Лысый качнулся назад, отпуская девушку.

Сжав зубы, она перекатилась и встала на ноги.

Мужчина поднялся, качая головой, выглядел он так, словно рос на стероидах вместо конфет. Учитывая татуировки от службы в морской пехоте, покрывающие шею и руки, его боевые навыки могли быть столь же хорошими, как и ее.

Вики сделала шаг назад, чувствуя хруст в суставах. Этот удар не принес ее колену пользы. Девушка двинулась обратно к лестнице, пытаясь скрыть свою хромоту. Пока Свэйн менял позицию, она приняла позу кошки, слегка коснувшись ногами пола, и приготовилась в любой момент отправить его в Нетландию (прим.: Нетландия, Неверленд, Небыляндия, страна Нетинебудет или остров Небывалый (англ. Neverland) — нереальное место, в котором происходит действие произведений Джеймса Барри о Питере Пэне и работ, основанных на них).

— Не двигайся, сука.

Вики замерла. «Костюм» держал пистолет с дротиком-транквилизатором в руке, направленный прямо в ее грудь. Он кивнул девушке на клетку с пумой:

— Заползай сюда, или Свэйн оттрахает тебя, пока ты будешь в бессознательном состоянии.

Девушка сделала шаг назад. «В клетку с пумой?» От прилива страха у нее закружилась голова:

— Ни за что.

— Открой клетку, — приказал «Костюм» Свэйну.

Нахмурившись, Свэйн набрал комбинацию из чисел на кодовом замке и приоткрыл дверь:

— Перестань нянчиться с ней и просто пристрели. А еще лучше, отдай ее мне ненадолго. Когда я закончу, она будет умолять меня о том, чтобы я посадил ее в клетку.

Если он усыпит ее, у нее не будет шансов убежать. Поглядывая на спящего кота с опаской, Вики наклонилась и вошла в клетку. Когда она проползала мимо, то почувствовала, как от Свэйна волнами тепла расходится гнев.

Кот был в стороне от нее, голова подергивалась, глаза потускнели.

— Сделай это, прежде чем он трансформируется обратно. — «Костюм» с грохотом захлопнул дверь клетки.

Она повернулась:

— Сделать что?

И псих ткнул электрошокером ей прямо в живот. Огненная боль пронеслась по коже, и девушка с воплем отшатнулась. Прямо к рычащему коту.

Вики тяжело приземлилась, но спотыкаясь о собственные ноги, начала карабкаться, чтобы убежать. Ее схватили лапы. Когти распороли кожу на спине, и пума вонзила в ее плечо зубы.

— Боже! — Агония пронзила ее. Вики брыкалась и пиналась. Зверь злобно зарычал. Она оттолкнулась, вырываясь на свободу, когти снова разорвали ее кожу. Откатившись, девушка забилась в угол, самый дальний от кошки и электрошокера.

— Вот и славно. — «Костюм» взял ее бумажник со стола и бросил Свэйну. — Мне пора. Отстегни своим приятелям «зеленых», если кто-нибудь спросит о ней.

— Понял.

«Костюм» хмуро посмотрел на зверя:

— Продолжай и делай все, что хочешь, чтобы выбить из мальчишки ответы. Он все равно сдохнет.

Глаза Свэйна заблестели, и он улыбнулся:

— Мне нужно кое-что взять, а потом я начну. И вы получите свои ответы.

«Для пыток?» Желудок Вики сжался. Пока мужчины поднимались вверх по лестнице, она поняла, что они намеревались оставить ее в клетке с пумой.

Вики втиснула лицо между прутьями:

— Выпустите меня отсюда!

Дверь в подвал была закрыта, а верхние лампы выломаны. Единственное освещение шло от крошечных окон под потолком. Плохой свет для нее, хороший свет для пумы. Плечо адски болело, кровь пропитала рукав рубашки, стекая по ее спине и бокам.

«Кровь?» Едва ли она сейчас нуждалась в том, чтобы пахнуть как кошачий ужин. Девушка медленно повернула голову.

Зверь смотрел на нее: глаза прищурены, уши прижаты. Единственный кот в мире, который не считал ее лучшим другом. Зверь выглядел таким же истощенным, как и мальчишка, даже хуже. Его шерсть была тусклой и клокастой, золотые глаза запали. Он выглядел очень, очень голодным.

— Хороший котик, — пробормотала девушка вполголоса. — Мы застряли здесь вместе, так что давай просто успокоимся, ладно? Меня зовут Виктория, но мои друзья зовут меня Вики. — Ее команда звала ее Вик, и сейчас это было сокращение от слова «жертва» (прим.: по англ. жертва – «victim», сокращение от имени Victoria – «Vic»).

Кот наблюдал, как она боком двигалась к двери клетки. Девушка опустилась на колени и проверила замок. Универсальный кодовый замок. Она смогла бы открыть его, если бы у нее были свободны руки. И если кот не решит, что желает тартар из человека.

К облегчению Вики, кошачьи уши встали торчком, а глаза округлились. Секундой позже пума исчезла.

Предполагая, что ей снова мерещится, Вики потерла свое лицо о покрытое джинсами колено, после чего подняла голову.

Распластавшись на полу из сеточной проволоки, лежал юноша.

— Господи, блять, Иисусе!

Девушка отпрянула, снова падая на сеточный пол. Это не наркотическая галлюцинация. Прищурившись, она стала изучать клетку. Там не было никакой скрытой двери, чтобы вытащить пуму и засунуть мальчика. Стиснув зубы, она старалась не двигаться. Люди не превращаются в животных, а животные не превращаются в людей. «Этого не может, черт возьми, быть».

