Я бью его в грудь, но он хватает мои запястья и прижимает их к моему телу.

— Ты хотела, чтобы он умер, — говорит Феникс.

— Да, хотела. Да, я ненавидела его до колик в животе. Можешь себе представить это, после того как меня заставили выйти за него замуж?

— Могу, но вот что не укладывается у меня в голове — что ты перекладываешь эту чертову вину на меня. — Когда я пытаюсь оттолкнуть парня от меня, он толкает меня на пол, ударяя затылком. — Ты, сука, предала меня!

— Я сделала, что должна была, чтобы выжить! — кричу я, морщась. — Как будто у тебя все по-другому. Ты заставил меня отравить его. Ты хотел, чтобы я села за это.

— Да ну, скажи за это спасибо себе самой. Ты уничтожила мое сердце в тот день после выпускного, а спустя годы я нахожу тебя замужем за тем же чертовым уродом? Вроде не трудно представить мое отвращение, не так ли? — шипит он мне на ухо. — Я хотел, чтобы ты заплатила за свои ошибки. Ты хотела, чтобы он сдох, поэтому бремя нести тебе.

— Но это все произошло из-за тебя, — говорю я. — Ты был убийцей. Наемным киллером. Я не обязана была отправляться в тюрьму из-за этого.

— Нет. Это сделал я. Именно меня отправили за решетку, Ванесса. Я попал в тюрьму из-за того, чего хотела ты! — Он отвешивает мне пощечину. — Это то, чего ты заслуживаешь.

— Ты не лучше меня, — возвращаю я.

— Я никогда не говорил обратного, но тебя действительно удивляет то, что я ненавижу тебя за это? — спрашивает Феникс, склоняя голову.

— Нет, — отвечаю.

— Что я пришел за твоей задницей и трахнул тебя?

— Нет, — фыркаю я, поворачивая голову. — Этого я ожидала.

— И все же попыталась солгать и обманом выбраться из всего этого.

— Так же, как и ты, — не уступаю я, снова глядя ему прямо в глаза. — Не притворяйся, что знаешь лучше.

— Я не притворяюсь. Я не лучше, но это не поможет ситуации.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — усмехаюсь я. — Извини, что потеряла душу по пути?

Феникс смеется.

— Это не извинение.

— Ну, зато правда. По крайней мере, я говорю тебе, о чем думаю.

— По крайней мере, я не гребаный лжец, — повторяет он.

— Нет, ты ублюдок, который предпочел бы, чтобы любовь всей его жизни попала в тюрьму, чем избавилась от проклятого мужа.

Он ударяет в пол рядом со мной.

— Ты не любовь всей моей жизни.

Я скриплю зубами.

— Я не верю тебе.

— Как я мог вообще полюбить такую ​​девушку, как ты?

То, как он это произносит, с такой ненавистью и тьмой в голосе, пробуждает желание расплакаться.

— Я говорю себе то же, когда смотрю на тебя.

На мгновение мы просто смотрим друг на друга, не говоря ни слова. Я даже не знаю, что сказать. Все, что нужно, уже сказано. Да, я беспощадная убийца. Да, я подстроила смерть своего мужа. Конечно, я не хотела идти на это. Но я не думала, что Майлз... Феникс будет вовлечен. Не так. Если бы я знала, если бы могла предвидеть, я бы сделала другой выбор.

Но сожалеть слишком поздно.

Его мышцы расслабляются, и он опускается на меня, останавливаясь, обездвиживая меня. Феникс просто лежит на мне, тяжело дышит после нашей ссоры, как и я. Я просто лежу под ним, уставившись в потолок и задаваясь вопросом, что, черт возьми, мы делаем.

— Кем мы стали? — бормочу я.

— Убийцами, — звучит в ответ.

— Киллерами, — поправляю я. — Мы ничего не стоим в этом мире.

— Я не могу простить тебя за то, что ты сделала.

— И я не могу тебя простить, — говорю я.

