— Ты станешь нашей спутницей жизни?

О. Мой. Бог.

Вик обхватила себя руками, не в силах вымолвить и слова. Братья на коленях перед ней: Алек – блистательный Бог, Калум – темный властелин, оба – воплощение мужественности. Самые отважные и благородные мужчины из всех, кого она знала. Честные. Любящие. И они хотят именно ее.

Виктория никогда не думала, что найдет семью за пределами военной службы. Но… Они желали ее. В глазах Алека не было смеха, только… желание. Он нуждался в ней, а Калум… Его взгляд был твердым, контролируемым, но Вик видела – и когда она научилась так хорошо читать его? – видела, что он тоже в ней нуждается. И любит ее. Они хотели, чтобы она была в их жизни. Горло сдавило спазмом, хотя в груди взрывались сверкающие фейерверки.

Да, да, да.

Нет. Думай, сержант. Могла ли она согласиться? На самом деле?

Но мысль о том, чтобы сказать «нет», была невыносимой, и ответ вырвался быстрее, чем Виктория смогла себя остановить: — О да. Да, да. Черт возьми, да.

Алек улыбнулся Калуму: — Полагаю, это значит, что она согласна.

Он схватился за опоясывающее ее одеяло, прижимая Вик к себе, чтобы поцеловать так сладко.

— Я люблю тебя, Вик, — прошептал он.

А затем Калум притянул девушку к себе. Он обхватил ее лицо руками, хотел что-то сказать, но вместо этого поцеловал. Нежно, но настойчиво, что она полностью отдалась. Мужчина приподнял ее подбородок, провел пальцем по влажным губам Виктории, а затем сказал: — Дай мне руку.

Вик вложила свои пальцы в его ладонь. Когда Калум надел браслет на ее левую руку и поцеловал запястье, в глазах девушки стояли слезы.

— Моя очередь, — Алек сжал ладонями ее лицо, пальцами вытирая соленые капли. Он взял Викторию за руку и надел браслет на то же запястье. — Я так долго ждал этого, — пробормотал он, и она засмеялась, а затем поцеловала его. — Теперь ты, — Алек протянул ей два более широких браслета.

Ее глаз расширились: — Я могу показать, что вы принадлежите мне?

Чертовски верно. Когда мужчины протянули руки, Вик надела каждому браслет на левое запястье, любуясь блестящими дисками на фоне темной и золотистой кожи.

— Эй, а что случится, когда мы перевоплотимся?

Улыбка Алека была почти убийственной: — Мы покажем тебе. Позже. — Ухмыляясь, мужчина стянул с нее одеяло. — Почему бы тебе не поесть что-нибудь? Нам с Калумом нужно нарубить еще дров для камина перед уходом.

Уходом, да?

Девушка вздохнула. Реальность всегда возвращается слишком быстро. Сделав всё необходимое, умывшись и одевшись, Вик обнаружила, что мужчины оставили котелок с супом на огне.

Кофе. Суп. Неплохой завтрак.

Когда братья вернулись, отряхивая снег с ботинок, она моргнула, глядя на вид, открывшийся в приотворенную дверь. Последние лучи солнца сияли на западе.

— Я проспала весь день?

Калум присоединился к девушке за столом, уткнувшись носом в ее шею: — Мы думали, ты никогда не проснешься. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. — Вики прищурилась от его странного выражения лица. — А что? – спросила она с подозрением. Почему они смотрят на нее, словно на свежеиспеченное шоколадное печенье?

Алек подошел сзади и обнял девушку: — Браслеты показывают, что мы партнеры, так сказать в браке. Сегодня… — он на секунду задумался, — что-то вроде бонусного ритуала. Если в браке все животные одного вида, как например мы пумы, то для нас будет особая магия.

— Например?

Калум взглянул на Алека и слегка улыбнулся: — Увидишь.

— Пойдем, поиграем в снегу, — произнес Алек хриплым голосом.

Опять?

— Простите, ребята, но там, правда, холодно. Мне не хочется отморозить зад…

Взгляд Калума потяжелел: — Раздевайся, кариада. Сейчас же.

Ее соски напряглись от силы, исходящей от этого взгляда, внутри растекся жар. Возражения? Никаких, черт возьми. Сэр, есть, сэр. Виктория стянула рубашку через голову, затем всё остальное. Вслед за ней мужчины сбросили свою одежду на пол и вывели Вик за дверь.

Черт, на улице было не ниже двадцати градусов. Девушка поежилась, холодная земля, словно обжигала. Забудем о сексе, найдите мне огонь. Вик попятилась обратно к двери.

Она поймала взгляд Калума, его глаза потемнели: — Обращайся. Живо.

Ощущение, словно он вытолкнул ее через ту странную дверь в ее голове. Как он это сделал? По телу девушки пробежали мурашки, проникли глубоко внутрь, и она почувствовала, как смещаются ее кости. Вики упала на четвереньки и жалобно фыркнула. По крайней мере, снег не морозил лапы. Обручальные браслеты сверкнули на передней лапе, наполовину скрытые густым мягким мехом, и от восхищения всё ее раздражение испарилось.

Находящийся по-прежнему в человеческой форме Алек наклонился и погладил ей спинку. Почуяв запах мужчины, сильный и пьянящий, Вик заурчала и потерлась головой о его ногу. Алек приподнял рукой ее морду: — Вик, — сказал он. Его улыбка выглядела хищной. Опасной. — Беги.

