Глава 62

Глава 62

Подошла к ближайшему дереву, чей янтарный ствол потемнел от сырости и покрылся лишайником, и уселась под ним на ворох мокрой листвы, наплевав на светлое пальто.

Надеюсь, оно не из приданого герцога, с любовью собранного матушкой. Выслушивать его нотации и упреки сил не осталось.

Прижавшись затылком к влажной коре, спрятала руки в рукава и прикрыла глаза, отрешаясь от всего. Почувствовала, как плечи ломит от свинцовой тяжести, а виски гудят от усталости и переизбытка мыслей. Глубоко вдохнув, медленно выдохнула, успокаиваясь. Сделав так несколько раз, приоткрыла глаза и уставилась из-под полуопущенных ресниц в одну точку. Среди черневшего орешника, обрамлявшего серебро ручейка, заметила багровые капли плодов. Пощаженные птицами яркие ягоды краснели на ветках шиповника. Звук журчащего внизу ручья умиротворял, настраивая на приятные мысли о земных прогулках по паркам и поездкам в лес. Я любовалась ртутным блеском воды, не отрывая глаз. Он завораживал. Казалось, все негативные мысли утекали следом за водой.

— Юлия, с вами все в порядке? — подал голос Девис, спустя несколько минут.

— В полном, — заверила милна, надеясь, что этим допрос окончится.

Подумалось, что сейчас самое время выспросить герцога все подробности по делу и прояснить для себя многие вопросы. Но висок протестующе выстрелил болью, требуя забыть обо всех убитых императорах и наслаждаться тишиной осеннего леса. Скосив глаза в сторону, я разглядывала замершего на самом краю обрыва герцога. Брюнет заложил руки за спину и вглядывался в алеющий ягодами шиповник, густо разросшийся по берегам ручья. Чеканный профиль красиво прорисовывался на фоне белесого неба. Теперь, когда буду вспоминать эти дни на Зарат, перед глазами будет именно эта картинка. Особенно поздней осенью, когда голые облетевшие деревья и серое дождливое небо Земли так похоже на местные.

— Теперь осень у меня будет ассоциироваться с вами, Девис, — зачем-то призналась ему.

Мужчина все также разглядывал пейзаж, не переменив позы, не повернув головы. Задумался и не слышал сказанного мной негромко?

— Это признание, милена?

Не хотелось ничего придумывать, думать вообще не хотелось. Промычала в ответ что-то невнятное, отрицая. Как же я просчиталась, если решила, что смогу отмолчаться. Легкий зуд кожи под маской почти не ощущался в начале. Я инстинктивно подняла руку потереть беспокоящее место. Боль пришла внезапно, обжигая кожу щек, закрытую серебристой тканью маски. Попыталась содрать ее, и получила еще один обжигающий укол. Не стесняясь герцога, грубо выругалась, чувствуя, как текут по щекам слезы обиды и злости.

— Сегодня День Честного Языка, — напомнил Девис, — Ответьте на мой вопрос. Вы признаетесь мне в чувствах, Юлия?

Пытаясь подцепить ногтями краешек маски, зашипела, почувствовав, что жесткий шелк буквально сросся с кожей. Магическая дрянь не желала сниматься так же легко, как все предыдущие.

— Я не знаю! — заорала в панике. — Понятия не имею, что чувствую… к вам! Наверно что-то чувствую! Сказала, что думала… и только…

Боль отступила так же быстро, как появилась. В местах ожогов боль сменило приятное чувство прохлады. Вытерев слезы, подтянула повыше шарф. Утонув в широких витках, притянула ноги и зажмурилась, безнадежно пытаясь вернуть душевное равновесие. Проклятый мир не давал расслабиться ни на секунду, заставляя быть в вечном напряжении, выматывая нервы. Землян бы в такие условия с этими дурацкими масками и правилами, чтобы перестали по пустякам друг другу нервы трепать.

— Было так больно? — голос прозвучал совсем рядом, прохладные пальцы осторожно коснулись виска, снимая магией напряжение. — Высокий болевой порог? Это плохо. Удары нужно уметь терпеть.

