— На что ты смотришь? — произносит моя мать. — Снова тот мальчик?
Киваю, все еще растерянная в своих мыслях.
— Прекрати. Это последний раз, когда ты говоришь или даже думаешь о нем. — Заостренным ногтем она приподнимает мою голову, заставляя смотреть на нее. — Ты обратишь свое внимание на Филиппа и его родителей. Они заслуживают это. А мальчик вон там? Нет. — Она наклоняется ближе. — И если я узнаю, что ты болтаешься с ним, я пойду и сама избавлюсь от него. Это понятно?
Угроза в ее заявлении заставляет меня дрожать.
— Да, мама, — отвечаю я, когда на глазах собираются слезы.
Ноготь царапает меня, когда она отпускает мой подбородок.
— Хорошая девочка. Обещаю тебе, что за все это тебе воздастся. — Она улыбается, из ее рта доносится легкий, высокий смешок. — Скоро ты забудешь обо всей этой грязи. У Филиппа и его семьи есть, что предложить. Ты знала, что его отец владеет режиссерской компанией? И он все отдаст Филиппу, когда мальчику исполнится двадцать. Ты можешь себе представить, какое богатство у него будет? — Она наклоняется и кладет руку мне на плечо. — Все может быть твоим. Так что веди себя как настоящая леди и заставь этого мальчика почувствовать, что он нуждается в тебе больше всего на свете. Заставь его поверить, что ты дар Божий... точно так же, как и я, когда встретила твоего отца.
Она облизывает губы.
— Увидишь... в конце концов, все твои мечты сбудутся. Все хорошее приходит к тем, кто ждет.
Я киваю, полагая, что она говорит правду. Я знаю свою мать, и не хочу, чтобы Майлзу навредили. Думаю, это для моего же блага… как и для его. Любая цена оправдана, когда дело касается мечты.
Но она говорит не о моих мечтах. А о своих.
* * *
Настоящее время
Мне нужно было понять, что Майлз... Феникс возненавидит меня за то, что я отдалилась. Это было в интересах нас обоих, но это разбило мне сердце.
Кажется, это разрушило его уверенность. Я никогда не говорила ему, почему сделала то, что сделала. Почему его не пускали на вечеринку. Почему мои родители ненавидели его. Почему я не могла быть с ним, несмотря на то, что подсказывало мне мое сердце.
Это было к лучшему, хотя, послушав свою мать, я превратилась в коварную суку. Я сделала то, что должна была, чтобы выжить. Чтобы спасти его и себя.
Очень жаль, что он этого не видел.
И теперь мне придется заплатить.
Глава 13
ФЕНИКС
Глазами, полными слез, она пристально наблюдает за мной из своей клетки, мучительный взгляд на ее лице — восхитительное удовольствие.
— Скажи мне, что с ней все в порядке, — просит она. — Теперь у тебя есть все, что ты хочешь.
Я не верю ее притворству. Ее интерес к своей ассистентке настолько невероятен, что мне хочется расхохотался в голос. Ей все равно, жива ли девушка. Она никогда не заботилась ни о ком, кроме себя.
По крайней мере, это то, что я помню. Ванесса Старр всегда выбирает то, что подходит ей, а не кому-либо другому, даже если это означает, что другие будут страдать. Она и вся ее семья... их беспокоят только власть и деньги.
За исключением того, что никто из них не знает, что такое настоящая власть. Просто сидеть и манипулировать — это не власть. Это подлый, змеиный способ проникнуть в мир богатства. Он не даст вам реальной власти, как только охотники придут, чтобы поймать вас и упрятать в клетку, чтобы вы больше никому не смогли навредить. Знаете, кто обладает реальной властью? Охотник.
Я.
— Хочешь, чтобы я рассказал? Угадай, что? Нет, — говорю я, потирая ухо дулом пистолета.
Она хмурится.
— Я тебя ненавижу.
— Хорошо. Давай так и оставим, — отвечаю с улыбкой.
— Ты знаешь, я никогда не хотела тебя ненавидеть, но сейчас ты преуспеваешь. Хорошая работа, — усмехается она.
— Роль плохиша мне подходит больше, сладкие щечки. Это делает меня мной. — Я вынимаю из кармана сигарету и подкуриваю ее. — Ты не против, если я покурю здесь, не так ли?
Она морщится, но не отвечает. Сука.
Так было не всегда. Когда-то было время, когда я считал, что она мне нравится. Черт, я даже думал, что очень нравился ей. Черт, каким же я был идиотом, поверив женщине вроде нее.
— Тебе это еще аукнется, — говорит Ванесса, дергая прутья, словно они могут ослабнуть. Они не сдвинутся с места. Я очень тщательно и лично их проверил.
— Просто смотри. — Я делаю столь желанную тягу.
— Как только они поймут, что Пейдж пропала, ее семья начнет ее искать, — говорит Ванесса. — И сначала они направят полицию в мой дом.
Хохочу и подхожу к ее клетке, затягиваясь еще раз. На этот раз она не пятится, а держится за решетку, словно думает, что сейчас сможет выиграть. Похоже, она не понимает, что уже проиграла в момент, когда предала меня.
— Ты правда думаешь, что у нее есть семья? Ты когда-нибудь спрашивала?
— Ну… — она сглатывает. — А у кого ее нет?
Я улыбаюсь.
— У нее нет никого, кроме нее самой. А теперь у нее и этого нет.
Обожаю взгляд на ее лице, эти большие глаза, полные шока. Выдуваю дым в лицо Ванессы, заставляя ее закашляться.