Без него? Вероятно, это часть ритуала. Поэтому она сорвалась с места и прыжками понеслась в гору, взметая за собой снег. Ее мышцы напряглись и разогрелись, а минутой позже Вик услышала своих мужчин позади. Запах их мускуса на ветру что-то изменил в ней, разгорячил кровь. Ее прыжки стали длиннее, сильнее.

Слева между деревьев мелькнула какая-то тень – темный мех Калума. Он бежал чуть впереди, его грациозная мощь завораживала.

Виктория едва заметила движение справа, прежде чем в нее врезались, закрывая обзор, и повалили на бок. Лапы еще мгновение безуспешно скребли по снегу.

Слишком медленно.

Когда она перекатилась на живот, золотистая пума навалилась сверху. Алек. Его зубы сомкнулись на шее Вик, надежно удерживая под ним. Передние лапы пригвоздили маленькую кошку к месту, и по ее телу растекся жар от ощущения его тела на ней. Вики взвыла, почти сведенная с ума всепоглощающим желанием, которое бурлило в крови. Урчание Алека слегка оглушило, когда Виктория приподняла зад, жажда была сильнее, чем хватка его когтей.

Он вошел в нее долгим, горячим и сильным толчком, почти болезненным в своем нетерпении. Она приняла его, наполнилась им. Головокружительное чувство. И вдруг они обернулись, ее грудь раскачивалась от его толчков, руки утопали в снегу. Хватка –

человеческими пальцами – на ее бедрах усилилась, пока мужчина вдалбливался в нее сзади, сильно и быстро. Вик опустилась на локти, толкаясь назад навстречу его движениям. Каждый толчок посылал по ее телу волну дрожи, ощущения становились всё ярче, пока она не закричала и не взорвалась, кончая снова и снова. С ревом победителя Алек излился в нее, наполняя своим горячим семенем.

Потрясенная неожиданностью слияния и необычностью ощущений, Виктория могла лишь дрожать под ним и пытаться собрать мысли воедино. Когда мужчина вышел из нее, Вик зашипела от опустошения и чувства потери.

Алек рассмеялся: — Наша партнерша.

Он поцеловал ее в щеку и встал. Лунный свет блеснул на его коже, и вот Алек снова стал пумой. Вики почувствовала покалывание и внезапно оказалась в животной форме.

Сбитая с толку, она начала поворачиваться к нему. Что, черт возьми, здесь творится? Алек укусил ее за заднюю лапу, а потом еще раз, вынуждая двигаться вверх по горе.

Чертов самец. Рванув вверх, Вик оставила его позади. Он ей не нужен, вообще никто не нужен, кроме нее самой и ее сильного тела. Луна освещала восточные вершины, заливая покрытые снегом леса жутковатым сиянием. Резкий, пронизывающий воздух пах соснами. Кровь радостно струилась по ее венам в ритме прыжков.

Когда маленькая кошка добежала до обрыва, рядом что-то шевельнулось, и на нее приземлилась черная пума, прижав к земле.

Калум. Лев потерся мордой о ее мех, отмечая своим ароматом, а после сжал зубами ее шею. Вик подалась вперед, пытаясь вырваться, но его когти предостерегающе впились ей в бок. Его свирепость запустила по венам желание, хоть она и была прижата к месту тяжестью его тела. Жар опалил внутренности, и Вики приподнялась, чтобы встретить его дикий толчок.

О, Боже. Проникновение Калума пробудило в ней каждый нерв, и она приподнялась еще выше.

Когда его член вошел в нее, они обернулись, обнаженная грудь Калума прижалась к спине Виктории. Его руки крепко держали ее бедра, не давая двигаться и уклониться от него. Его твердый и толстый член заполнял до отказа, а она всё еще была слишком чувствительной после Алека. Пальцы Калума нашли ее грудь, добрались до сосков, сжимая ровно настолько, чтобы послать горячие импульсы удовольствия прямо в мозг. Жар внутри разрастался, пульсируя от движений мужчины внутри, становился нестерпимым. Колени Калума толкали ее ноги до тех пор, пока она не открылась полностью, и он смог войти еще глубже.

Тяжело дыша, Виктория попыталась шевельнуться, но рука на талии удерживала девушку на месте. Калум с рыком замедлился, каждое движение приближало ее к финалу. А затем с последним мощным толчком он погрузился в нее так глубоко, что девушку охватила буря наслаждения, спазм за спазмом, вместе с освобождением Калума.

Ее ноги дрожали, и Вик обмякла в его объятиях. Мужчина потерся о ее шею, его щетина кололась и вызывала мурашки.

— Прекрасная Виктория, — тихо произнес он. — Наша партнерша.

Медленно выйдя из нее, Калум поцеловал девушку в затылок, мягкие губы прошлись по горящим следам укусов. Затем он прошептал, — Беги.

Всю ночь – снова и снова – она убегала, скрываясь в залитом лунным светом лесу. Каждый раз, братья заманивали ее в ловушку и брали, превращаясь то в людей, то в пум, каждый раз даря ей наслаждение, пока луна не скрылась за горами на западе, а ноги Виктории в обеих ипостасях не стали дрожать так, что она с трудом на них стояла.

Когда темнота накрыла горы, два самца пумы присоединились к маленькой кошке, по одному с каждой стороны, направляя ее обратно в сторону хижины. Обернувшись человеком, Виктория распахнула дверь и вошла внутрь. Ноги подкосились, и только реакция Калума, схватившего девушку, удержала ее от падения. Легко подняв Вик на руки, он отнес ее к вороху одеял.