Передвигаясь, словно кошка, Баер сманеврировал так, что оказался между Новотным и дверью. При этом не спускал глаз с монголоидного лица.

— Чак, — Корригэн попытался успокоить Баера. Он вытянул свое удостоверение и произнес:

— Я — офицер полиции. Вы — Грегор Новотный? Новотный прислонился к стене. Он все еще ждал нападения и нервно сглатывал слюну.

— Что это за тип, Чак? — спросил Корригэн, словно ничего не подозревая.

— Да это тот мерзавец, который вломился в мой офис и хорошенько приложился к моему черепу, — сказал Баер.

— Ты уверен?

— Да, уверен.

— Если этот человек думает, что я причинил ему какой-то вред, я буду рад ответить за это в суде, — произнес Новотный с заметным акцентом.

— Тебе бы это понравилось, не правда ли? — спросил Корригэн. — Свести все к рядовому конфликту и на этом остановиться?

— Свести? — густые брови Новотного поползли вверх. — Он все еще не отрывал глаз от Баера. — Ну, что там еще у вас кроме обвинений этого человека?

Корригэн бесшумно скользнул к Новотному, одним поворотом развернул его и обыскал сверху донизу.

— Я не ношу оружия, если это то, что вы ищите.

— Значит, ты отослал микропленку? — спросил Корригэн.

Новотный сощурился:

— Микропленку? Я не знаю, о чем вы говорите, сэр.

Корригэн стоял вплотную к нему, лицом к лицу.

— Нет ничего надежней американской почты, не правда ли? Самые конфиденциальные средства коммуникации в мире.

Новотный облизал пересохшие губы.

— Предъявляйте мне обвинение, если таковое имеется, а я буду искать адвоката.

— Бьюсь об заклад, вам это придется сделать. — Корригэн не пытался разыгрывать сцену. Мужчина явно нервничал. Однако с микропленкой в почтовом ящике — чего ему опасаться?

— В любом случае, — объявил Новотный, — вы злоупотребляете своим положением, капитан. Предъявляйте обвинения или убирайтесь из моего офиса. — При этом он боязливо наблюдал за Баером. Корригэну не надо было оборачиваться — он знал, как выглядело лицо товарища.

— Мне уйти, мистер Новотный? И оставить вас один на один… Чак!.. — обратился он к Баеру через плечо. — Как ты думаешь, сколько тебе нужно времени?..

— Чтобы оценить его — сорок секунд. Но мне нужно не менее десяти минут, Тим…

Новотный сощурил глаза, облизал пересохшие губы:

— Существуют законы, которые защищают…

— Если я выйду отсюда, — ответил Корригэн, — закон выйдет вместе со мной. А потом я вернусь и возьму под защиту американского закона то, что останется…

— Вы этого не сделаете!

Корригэн повернулся и пошел к двери, когда Новотный поспешно выкрикнул:

— Подождите!

— Да? — обернулся Корригэн.

Новотный глядел не на него, а на Баера.

— Вы должны уяснить и мою ситуацию, капитан, — сказал он. — И на моей стороне есть такие же крутые парни, как ваш друг. Я не боюсь боли. Я всего лишь маленькая деталь большого механизма.

— В чем ты пытаешься убедить меня, Новотный?

— Это зависит от того, насколько много вы знаете. После этого я приму решение. — В голосе его чувствовалась отчаянная решимость обреченного. Все шпионы в конце концов становятся перед дилеммой — какому из зол отдать предпочтение.

Корригэн рассмеялся:

— Мы знаем об этом все! Фляйшель. Микропленка. Кермит Шальдер.

— Никто под этим именем здесь никогда не был.

— Конечно нет. Ни один сотрудник «Событий в мире», занимающий в этом издательстве высокий пост, не позволит обнаружить себя в мусорной яме. Но человек по имени Ваннерман такое может себе позволить…

Это окончательно сломило Новотного. Корригэн позволил ему опуститься на софу, и тот на секунду прикрыл лицо ладонями. Но вот снова поднял голову:

— Называйте ваши условия.

— Никаких сделок, — ответил Корригэн.

— Тогда почему я должен рассказывать?

Корригэн ткнул пальцем в Баера.

— Потому, что он стоит здесь.

— Он убьет меня?

— Хуже. Он оставит тебя в живых, если это можно будет назвать жизнью.

Агент хрустнул суставами пальцев.

— Пленка. Чертова пленка. Такая мелочь…

— Два человека умерли из-за нее.

— Но я никого не убивал. Моя роль была — заполучить пленку, и убийство сюда не входило.

Корригэн посмотрел на него сверху вниз. Он готов был этому поверить. Ни Советы, ни Штаты не заинтересованы в шумихе вокруг этой пленки. Логика поведения диктовала Новотному, советскому агенту, выкупить ее и переправить назад в Москву или изучить и уничтожить. Люди в Кремле, не колеблясь, назначили бы двойную, тройную цену от предложенной «Событиями в мире». Все-таки времена Берии и Сталина, когда убийство было первым, а не последним аргументом в политике, давно ушли.

— Сколько вы заплатили за пленку? — спросил Корригэн.

— Двести тысяч долларов, — ответил шпион.

— Кому вы их заплатили?

— Я не знаю, — был ответ.

— Вы должны вспомнить. И вы вспомните, если я выйду отсюда и оставлю вас один на один с этим человеком.

У Новотного желваки заходили ходуном.

— Чего вы ждете от меня?! — закричал он. — Я не могу вам сказать то, чего не знаю! Я получил указания по телефону.