Ванессе не нужно знать, что девушка все еще жива, хоть и брошена связанная в шкафу. Единственная причина, по которой я не убил девушку, в том, что Ванесса обещала без возражений сделать все, что я захочу. Так намного легче воплотить месть. Ну, а может быть, я пожалел девушку. Или нет. Я просто человек своего слова. Честь означает для меня многое, что также является причиной того, что я могу трахнуть Ванессу так, что она забудет, как ее зовут, потому что у нее чести нет.
Честь ни черта для нее не значит, поэтому сама девушка не значит ни черта для меня.
Как и все остальные в этом мире.
Меня ничем не пронять. Ничем.
Я не позволяю никому подойти ближе, и не позволяю себе чувствовать то, что она пытается заставить меня почувствовать своими крокодильими слезами. Я не поддаюсь эмоциям. Убийца без угрызений совести.
И все из-за нее.
Женщины... их хорошо лишь ломать.
Бросаю сигарету на пол и растаптываю ее.
— Итак... тебе тут удобно? — спрашиваю я, дразня.
— Нормально, — отвечает она. Кратко и колко, как раз, как мне нравится.
— Ты не выглядишь нормально.
— Да, вот что происходит, когда сталкер запирает тебя и убивает твоих любовников.
— А кто сказал, что я убил их обоих? Я не знаю, что случилось с Артуром.
— И тебе дважды насрать на то, чтобы выяснить, — добавляет она.
— И не поспоришь, — подмигиваю я. — Мне есть, чем заняться, извини.
— Дразнить и использовать меня. Вау, столько дел, — она делает вид, что зевает и продолжает смотреть на меня. — Скажи мне... ты получаешь наслаждение от убийства людей?
— На самом деле, да, получаю, — улыбаюсь я.
— Забавно, потому что я не таким тебя помню.
— Значит, ты ничего не помнишь, — отвечаю я, постукивая по клетке, чтобы подразнить ее. — Я всегда был жестоким придурком.
— Это я помню.
Смотрю на нее через прутья.
— Вот, что получаешь, общаясь с такими людьми, как ты.
Внезапно и она стучит по клетке.
— Это твоя вина в том, что ты стал убийцей. Не моя.
— О, да неужели? Последний раз, когда я проверял, я был не единственным убийцей в этом доме.
— Не смей снова обвинять меня.
Прищуриваюсь, хватаясь за прутья, пристально глядя ей в глаза.
— Ты знаешь, что это гребаная правда. Ты такая же убийца, как и я. По тебе, может, и не скажешь, но ты прогнила до самой сердцевины. — Я указываю себе на грудь для акцента. — Как червивое яблоко.
— Почему их нужно было убивать? Зачем?
— Кого? Твоих любовников? — произношу я, немного посмеиваясь. — Можно подумать, ты не хотела, чтобы они умерли, — рычу я. — Не надо. Мне. Лгать.
— Все дело в деньгах?
— Убийство Филиппа — да, хотя ты, вероятно, мне не поверишь, — говорю я, начиная расхаживать по комнате, задаваясь вопросом, что мне делать сейчас, когда она моя. Возможности бесконечны, но креативности у меня маловато.
— А Артур?
— Он мешал. Ему не повезло.
Сажусь на стул в углу и смотрю, как она разваливается. Мне нравится этот разговор. Он приближает ее к безумию с каждым произносимым мною словом.
Ванесса сглатывает.
— Для тебя это так легко, не так ли?
— Для тебя тоже, вот только я не вру сам себе. А ты врешь, — говорю я.
Она кривится, и я могу сказать, что она прикусывает щеки, чтобы сдержаться и не обложить меня матом. Хорошо. Она начинает понимать, что происходит, когда она меня злит.
— Артур был невиновен. Его не нужно было втягивать в это.
— Ты сама втянула его, когда поцеловала. Это было отвратительно. — Ее глаза расширяются, поэтому я добавляю: — Да, я видел все... все, что ты делала. — Я вожу пальцем по кругу в воздухе. — В его доме.
— Ты шпионил за нами, — говорит она.
— Ты собиралась рассказать полиции обо мне. Конечно, я шпионил за вами, — отвечаю я, сплетая пальцы.
Она откидывается назад и поднимает бровь.
— А как насчет этого? Ты завидовал ему, поэтому сейчас решил отомстить.
Прищуриваю глаза и стискиваю зубы от разочарования. Как она смеет предполагать подобное? Ебаная самовлюбленная сука.
— Я знаю, что это правда, — утверждает она.
— Заткнись! — я кричу, срываясь со своего места.
— С ума сходишь, Никс?
Вскидываю голову, ярость растекается по моим венам.
— Как ты меня назвала?
— Никс... Прикольное прозвище, тебе не кажется?
Я бегу к ней, рыча, заставляя ее забиться в угол, когда дергаю решетку.
— Это имя не для тебя.
— О, а для кого? — спрашивает она, улыбаясь так злобно, что мне хочется залезть к ней и трахнуть эти губы, пока она не сможет больше улыбаться.
— Люди, которым я могу доверять, — усмехаюсь я. — А ты в их число не входишь.
— Говорит парень, который причиняет боль ни в чем не повинным людям.
— Ты тоже не святая, красотка, — шиплю я.
— Не я втянула Артура или Пейдж, — говорит она, наклоняясь вперед и хватаясь за прутья, чтобы подразнить меня.
— Артур сам себя втянул.
— То, что я живу с ним, не значит, что он часть этого дерьма.
— Артур угрожал моей собственности, поэтому мне пришлось избавиться от него.
— Собственности? — поправляет она.
Я просовываю руку в клетку и хватаю ее за горло.
— Ты. Принадлежишь. Мне.