Острие легко отрезало первую пуговицу, удерживающую пояс брюк. Из угла громко зашипел ящер, предупреждая хозяйку об опасности. Блондинка недоуменно вскинула брови, обернулась к входу, вскрикнула и осела на пол. В груди торчала рукоять моего кинжала. Раненный бок тут же напомнил о себе ноющей болью. Ярко вспыхнул огнем факел, освещая все темные углы камеры пыток. В дверях, вытянув вперед руку, в которой трепетал «живой» огонь, зло скалился Девис, у его ног щурился крупный рыжий кот.

— Я сам тебя убью, истеричка, — тихо проговорил он, глядя прямо на меня.

От слов мороз прошел по коже. Захотелось слиться со стеной или провалиться сквозь пол. Я испугалась больше, чем за все то время, что меня пытала Тирэль. Дикую ярость в герцоге вызвала не мое похищение и пытки, не воскресшая Тирэль или ее признание о причастности брата герцога к происходящим событиям, но я — несчастная жертва обстоятельств и его произвола.

Девис решительно шагнул ко мне. Маска с глухим стуком упала на пол, открывая безупречные черты лица герцога. Он легко наступил на нее ногой, с хрустом ломая украшения отделки, приближаясь ко мне неотвратимым возмездием. Пытаясь освободиться, дернула скованными руками, с ужасом глядя в почерневшие от злости глаза.