Глава 6 Кто убил Тони Брауна?

Массивный и свирепый, как дог, Турнбал угрюмо наблюдал за жестами полицейского врача, осматривающего труп Брауна. Там, где кожа соприкасалась с кроватью, она была бледной, а в остальных местах — темно-красной или багровой. Лицо умершего напоминало большую раздавленную вишню. Очень слабый запах газа еще сохранился в воздухе. Газовый камин, его кран, дверные ручки и медный лист — все было покрыто порошком для определения отпечатков пальцев. Стоя на коленях перед радиатором, детектив обследовал трубы, пользуясь щеткой, легкой, как пушок.

Доктор выпрямился со слабой улыбкой на губах.

— Многого не сделаешь! Он умер вчера вечером! На нем нет никаких следов насилия… Он даже ни разу не пошевелился: на коже остались пролежни на всех местах, на которых он лежал. У меня впечатление, что он немало выпил перед этим… Нужно подождать результатов вскрытия, чтобы определить все подробности.

Турнбал молча кивнул головой. Врач отошел в сторону, уступив место полицейскому фотографу из Ярда, вошедшему со своим штативом. Снизу было слышно, как подъехала санитарная машина, и вскоре санитары, уложив тело на носилки из плаща, понесли его вниз.

Турнбал отступил в сторону, когда Роджер вбежал в комнату.

— Ты… ты нашел что-нибудь? — выпалил Вест, глотая воздух.

— Нет, ничего, — ответил его коллега.

Вест устремился к бамбуковому столику, на котором были разложены личные вещи мертвого: содержимое его карманов, а также ящиков ночного столика. Большое количество номеров «Лондон-тир» и «Игрок» указывали на интересы жертвы. Две фотографии Евы — на одной она снята в скромной одежде служащей, на другой — в отличном модном платье — ничего нового следствию не дали. На страницах газет Вест обнаружил записи многих пари, но нигде ни строчки писем. Даже ни одной открытки.

— Влюбленные почему-то не переписывались, — разочарованно пробормотал он. Потом обнаружил в углу старый футляр от саксофона. — Вот как, — проворчал он, — разве этот Браун занимался музыкой? — Он поднял старый футляр из черной кожи и спросил:

— Вы сняли отсюда отпечатки пальцев?

— Пффф… — Турнбал казался заранее недовольным. — Со всей этой пылью, которая на нем!

Роджер удержался от резкого ответа и только вздохнул. Открыв незатейливый замок, он обнаружил на старом зеленом бархате саксофон, который заботливо содержали в чистоте и сухости.

— Гмм… Интересно узнать, играл ли Браун в оркестре? Ева когда-то пела вместе с группой молодежи, это есть в рапорте… Нужно будет внимательно просмотреть его.

Он заботливо закрыл футляр и, сдув с него пыль, сунул его под мышку, потом подошел к детективу, который по-прежнему искал повсюду следы.

— Ничего не нашли, Симс?

— Нет, сэр.

Маленькая щетка продолжала свое весьма монотонное дело. Роджер, не обольщаясь надеждой, с руками в карманах, расставив ноги, смотрел в окно. Крыши, террасы — куда ни взглянешь, целый лес телевизионных антенн… Строения в два, три этажа, грязные, запущенные. И среди этой массы серых, загаженных зданий свежевыкрашенная стена сверкала как луна. Длинные траншеи невидимых улиц, а напротив высокая кирпичная стена, как стена тюрьмы.

Инспектор Вест повернулся с огорченным видом.

— Ладно… Подробно расспросите всех жильцов дома и соседей… — Он вздохнул. — Кто-нибудь, может быть, видел или слышал что-нибудь. Я рассчитываю на вас, Симс.

— Будьте спокойны, сэр, — ответила везде поспевающая щетка.

— Ты идешь, Турнбал?

Оба полицейских спустились вниз, молчаливые и сосредоточенные. На обратном пути они не обменялись ни словом. Наконец, достигнув Скотленд-Ярда, Вест, вместо того чтобы прямо пройти в свой кабинет, вошел через маленькую черную дверь на лестницу, ведущую вниз.

— Мне необходимо повидать Габби Деринга, — пробормотал он в свое оправдание.

Турнбал пожал плечами и быстрым шагом последовал за ним.

Полицейский врач в белой рубашке с офицерскими погонами орудовал в маленькой лаборатории. Он был окружен всевозможными препаратами и орудиями для необходимых исследований, большинство которых источали не слишком приятные запахи. Турнбал подошел к врачу, который, увлекшись своей работой и стоя спиной к двери, не сразу заметил их появление.

— Вот как! Турнбал! Вест!.. Хелло! Ну как дела? Я слышал, что у тебя на руках окись углерода. Я могу посмотреть на пятна?

— Не только посмотреть, но ты должен мне их вывести.

— Так! — пробормотал Деринг, глядя поочередно на обоих. — И посмотрел в лупу на все кусочки, чтобы обнаружить в них следы преступления. — Эти кровожадные полицейские… всегда готовы повесить человека. Но в конце концов… — Он пожал плечами и вытер очки подолом своей рубашки. — Но… что вас привело сюда? Чего вы от меня хотите?

— Крови, — ответил Роджер, обнажая клыки.

— Что?

— Мне нужна человеческая кровь в маленьком флаконе, который можно будет легко открыть.

