— Ты знаешь, что бы это могло значить? — спросил Винсент. Он посмотрел на доктора Дифорса, задавая одновременно вопрос и ему.

— А кто был этот человек? — спросил Николас.

Винсент взял со стола папку и протянул Николасу.

— Взгляни на страницу три.

Николас раскрыл нанку и склонился над ней. Глаза пробегали по исписанному листу. Он продолжал так же спокойно сидеть, но почувствовал, как набухли его вены. Сердце забилось. Он снова был на далеком берегу.

— Кто делал химический анализ?

— Я, — сказал доктор Дифорс. — Ошибка исключена. Мне приходилось бывать на Филиппинах во время войны. Там мне довелось познакомиться с действием этого вещества.

— Это дору, — сказал Николас. — Очень сильный яд, получаемый из пестиков хризантем. Технология его производства абсолютно неизвестна за пределами Японии, и даже лишь немногие японцы знают ее. А впервые он был получен в Китае.

— Тогда нам известно, как яд проник в организм, — сказал Винсент.

— Что ты имеешь в виду? — вмешался доктор Дифорс.

— Он имеет в виду, — сказал Николас, — что этот человек был убит сикен — японской металлической звездочкой — что-то вроде сюрикена, маленького острого оружия, которое предварительно обмакнули в дору.

— Значит, мы знаем, и кто его убил, — сказал Винсент.

Николас кивнул.

— Ты прав. Это мог сделать только ниндзя.

В целях безопасности доктор Дифорс вывел их из здания через заднюю дверь. Они были осторожны и прихватили с собой результаты всех анализов и показания очевидцев.

Так как никто из них еще не завтракал, они зашли в закусочную на Монтаук Хайвэй, где подавали португальские блюда.

Они выпили по черному кофе, съели жареные сардины и моллюсков в винном соусе, потом сидели молча и глазели на автомобили, проносящиеся за окном. Никому не хотелось начинать разговор. Но кто-то должен был это сделать и Винсент сказал:

— Что это за новая дамочка, Ник?

— Хм-м? — Николас отвернулся от окна и улыбнулся. — Ее зовут Юстина Тобин. Она живет поблизости от меня.

— На побережье? — спросил доктор Дифорс, и когда Николас кивнул, добавил: — Я знаю ее. Красивая девушка. Только ее фамилия Томкин.

— Прости, док, — сказал Николас. — Должно быть, ты ошибаешься. Ее фамилия Тобин.

— Темные волосы, зеленые глаза, один глаз испещрен красными прожилками…

— Да, это она.

Доктор Дифорс кивнул.

— Ее зовут Юстина Томкин, Ник. По крайней мере, такова ее девичья фамилия. Она дочь Томкина, владельца нефтяной компании «Томкин Ойл».

— Того самого?

— Да. Это ее отец.

Каждый знал Рафаэля Томкина. Нефтяная компания — не единственное его состояние, но, по подсчетам, она приносит больше всего прибыли. Где же он читал об этом? В «Нью-суик» — состояние Томкина оценивается в сто миллионов долларов.

— Она не очень-то любит своего отца, — сказал Николас.

Доктор Дифорс рассмеялся.

— Да. Ты прав. Похоже, она даже не хочет вовсе признавать его.

Николас вспомнил слова Юстины: «Да, он мертв». Только сейчас он понял, с какой иронией это было сказано.

— А теперь что ты можешь сказать о ниндзя? — спросил доктор Дифорс, положив в рот кусочек моллюска.

К дверям закусочной подкатил белый «форд» с черной полосой. Из него вышел плотный мужчина с красным лицом и направился прямо к ним.

— Никто из вас не заметил, — сказал доктор Дифорс, — что я позвонил Рэю Флоруму, когда мы только вошли сюда. Он начальник полиции западного побережья Бриджа. Я считаю, он имеет право присутствовать при нашем разговоре. О'кей?

Флорум подошел к столику. Доктор Дифорс представил его и пригласил сесть. Они ввели его в курс событий.

— В переводе, — сказал Николас, — ниндзя означает «в тайне». — Флорум заказал себе кофе, в то время, как Николас продолжал. — За пределами Японии почти ничего толком не известно об искусстве ниндзя. Даже там на этот счет практически не существует никаких документов, все знания содержатся в тайне и находятся под охраной. Эту тайну храпят все: и те, кто родился в семье ниндзя, и те, кто просто пожелал им стать.

Самураи — воины феодальной Японии, были джентльменами, они все принадлежали к сословию буси, никому больше не позволялось становиться самураем и носить два меча. Ниндзя же появились из противоположной социальной прослойки — хинин. Они были простолюдины и в переводе их название означало «не человек». Они действительно были очень далеки от благородных буси. Хотя, когда в Японии разгорелись междоусобные войны, самураи поняли необходимость в специально обученных ниндзя, потому что сами были связаны железным кодексом бусидо, который ограничивал их действия. Таким образом, самураи начали нанимать ниндзя для проникновения в стан противника: для совершения поджогов, убийств, террористических актов, выполнять которые мешал им свод законов чести. История рассказывает, что впервые ниндзя заявили о себе еще в шестом веке, принц-регент Сётоку держал их в качестве шпионов.