Юноша сонно моргнул, провел языком по потрескавшимся губам и сказал хриплым голосом:

— Приятно познакомиться, Вики. Прости, что поцарапал и эм… за следы от зубов.

Руки Вики сжались в кулаки. Он определенно больше не пума.

— Что ты? — прошептала она.

Он с трудом поднял голову и послал ей жалкую улыбку:

― Некоторые люди называют нас даонаинами или перевертышами. Я предпочитаю оборотни. — Он посмотрел в сторону лестницы, и девушка заметила, как он пытается скрыть свой страх.

― Перевертыш, — сказала Вики, глядя на избитого молодого человека.

Переполняемая жалостью, девушка поняла, что вблизи бедный ребенок был еще в более плохой форме.

— О, конечно, — как в каком-то романе Энн Райс или что-то типа того? (прим.: Энн Райс – американская писательница, сценарист и продюсер, написавшая роман «Интервью с вампиром», по которому был снят одноименный фильм)

— Она создает вампиров, а не оборотней. Большое спасибо, — сказал он сухо.

— Ах, да. Я знала. — Вики подергала свои запястья. Свэйн проделал хорошую работу с узлами – внутри клетки не было ничего, чем можно было воспользоваться.

Внезапно до нее дошли слова юноши: «люди называют нас оборотнями».

— Нас? Нас? Словно есть еще такие, как ты?

— Ну, да.

— Иисусе. Вот так, оказывается, можно просто идти спокойно, споткнуться и попасть в «Сумеречную зону». Так что будет со мной, после того, как ты меня укусил?

— Ты не смотришь телевизор? Это должно превратить тебя в кота-оборотня.

— Ты шутишь что ли: «превратить меня в кота-оборотня»? — Дыхание Вики сбилось. Она обернула свой страх в свирепый взгляд на парнишку.

— Я говорил им, что укус не сработает. — Его голос нес в себе гнев и чувство вины, юноша прошептал, — Я неоднократно пытался сказать им. – Он старался не смотреть на мертвую женщину. — Мы рождаемся даонаинами.

Дыхание девушки пришло в норму:

— Это такое облегчение.

— Да, готов поспорить.

Вики снова дернула веревки, и зашипела, когда ободрала кожу на запястьях.

— Слушай, человек-кот или как ты там себя называешь, можешь развязать меня без... эм…

В его светло-зеленых глазах появились проблески юмора:

— Без… съесть тебя на ужин? Не проблема. — Он попытался встать, но ему не удалось, дыхание было тяжелым, словно он только что пробежал милю. Он выглядел еще бледнее, если это вообще было возможно, поэтому подозвал Вики жестом к себе. — Я теряю контроль только под воздействием наркотиков. Или от внезапной боли.

Согнувшись, Вики пересекла клетку, с каждым шагом ее колено ныло все больше.

— Или когда напуган.

Девушка замерла в нескольких футах от юноши:

— Ты превращаешься в пуму, когда боишься? — Ее голос звучал выше, чем обычно, что в итоге стало просто унизительно. Она прочистила горло. — Ага, но ты же не боишься меня, верно? И в эту самую минуту тебе не очень страшно... правда?

Он фыркнул:

— Я был в ужасе, с тех пор как они поймали меня месяц назад.

Вики не двигалась. Кошки не могут видеть тебя, если ты не двигаешься — где-то она такое слышала. Но, вероятно, нахождение в радиусе двух метров может нарушить этот эффект.

Юноша вздохнул, почти смеясь:

— Иди сюда. Я не буду трансформ… э…, превращаться в кота, если они не вернутся. Честное-пречестное.

Фраза, произнесенная так по-детски, повлияла на ее эмоции; на самом деле, на вид ему было лет семнадцать или около того. Просто ребенок. В придачу очень больной ребенок. Там, где не было синяков, порезов или ожогов, кожа имела нездоровый, желтоватый оттенок. Неудивительно, что Вик удалось отскочить от него, даже несмотря на то, что она была связана.

Но даже при всем этом девушке потребовалось набраться смелости и повернуться к нему спиной для того, чтобы он мог заняться веревками.

Несколько очень долгих минут спустя она была свободна. Вики сосредоточилась на своих руках, стараясь не кричать, когда начала циркулировать кровь. Казалось, что она погрузила свои руки в бочку с битым стеклом. «Дерьмо, дерьмо, дерьмо». Девушка втянула воздух, тяжело дыша от боли, пока то разжимала, то сжимала пальцы.

— То, что ты развязана, не поможет, — сказал мальчик. — Мы все еще взаперти.

— Ненадолго, приятель, — пробормотала она. — Кстати, как тебя зовут?

— Лахлан. А ты слишком самоуверенная и много ругаешься матом.

— Я планирую прекратить. — Она поморщилась от его недоверчивого взгляда. — Серьезно. — А придуркам, схватившим ее, не поздоровится за то, что испортили эти чертовски благие намерения.

— Дедушка говорит, что люди матерятся только потому, что у них ограниченный словарный запас.

— В любых трудных, экстремальных, отчаянных обстоятельствах смачное ругательство дает такое облегчение, какое недоступно даже молящемуся, — рассеянно сказала она.

— Что?

— Марк Твен. — «Итак, они забрали все из ее карманов или только кошелек?» — Конечно, по сравнению с Киплингом, он слабак.