— От кого? — настаивал Корригэн.

— Говорю вам, не знаю! Я пытался выяснить!.. — Новотный вдруг замолчал.

Глаз Корригэна пристально разглядывал шпиона. — Прекрасно. Вы получили указания и деньги, и передали пленку.

— Да.

— Когда же?

— В три тридцать сегодня утром.

— Где?

— В Куинз, на одной из глухих улочек. Согласно полученным указаниям я должен был припарковать машину. На заднее сидение должен был сесть мужчина и вручить пленку, а я — передать ему деньги. Все произошло так, как должно было произойти.

— Кто был этот мужчина?

— Не знаю.

— Опишите его.

— Я не знаю… По инструкции я должен был выключить свет и остановить машину там, где нет уличных огней. Кроме того, мне было приказано смотреть прямо перед собой и не оглядываться.

Мужчина подсел, обмен состоялся, и он ушел.

— А голос?

— Он не сказал и слова.

— Вы не вызываете у меня симпатии, Новотный. Что бы я не спросил, с вашей стороны — полное неведение.

— Что же мне делать?! — закричал шпион. — Я рассказываю то, что в действительности имело место.

— Хорошо. Вы получили микропленку, завернули ее сегодня утром в небольшую коробку, написали на ней адрес компании «Антрон Новелти» и отправили по почте. Каков номер ящика, в каком почтовом отделении?

Желваки у Новотного перестали ходить, впервые он посмотрел прямо в лицо Корригэну. И больше не бросал исподволь в сторону Баера настороженных взглядов. Что-то случилось? Но что?

— Да, «Антрон», — повторил Новотный. — Но компании «Антрон» я посылал не пленку, капитан. Это был изготовленный в Чехословакии транзисторный приемник нового образца, очень малых форматов. Я вышел попить кофе и опустил пакет на почте. Пленка ушла в другом направлении.

— В каком же?

— Я думаю, что не должен больше отвечать вам, — сказал Новотный.

Теперь он разглядывал противоположную стену офиса. Монотонным голосом произнес: — Любой акт насилия станет достоянием столичных средств массовой информации. Я — гражданин Соединенных Штатов и требую немедленно пригласить моего адвоката.

— Прекрасно, Тим, — произнес Баер. — Дай мне десять минут.

— Вы можете убить меня или искалечить, но больше я вам ничего не скажу, — заявил Новотный.

— Он говорит серьезно, Чак, — сказал Корригэн.

Они стояли теперь рядом у противоположной стены офиса, Новотный же сидел, молча уставившись на пол.

— Тим, если ты мне предоставишь этого парня…

— Нет, я промахнулся и он это знает. И теперь даже под угрозой гильотины его не заставишь открыть рот. Сейчас он предпочтет тебя своим собственным людям.

— Но ведь он мой должник, Тим. Я должен рассчитаться с ним за свою головную боль, — сказал Баер, бросая взгляд на Новотного. — И еще за то, что он сделал с моей квартирой.

— Но ты временно служишь в ЦРУ, Чак. Я не позволю тебе отделать его. Это был блеф и он не удался. — Корригэн закусил нижнюю губу. — Слушай, возьми Новотного на буксир, потом заедешь за Шальдером. Передашь их Нейлу Рейми. И без грубостей, пожалуйста.

— Что ты собираешься делать?

— Я должен кое-что обдумать.

После того, как Баер ушел, уводя с собой советского агента, Корригэн еще некоторое время находился в офисе. Его мучила мысль — что же имел в виду Новотный? То, что воспоминание о почте он воспринял как должное, значило — пленка была отправлена. Но куда? Ее могли передать другому агенту для пересылки из другого города. Как только он упомянул слово «Антрон», Новотный тут же прикусил язык. Значит, Новотный хотел поддержать эту версию. Поэтому «Антрон» исключается. «Да, ЦРУ придется здесь поработать». — Он поднял трубку и набрал номер телефона Нейла Рейми.

— Почтовый ящик? — рассмеялась Кармелита Соролья, повторяя вопрос Корригэна. — С какой стати вы будете обыскивать мою квартиру и искать ключи от какого-то почтового ящика, капитан? И почему я должна вам это позволить? Корригэн закрыл дверь и оперся на нее.

— Пусть это будет патриотическим жестом одного свободолюбца по отношению к другому, мисс Соролья.

— Но вы же не можете один ползать по моей квартире. И вообще у меня свидание. Я как раз ухожу. — Она попыталась, обогнув капитана, открыть дверь: — Прошу вас… Но он не двинулся с места.

— Капитан, у меня очень влиятельные друзья…

— Иначе, — продолжал Корригэн, — я останусь здесь наблюдать за квартирой, пока мне не пришлют ордер на обыск. Что лучше, мисс Соролья?

Она встряхнула своей черной гривой.

— За кого вы меня принимаете?

— За красного агента, — ответил Корригэн.

Она рассмеялась. Но ее оливковая коже побледнела.

— Я — шпионка, капитан? С бомбой за пазухой? Вы не шутите?

— Шпионы для меня — не предмет для шуток.

— Я — беженка…

— Я знаю. Бедная девушка-беженка, пытающаяся зарабатывать на хлеб насущий переводами с испанского на английский и наоборот. Это хорошее прикрытие. Но больше оно вам не поможет.

— Я не собираюсь выслушивать весь этот бред. — Кармелита направилась в спальню. Но Корригэн опередил ее. Она бросила на него ледяной взгляд.