Необходимость в них росла и их число увеличивалось, особенно во время эпох Хейан и Камакура. В основном они были сконцентрированы на юге. Киото, например, просто кишел ими по ночам.

В последний раз они сыграли большую роль в войне в Симабаре в 1637 году, когда их использовали для подавления христиан на острове Кюсю. Они также были очень активны во время долгого правления Токугавы.

— А что ты можешь сказать об их кругозоре? — Доктор Дифорс словно бы опять почувствовал неповторимый запах филиппинских джунглей.

— Он очень широк, — сказал Николас. — Самураи обучались у ниндзя искусству маскировки, своду условных кодов и сигналов, изготовлению бомб и дымовых завес. Короче, вы не ошибетесь, назвав ниндзя искусным воином. Но существуют различные школы ниндзя, где обучают различным способам боя, методам шпионажа, слежки и так далее. Например, школа Фодо известна использованием разных метательных снарядов. Гэкко обучают ударам пальцами в уязвимые точки на человеческом теле, Конно готовит настоящих костоломов, другие используют гипноз и так далее. Ниндзя имеют также обширные познания в химии.

Воцарилось тяжелое молчание, пока, наконец, Винсент не откашлялся и сказал:

— Ник, думаю, ты должен рассказать все до конца.

Николас некоторое время безмолвствовал.

— О чем он? — спросил Флорум.

Николас тяжко вздохнул.

— Искусство ниндзя, — продолжал он, — идет издавна. Оно настолько древнее, что никто толком не знает о его происхождении. Считается, что оно пришло из Китая. Японцы переняли многое из китайской культуры за несколько столетий. Во всем этом есть какой-то элемент… загадочного, чего-то волшебного.

— Волшебного? — эхом повторил доктор Дифорс. — Неужели ты серьезно полагаешь…

— В истории Японии, — сказал Николас, — всегда было трудно отличить реальность от легенды. Я не пытаюсь быть театральным. Япония действительно такая страна. Ниндзя приписывают подвиги, которые кажутся просто невыполнимыми без применения магии.

— Сказки, — сказал Флорум. — Они есть в каждой стране.

— Да, возможно.

— А что за яд вы обнаружили?

— Это яд ниндзя. Если его проглотить, то он абсолютно безвреден. Наиболее предпочтительный способ его введения — изготовление быстро высыхающего сиропа, которым смачивается сякен.

— Что это такое? — спросил Флорум.

— Это одно из бесшумных орудий ниндзя, которыми они владеют в совершенстве, коротколезвенный сюрикен. Сякен похож на металлическую отточенную звездочку. Пущенная ниндзя, она становится страшным, смертельным оружием. Если же ее еще намочить в яде, то отпадает необходимость целиться в уязвимые места на теле человека, чтобы он умер.

Флорум фыркнул.

— Ты хочешь сказать, этого парня убил ниндзя? Господи, Линер, ты же сам сказал, что они вымерли еще триста лет назад.

— Нет, — поправил Николас. — Я только сказал, что тогда они в последний раз громко заявили о себе. Многое изменилось в Японии с шестнадцатого столетия, ушли в прошлое времена правления Токугавы, страна стала другой. Но остались традиции, которые не может стереть время.

— Этого объяснения недостаточно, — сказал Флорум, покачав головой. — Что нужно ниндзя на западном побережье Бриджа?

— Боюсь, на этот вопрос я не могу ответить, — сказал Николас. — Но я знаю одно. Ниндзя здесь, и в целом мире нет более опасного и умного противника. Мы должны действовать с предельной осторожностью. Современное оружие — ружья, гранаты, слезоточивый газ — не обеспечат полной безопасности потому, что все это прекрасно ему известно и не помешает выполнить задание и уйти незамеченным.

— Ну так он уже сделал это, — сказал Флорум, поднимаясь. — Спасибо за информацию. — Он протянул руку. — Рад был встрече с вами всеми. — Он кивнул доктору и ушел.

Услышав стук в дверь, Юстина почувствовала, как дрогнуло ее сердце. Она отложила карандаш, вытерла руки о замшевую тряпку и вышла из мастерской. На крыльце горел свет.

Юстина впустила Николаса.

— Тебя вызывали из-за этого утопленника? — спросила она.

Николас прошел через комнату и сел на диван, закинув руки за голову.

— Какого утопленника?

— Ты сам прекрасно знаешь. Того самого, которого вытащили из воды в день нашей встречи.

— Да, из-за него, — Николас выглядел усталым и измученным.

— Зачем они вызывали тебя?

Он посмотрел на нее.

— Винсент думал, что я помогу отыскать причину его смерти.

— Так он не утонул? Но что ты мог…

— Юстина, почему ты скрыла от меня, что Рафаэль Томкин твой отец?

Ее руки, скрещенные на груди, расцепились и повисли вдоль тела.

— Зачем мне нужно было говорить тебе об этом?

— Ты думала, я буду охотиться за твоими деньгами?

— Не будь глупым. — Она невесело рассмеялась. — У меня нет никаких денег.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— Какая разница, кто мой отец?

— В общем, никакой. Меня больше интересует, почему ты сменила фамилию?

— Это тебя не касается.

Николас встал и пошел посмотреть, над чем она работала.