— Будем иметь в виду.

— Видаль мертв? — спросила она обескураживающе спокойным тоном, явно знакомая с жестокой смертью.

Он должен был оценить последствия заранее. С усилием Калум отбросил свои чувства в сторону и попытался мыслить ясно. За ударом от встречи с Викторией последовало слишком много других, но он не мог позволить себе потерять контроль… или оставить свои суждения.

— Он мертв. Как и Свэйн. Ирма будет в порядке, а Лахлан упокоится с миром.

Алек потер лицо, а затем спросил, — Что знают охранники снаружи?

— Они головорезы Видаля. И они ничего не видели, — ответила Виктория. — Вы в безопасности. Не осталось никого, кто…

Калум взглянул на Уэллса: — Только один.

Виктория застыла: — Калум. Нет.

Козантир мгновение смотрел на девушку. Она сожгла информацию, спасла жизнь Алеку. Надежда пыталась пробиться через его барьеры при взгляде на нее. Она использовала все свои военные навыки, чтобы помочь даонаинам сегодня. Хотелось верить, что ей не придется понести наказание. Мягким голосом он произнес: — Виктория, возвращайся в Колд Крик. Мы поговорим. Возможно…

Она перебила: — Что ты собираешься с ним сделать?

— Нельзя, чтобы у него сохранились воспоминания о нас.

Ее возмущение нарастало. Она обернулась к Алеку: — Ты говорил, что это работает с короткими фрагментами. Немного перестараетесь и сотрете слишком большой отрезок его памяти. Вы не можете так поступить с ним.