— Но знаешь, что хуже? — спрашивает он, наклоняясь. — То, чего на самом деле хочет мое сердце.

— Чего? — хмурюсь. Я не понимаю. Мне казалось, он ненавидел меня. Он выжимал из меня жизнь руками.

— Я так тебя ненавижу за все, что ты сделала. За то, что разрушила мою жизнь. За то, что забрала все, что хотела. И все же мое сердце говорит мне простить тебя и двигаться дальше, — он смеется. — Потому что, как бы я ни старался… я не могу перестать любить тебя.

Я делаю глубокий вдох, но, кажется, не могу выпустить его. Его слова словно парализуют меня. Остается только одна часть в моем теле, которая все еще чувствует себя живой, и это мое сердце, пульсирующее для него.

— Черт... — шепчет он. — Я похож на гребанного парня, который умеет любить? Нет, серьезно, посмотри на меня.

— Я это и делаю, — отвечаю я.

Это полностью оглушает его на несколько секунд.

— Мы нахрен помешаны на разрушении, — говорю я.

— Что есть, то есть, — приглушенно смеется он.

— Знаешь, это не смешно.

— О, я знаю.

— Ты только что пытался меня убить, — продолжаю я.

Феникс наклоняет голову.

— А ты только что чуть не прикончила меня.

Когда я пытаюсь оттолкнуть его от себя, он снова хватает мои запястья и прижимает их над головой.

— Мы оба чертовы убийцы, Ванесса, — произносит он.

— Отпусти меня, — прошу я.

— Или что? Попробуешь сбежать? Убьешь меня? Я сомневаюсь.

— Ты этого не знаешь, — отвечаю я, кусая губу.

— Знаю, потому что ты так и не сказала правду. По крайней мере, себе.

— О чем ты? — возвращаю я, когда он снова забирается на меня.

— О том, что после всего, что я с тобой сделал, ты все еще думаешь обо мне как о ком-то, с кем ты можешь быть.

Качая головой, пытаюсь сглотнуть комок в горле.

— Невозможно. Мы два разных человека.

— Два разных человека, объединенные жаждой мести. Ненавистью. Желанием убивать. — Он наклоняется ближе. — Я знаю, что ты лжешь, Принцесса. Я чувствую это. — Он ведет носом.

Я дрожу под ним, чувствуя искры по телу.

— Нет… Я не могу. Это просто невозможно.

— А я могу, потому что ты этого хочешь. Потому что этого хочу я. Хватит говорить и думать о том, что не соответствует действительности. Мы с тобой прекрасно знаем, что это неизбежно.

Его глаза наполовину прикрыты, полны похоти, почти соблазнительны, и я не могу сопротивляться желанию потянуться за поцелуем.

Это тревожно, я знаю. После того, как я просто хотела убить его, а он хотел задушить меня, я все еще хочу его. Наша связь стала сильнее, чем когда-либо. Произнеся правду вслух, растущее напряжение между нами стало трудно игнорировать. Это оборотная сторона глубоко укоренившейся ненависти, любовь, взрывающаяся под поверхностью, готовая выскочить и прорасти.

Но будет ли это правильно?

Я сжимаю губы, а Феникс подносит руку к моему лицу. Я ожидаю еще одну пощечину и закрываю глаза, но вместо этого он удивляет меня, гладя по щеке. Когда я открываю глаза, он улыбается.

— Я прощу тебя, если и ты меня простишь, — шепчет он.

Моргаю пару раз.

— Как? После всего этого?

— Просто скажи это, — протягивает он. — Прости и забудь.

— Я…— глубоко вздыхаю, и по щеке скатывается слеза. Он ловит каплю пальцем и облизывает его.

— Хм... Люблю слезы по утрам.

Я качаю головой, посмеиваясь про себя.

— Ты просто больной на голову ублюдок.

— Больной ублюдок, в которого ты влюблена.

