«Известный трюк», — усмехнулся Николай.

— Догнать и сбить, — приказал он Горькову. — А я полезу за ведущим…

Маневр, атака… Но «желтококий» скольжением уходит из-под удара, набирает высоту. «Ничего не скажешь, чисто сработано. По всему видно, ас. Ему не откажешь в смелости маневра и пилотажа», — глаза Николая цепко следят за каждым движением «мессера». Фашистскому летчику удается подвести Скоморохова под солнце, ослепить его. Желтый кок теперь кажется черным, как и весь «мессершмитт».

Сейчас ас ринется в решающую атаку. Но Николай давно придумал, что противопоставить противнику. Он стремительным боевым разворотом атакует сам. Однако и гитлеровец, в свою очередь, искусно ушел из-под удара. Разворот и еще атака. Но «желтый кок» снова избежал поражения.

Да, пилот «мессершмитта» опытен и расчетлив. Скоморохову даже кажется, что его почерк ему знаком. Только где он встречал этого летчика?

Ас завершает сложные фигуры высшего пилотажа на самых казалось бы невероятных положениях и атакует. Но Скоморохов — мастер высшего пилотажа. Он всякий раз находит контрманевр, стремясь занять выгодное положение для поражения врага с первой очереди. Однако всякий раз врагу удается уйти из-под удара.

А высота растет. Семь тысяч пятьсот… восемь… Зубы крепче сжимают кислородный мундштук. Стрелка неумолимо ползет вверх. В висках покалывает от недостатка кислорода. Все труднее дается маневр. Брови упрямо хмурятся. Минутой раньше или позже, все равно он собьет «желтококого».

В груди нарастает злость: «Черт знает какая у этого немца выдержка и реакция!»

Николай не знает, что то же самое думает о нем гитлеровский ас. Ему хочется сбить русского, и он идет на риск.

Альтиметр показывает почти десять тысяч метров, когда Скоморохов поймал в перекрестие прицела осиное туловище «мессершмитта». Обычно это означало конец.

Николай положил было палец на гашетку, но тут же отпустил ее, не дав очереди. В прицеле было два «желтококих»… В глазах двоилось от недостатка кислорода. Момент был упущен…

Фашист стал явно осторожничать. Что ж, тогда рискнет он, Николай… И снова атака в лоб. Но выгодного положения занять не удается. Фашистский ас уходит из прицела, и Николай с разворота опять идет в лоб.

Самолеты сходятся, бешено ревя моторами… Расстояние сокращается. Снова рябит в глазах… Но теперь Николай жмет на гашетку до конца… «Желтый кок» неестественно дергается и падает вниз…

Темно в глазах. Какая-то сила вращает «лавочкина» вокруг продольной оси. Мелькают «желтые коки», плывут круги от винтов «мессершмиттов», и Николай проваливается в пустоту.

В шлемофоне тотчас раздаются какие-то звуки. Скоморохову кажется, будто кто-то зовет его. Голос едва слышен.

«Лавочкин! Лавочкин! Кто штопорит!» Смысл этих слов не сразу доходит до сознания Николая. И голос кажется очень знакомым.

«Да это же Гриша Онискевич со станции наведения», — наконец вспоминает Николай. Усилием воли он открывает глаза. Его самолет, вращаясь в штопоре, летит к земле.

— Я — Скоморох! Я — Скоморох! — отвечает он, силясь выровнять машину.

— «Мессер» упал и горит, — передал Онискевич. — Пилот спускается на парашюте.

За крылом мелькнул белый купол и поплыл под самолетом. Выровняв машину, Николай облетел вокруг сбитого летчика и, убедившись, что ветер гонит его парашют в расположение наших войск, пошел на посадку.

На допросе выяснилось, что сбитый Скомороховым немецкий ас — один из летчиков известной «Бриллиантовой эскадрильи». Он стоял, выпятив увешанную крестами грудь, и неохотно цедил слова, отвечая на вопросы.

— Да, я ас, — подтвердил пленный. — На моем боевом счету пятьдесят три сбитых самолета: английских, французских, югославских, польских…

Видимо, осмысливая происшедшее с ним, минуту подумал и добавил:

— Немало и русских…

— Однако сбил вас именно русский летчик, — вставил полковник.

— Случай! — небрежно пожал плечами немец. — Хотя ваш пилот, видимо, тоже ас.

— Да, конечно. Вас сбил Скоморохов.

— Скоморохофф?! — удивился пленный. — Но его не было в воздухе… Нас не предупреждали.

Гитлеровский пилот не решался сказать что-то важное. И все же верх взяло желание хоть как-то оправдать свое поражение в воздушной схватке с русским, он не выдержал, признался:

— Ваш Скоморохофф две недели назад сбил командира «Бриллиантовой эскадрильи». Я его заместитель…

…24 июня 1945 года праздничная, ликующая Москва чествовала победителей. Капитан Скоморохов шел в первой шеренге сводного полка 3-го Украинского фронта рядом с боевыми товарищами мимо Мавзолея Ленина. Две Золотые Звезды Героя Советского Союза горели на его груди.