Радость озарила глаза за очками.

— А! Что же вы сразу не сказали мне об этом! Вот… вот!., как раз то, что вам нужно… — Врач устремился к одному из шкафов и стал шарить по его полкам. Потом он с триумфом вытащил бутыль, наполненную черной кровью. — Хотите? Это отличная женская кровь!

— Маленького флакона мне будет достаточно, — скромно проговорил Роджер.

Габби Деринг ворча отлил кровь во флакон.

Выйдя во двор, Вест подмигнул своему молчаливому компаньону.

— Ты смекаешь?

Турнбал сильно потер себе затылок.

— Боже мой, нет!

— Мы немедленно же нанесем визит прекрасной Еве Франклин.

— Владыка небесный! — воскликнул ошеломленный Турнбал. — Ты хочешь заставить ее выпить человеческую кровь?

— Идиот…

Роджер не смог удержаться от смеха. Это заставило многих полицейских обернуться. Не теряя ни минуты оба полицейских отправились к любовнице Пола Ребурна.

Велинжер-стрит, на которой жила Ева Франклин, находилась лишь в нескольких минутах ходьбы от того места, где незадачливый влюбленный окончил счеты с жизнью. Обе улицы были похожи одна на другую, только дома на Велинжер-стрит содержались немного лучше. Сильные порывы ветра яростно крутили опавшие листья. Когда оба инспектора прибыли на место и Роджер устанавливал свою машину, маленький человечек по-воровски выскользнул из парадной и быстро удалился, несколько раз оглянувшись через плечо.

— Он вышел из того дома, где она живет! — воскликнул Турнбал.

— Брось, — проворчал Роджер, — я хочу видеть одну только Еву.

Они вошли в довольно чистый холл, недавно выкрашенный в светло-зеленый цвет, — здесь еще пахло краской. Они молча поднимались по лестнице. На третьем этаже полуоткрытая дверь одной из квартир давала возможность заглянуть в нее. Оттуда слышалось жужжание пылесоса. На пороге появилась молодая женщина в розовом цветастом фартуке, которая внимательно посмотрела на обоих инспекторов, прежде чем захлопнула дверь в свою квартиру. Турнбал усмехнулся и стал разглядывать карточки со списками, вывешенные на дверях.

— Франклин, это здесь!

Перед помещением в конце площадки обе массивные фигуры полицейских заняли все свободное пространство. Спустя некоторое время послышались мягкие шаги, потом в замке повернулся ключ…

При виде двух плащей, почти белых при свете слабых лампочек, этих жестких лиц под фетровыми шляпами Ева Франклин невольно сделала шаг назад и положила руку на сердце.

— Огорчен, что побеспокоил вас, мисс, — сказал Роджер.

Молодая женщина сразу же постаралась поплотнее запахнуться в свой почти прозрачный золотистого цвета халат. Ее длинные черные волосы свободно падали на плечи и достигали лопаток.

— Ведь вы совсем не огорчены, ни в малейшей степени, так зачем же это говорить? — Огромные ресницы задрожали, взгляд, брошенный ею, был не из любезных. — Входите!

Она отстранилась, чтобы дать визитерам пройти, и закрыла за ними дверь.

— Чего от меня хочет десант из Скотленд-Ярда?

Она провела обоих полицейских в маленькую гостиную, просто, но хорошо обставленную, выходящую окнами на маленький спокойный тенистый садик. Скульптурная фигура Евы в тонких, прозрачных и развевающихся одеждах, казалось, парила в воздухе; только ее длинные ноги танцовщицы с узкими лодыжками твердо стояли на высоких тонких каблучках.

— Если я смогу быть вам полезной… — очаровательно улыбаясь, проговорила она.

Ни малейшего страха не читалось на этом отлично вылепленном лице. Роджер набросился на нее с нарочитой резкостью:

— Мисс Франклин, некий Тони Браун был убит сегодня ночью. Мы знаем, что он был из числа ваших друзей.

Молодая женщина невольно подскочила на месте, а инспектор воспользовался ее смущением и продолжал:

— Мне очень жаль сообщать вам эту печальную новость. Когда вы видели мистера Брауна в последний раз?

— Н… но не позже вчерашнего вечера мне… — Она неожиданно остановилась и закусила губу, как будто испугалась, что сказала что-то лишнее. После некоторого молчания продолжала, заметно волнуясь: — Вчера. Он приходил ко мне вечером, чтобы узнать от меня новости.

— А в котором это было часу, мисс Франклин?

— Часу… э-э… я не обратила внимания. — Совсем расстроенная, она казалась на грани самообладания. — Около семи часов, я полагаю… да, это так! Я выходила из дома в половине восьмого, а он приходил до этого времени. — Она быстро выплевывала слова, как будто боялась, что ей не удастся продолжать. В ее глазах был ужас. — Но это невозможно! Он… он чувствовал себя очень хорошо! А почему вы думаете, что Тони убили? И главное, почему вы говорите с уверенностью, что Тони «убили»? Кто же мог это сделать?

— Мы только знаем, что он умер при довольно странных обстоятельствах, мисс. Это в обычае нашего следствия: мы проверяем все, что делал и говорил, с кем общался умерший. Нам необходимо все знать, чтобы вывести заключение…

— Нет! — Из-за сжатых губ вырвался этот вопль. — Нет! Тони не кончил жизнь самоубийством!