Девис присел на корточки передо мной, пачкая полы пальто в грязной листве. Я нехотя вынырнула, не понимая, что еще ему нужно от меня. Может самой задать ему вопрос, на который он не сможет не ответить правдиво, но от ответа будет зависеть его репутация и честное имя. Поднявшаяся было, злость улеглась, уступая место ленивому равнодушию. Пальцы в легкой ласке скользнули к подбородку. От подушечек шло приятное тепло, разливаясь по телу, согревая. Девис магичил, и мне было абсолютно безразлично в тот момент, как именно. Даже если он вырастит мне нос размером с баклажан, я разберусь с этим позже.

— Вы же хотите что-то спросить, Юлия? Спрашивайте.

С равнодушием случайного посетителя, забредшего в музей, разглядывала черты лица, оказавшегося так близко сейчас, отстраненно следила, как двигаются губы сидящего напротив мужчины, по артикуляции понимая, что он говорит не на русском. Девис общался на своем языке, на языке, принятом в империи Зарат.

А я тогда на каком, если мы друг друга понимаем? И почему мы понимаем друг друга?

— Вы говорите на языке моего мира, — ответил на незаданный вопрос герцог, подсмотрев его в голове. — Иногда у переселенцев с языком возникают проблемы. Но у вас способности к языкам, поэтому процесс прошел так легко. Спрашивайте, сегодня ваш день.

Он легко поднялся, и отошел в сторону, вслушиваясь в тишину. Я поняла, что милн читает чьи-то мысли. И в этот раз не мои.

Я хотела спросить, зачем он притащил меня в сырой лес. Не по кустам же шнырять и обрывом любоваться, но задала совсем другой вопрос.

— Девис, это были вы? Убийца императоров вы?

Пауза, что повисла, все длилась и длилась, а безопасник не издал ни звука. Он стоял ко мне в пол оборота, и разглядеть выражение лица не получалось. По себе знала, что маска давно наказывает владельца за молчание, которое в этот день приравнивается ко лжи.

— Нет, я не убивал братьев Юниана и Каласта Зарат, — ответил, наконец, брюнет.

И я мысленно выдохнула, радуясь, что мой начальник оказался чист. Как же он обижен сейчас на меня за такое предположение. Надо бы извиниться, найти себе оправдания.

— Девис, я…

— Я отвечу и на невысказанный вопрос, — прервал мои извинения герцог. — Это место завтрашней императорской охоты. И я вытащил вас, чтобы вы имели представление о том, что вам предстоит. А сам проверяю возможные ловушки, слушая эфир.

— Охоты? — я прислушалась, но кроме шлепков капель не услышала ничего. — Но здесь кроме белок никого нет. Даже следов животных. Ни на тропе, ни у ручья. На кого мы будем охотиться?

Герцог не спешил отвечать, погрузившись в свою работу. Не ожидая скорого ответа, погрузила нос в теплый и сухой шарф, заботливо высушенный Девисом.

Дождь, зарядивший до самых заморозков, мог распугать всех тех, кто не эмигрировал подальше на юг. Зверье, спасаясь от ненастья, забилось по норам и пережидает непогоду. Этим объяснялась аномальная лесная тишина. Или слуги все предусмотрели, для императорской охоты вырастили стаю кабанов или косуль и завтра выпустят эти жертвы потешить охотничий азарт Бреслава.

— Завтрашняя дичь не обитает в этих местах, — вернулся в реальность безопасник. — Она обитает в городах. Самое опасное, зловредное и мерзкое существо, что создала природа этого мира.

Я представила жуткого монстра из «Чужих» и поежилась, придумывая множество отговорок, чтобы остаться завтра дома. Мало ли какую кровожадную тварь изобрели местные ученые и маги. Я не обязана рисковать своей жизнью из-за прихотей императора.

— И что это за чудовище такое? — сомневаясь, что останусь довольна ответом, все же спросила я.

— Люди…

Ответ не удивил, не ошарашил. Я, кажется, привыкаю к реалиям местной жизни. С каждой смертью становлюсь равнодушнее и холоднее, постепенно переставая сочувствовать. Я так и не задала главный вопрос об убийце. Как же я раскаивалась после, что поддалась на уловку герцога, свернувшего разговор об убийстве, и не расспросила его подробно о случившемся. Скольких ошибок удалось бы избежать…