— Слушай. Мне нужно знать, был ли здесь человек Форда, Нейт.

— Или сам Форд, — вставила Калли.

— Точно. Давай, Генри.

Дерек обнял её одной рукой, и она вновь обрела почву под ногами.

Генри вздохнул так, как вздыхают хорошие родители, когда их дети принимают неверные решения. Калли с таким не сталкивалась, но она наблюдала за родителями других детей на школьных собраниях.

— Ты знаешь, что я не могу рассказывать, кто сюда приходит. Те, кто ищут утешения, заслуживают того, что мы им даём.

— Генри, я клянусь… — начал Дерек.

Калли его перебила.

— Разве вся эта тайна между священником и кающимся касается не только исповеди? Мы не спрашиваем, приходили ли они искать прощения. Я не хочу, чтобы вы рассказывали мне их грехи, отец Генри. Нам нужно знать, приходили ли они сюда по другим причинам, — Калли не знала, сколько можно сказать. Она вообще не должна была знать о существовании колодца душ, а значит, не стоит упоминать его в разговоре при знакомстве с человеком, даже со священником.

Взгляд отца Генри сделался резче и остановился на Калли. Он медленно, выразительно склонил голову направо. Он так походил на Дерека, что на мгновение она забыла, где они находятся.

— Ну, хотя бы он нашёл кого-то, у кого есть вера.

Ни Калли, ни Дерек не засмеялись, но её нутро взбунтовалось от желания сделать это.

— Генри, — Дерек использовал умоляющий тон, которого Калли не слышала прежде. — На кону стоят жизни. Ты поможешь мне или нет?

— Я молюсь за тебя дважды в день.

Кулак Дерека взметнулся от его бедра и ударил по двери справа от него. Дверь захлопнулась, и этот звук ещё несколько секунд отражался эхом. Древесина была запятнанной кровью, но достаточно твёрдой, чтобы выстоять под натиском. То есть, уже сильнее многих из них.

Как только звук стих, Калли сказала:

— Мы здесь не ради наших жизней. Невинные люди пострадают, если мы не предпримем никаких действий. Нам нужна ваша помощь. Пожалуйста.

Может, это добавленная в конце мольба. Может, это вид боли, бушевавшей на лице его брата и не имевшей никакого отношения к коже, только что лопнувшей на его мизинце. Отец Генри опустил взгляд. Вид священника в откровенном стыде накидал в нутро Калли тяжёлых камней, отчего её живот одновременно ухнул вниз и заныл от едкого понимания, что она делает. Генри дважды шумно сглотнул в тишине. Когда он наконец заговорил, слова прозвучали шёпотом. Это не могло скрыть его секреты в данном помещении.

— Оба были здесь. Ты знаешь, почему, — он посмотрел на Дерека с открытой мольбой.

— Догадываюсь, — пробормотал Дерек.

Ночь кренилась к четырём утра, как избалованный ребёнок богатых родителей, шатающийся и почти бессвязный, а Калли нужно было нечто большее, чем ответы-намёки. Подтверждение интереса Форда к церкви и этому месту — это важно, но если они не скажут больше, это может оказаться совпадением. Она не заинтересована в том, чтобы действовать на основании предположений. Уже нет.

— Вы или кто-то другой позволяли им увидеть колодец? — спросила она.

Генри попятился так, будто она на него напала. Калли стояла на своём. Джош был таким же упрямым, как и она, даже если он принимал дерьмовые решения. Ей нужно надеяться, что общая ДНК с Дереком означала, что даже если Генри не нравились непростые вопросы, то он в состоянии с ними справиться.

Почти складывалось такое чувство, будто Генри высасывал панику и стресс из своего брата. Чем сильнее краснело лицо Генри, тем сильнее расслаблялись плечи Дерека, а его дыхание выравнивалось. Его ладонь легла повыше бедра Калли. Это был не собственнический жест, а тот, что придаёт уверенности. Это прикосновение говорило ей, что она не сморозила глупость. По крайней мере, не сильнее, чем уместно в данной ситуации.

— Я бы никогда не допустил туда никого без данного Богом доступа, — отец Генри пытался сохранить стоический, безмятежный вид, свойственный кортеанским священникам (руки свободно сложены перед собой, взгляд открытый и заинтересованный), но Калли заметила, как он мельком покосился в сторону исповедален чуть подальше их. На верхнем углу рамы имелся тёмный отпечаток. Крыло. Клюв. Та же тёмная птица, которую она приметила на запястье Заклинателя Душ прошлой ночью.