От этого комментария мне хочется отвести взгляд, вот только хватит. Я достаточно отворачивалась. Все это время я прятала голову в песок, сковывала собственное сердце и отрицала саму правду, чтобы жить хорошей жизнью. Тем не менее, благодаря матери эту жизнь назвать хорошей было сложно. И я не могу не задаться вопросом, что было бы, если бы я сбежала с Майлзом.

Я тянусь к его лицу и обхватываю колючую от щетины челюсть, и он наклоняется, чтобы я почувствовала его. Черные волосы падают на лицо так беспорядочно, так неряшливо… как мне нравится.

— Прости меня, — говорю я.

Он вяло улыбается, глядя на меня.

— Мне очень жаль, — повторяю я со слезами на глазах.

Но затем Феникс останавливает мои слезы таким поцелуем, что у меня перехватывает дыхание.

Его рот свирепо впивается в мой, желая высосать из меня любовь. Я знаю, что он чувствует — это предается мне по движениям его языка. Как бы мы ни старались это скрыть, мы все равно жаждем друг друга. Нужны друг другу.

Я обнимаю его голову, желая, чтобы он был ближе, чем когда-либо. Меня не удерживают ни наручники, ни клетка. Я здесь и хочу быть с ним, таков мой выбор.

Любовь стремится по моим венам, когда я хватаю его за волосы и пылко целую, впуская его язык в свой рот. Одной рукой Феникс обхватывает мое лицо, а другой слегка сжимает талию, поджигая мое тело.

Я хочу всего этого, так сильно хочу, что больше не могу отрицать. Я перестала бороться, перестала сопротивляться неправильному. Я приму тьму в своем сердце, как и его, потому что, черт возьми, мы этого заслуживаем.

Мы заслуживаем друг друга.

— Я люблю тебя, — говорит Феникс. — По-настоящему люблю. Неважно, как сильно мне хочется ненавидеть. Неважно, насколько я презираю то, что ты сделала, я не могу остановиться, — шепчет он мне в мои раскрасневшиеся горячие губы.

— Я знаю, — говорю, облизывая губы. — У меня та же проблема.

Сирены слышны во всем доме, отчего меня посещает мысль, что копы близко, хотя я не совсем уверена, что они нам нужны. Думаю, уже слишком поздно сожалеть. Это моя вина.

Феникс смеется.

— Итак, врунишка, к своим словам вернешься?

— Каким? — я откидываюсь на локтях.

Он щурится.

— Что, мать твою, любишь меня. Можешь отрицать все, что хочешь, но я вижу, как ты смотришь на меня. Сияешь, охваченная потребностью.

Я закатываю глаза, но про себя улыбаюсь.

— Хорошо. Сдаюсь. Ты меня поймал.

Он душит очередной смешок, а затем снова приближается, останавливаясь прямо над моими губами.

— Мне нравится, когда ты говоришь, что… сдаешься, — шипит он, кусая губу. — Да, я могу привыкнуть к этому.

— О, перестань, — протягиваю я. — До чего же ты порочен.

— За это ты меня и любишь, — бормочет Феникс, высовывая кончик языка, чтобы подразнить меня, облизнуть мою губу, но не позволяет мне целовать его. — Признай это, — продолжает Феникс. — Скажи это, Принцесса. Я хочу услышать это из твоих уст.

— Я люблю тебя, — говорю я.

— Еще раз, — рычит он, нависая надо мной.

— Я люблю тебя. Я не лгу.

— Нет, но лгала, когда сказала, что это неправда.

Я пожимаю плечами.

— Иногда девушка обязана делать то, что должна, чтобы выжить.

— Думаешь, тебе нужно бежать, чтобы выжить? — Он хватает меня за подбородок. — Я не убью тебя, если ты не попросишь об этом. Так что можно с уверенностью сказать, что ты выживешь, оставшись со мной. Кроме того, если не заметила, я могу стать очень хорошим защитником, когда дело доходит до того, что принадлежит мне.