— Это уход от вопроса, Падре. Вы впускали внутрь Нейта или Форда? Кто-то из них носит ту отметину? — Калли показала на то, что, как ей начинало казаться, могло быть одним из маленьких ястребов, которых она видела в зарослях можжевельника ранним утром.

Оба мужчины проследили за её жестом. Дерек выдал озадаченное «ха!», словно никогда не замечал символ. Отец Генри выдал ассортимент отрицательных звуков, но ни один из них не звучал уверенно. В итоге он испустил такой вздох, который Калли использовала, когда наконец-то приходила домой, и больше не нужно было разгребать всякое дерьмо.

— Ни у одного нет символа. Ни одного не впускали, но они не знают, что это причина, по которой им не дают доступ.

Калли нечасто отказывалась от спора, а когда это случалось, обычно это была стычка с другим Дельгадо. Воспоминание о сломленной решительности и нимбе провала, который окружал её неделями после этого, всплыло в голове Калли, и она узнала те же признаки на лице отца Генри. Она сломила священника. Если Заклинатель скажет, что её душа все ещё чиста, то он бл*дский лжец.

Дерек подхватил допрос, когда мозг Калли перемкнуло.

— Они знали, что они хотели увидеть? Они называли его по имени?

— Они приносили с собой древнюю книгу. Та просто ссылалась на него, называя «источником», и они искали его, — обречённость отца Генри вырвалась вздохом. Он продолжил уже тише, но как будто более сурово. — Я не думаю, что они понимали, что не сумеют получить к нему доступ или достать оттуда души. Они не в состоянии. Использовать древние врата, которые предоставил наш Господь — это не та задача, с которой может справиться первый встречный с улицы. Говорить с Ним — непростая задача.

В мозгу Калли взбурлил порыв спросить его о молитве и её ценности. Она затоптала это желание. Это в ней сказывается утомление. Духовные лица разговаривали с Богом. Таковы условия. И это заставляло одну тёмную тревогу гнить в её нутре, пока Калли не дала ей выход.

— Хотите сказать, что Заклинатель Душ разговаривает с Богом? — потому что он был наименее набожным и праведным человеком Бога, которого она встречала в своей жизни. Если он служил проводником к Господу, тогда она могла забыть обо всех стандартах попадания в Рай.

— Нет, нет. Но он понимает, как правильно облегчить избыточный поток источника душ. Это симбиотические отношения, — объяснил отец Генри.

— Ты назвал его паразитом, — невозмутимо произнёс Дерек. В его глазах виднелся весёлый блеск, который Калли узнавала как забаву при наблюдении, как чопорный и напыщенный человек содрогается. Она стояла в церкви, так что не собиралась врать и говорить, что её саму это ни капли не забавляло.

— Твои слова, не мои, брат.

— Подождите, он помогает контролировать колодец? — Калли ухватилась за важную часть.

— Я не могу сказать большего, — Генри бросил беглый взгляд за спину, словно в такой поздний час они были не единственными в соборе. Калли пришлось податься вперёд, чтобы расслышать шёпот, которым Генри добавил: — Не мне говорить о колодце. Я держу людей подальше от него, но мужчины, о которых вы спрашиваете, настроены решительно. Вот почему сейчас я здесь. Епископ Бьянко беспокоится, что они попытаются проникнуть к колодцу. Если они попытаются полезть в него, последует лишь смерть. Все преступники заслуживают шанса на искупление грехов.

Калли не была уверена, что это правда. Она определённо могла назвать кучу людей (включая Форда и Нейта), которые, возможно, заслуживали осуждения на вечные муки. И тем не менее. Если они проникнут, будут проблемы. Заклинатель знал больше о происходящем здесь, но знал ли он на самом деле, что отчасти поэтому убивают людей, чтобы привлечь его внимание? Мог ли Форд узнать из книги, как проводить душу? Энергия, которая позволяла Калли чувствовать магию в других, ярко кружила и манила в её нутре. Этой энергии не было у неё, пока Заклинатель не сделал её такой. Эта сила не была естественной. Мог ли Форд приобрести такой же навык?

Если Калли что-то и узнала за своё ученичество, так это то, что Заклинатель Душ всегда превосходил других, и любой, кто пытался сбить его с пьедестала, платил огнём и кровью.

Бремя в животе Калли тяжело угнездилось в её нутре. Могла ли она избежать этого, чтобы её не зацепило?

Бл*дь, она надеялась на это.