Еще один шагает вперед.

— Да, красотка? Какого черта ты тут делаешь? Следишь за нашим бизнесом?

Хватаю Ванессу за руку и смотрю в глаза:

— Просто уходи, — говорю я.

Девушка кивает, ее губы дрожат, но в тот момент, когда она оборачивается, один из ребят блокирует ее.

— Так быстро уходишь? А наши вопросы остались без ответа.

— Мне это не интересно, — кричит она.

— Отпусти ее, — вступаю я. — У нее ничего нет, и она не станет на нас стучать.

— Откуда ты знаешь? Она уже сделала это — накрысятничала на тебя, если я правильно помню, — протягивает мой приятель.

Я хмурюсь.

— И что? Что ты собираешь делать? Держать ее в заложниках?

— Похоже на план, — смеется один из ребят.

— Ты не серьезно, — рычу я.

Один из парней хватает ее за руку, но Ванесса резко дергается.

— Не трогай меня.

— О, — ребята начинают ржать. — Теперь не трогать тебя, да?

— Убери от нее руки! — вмешиваюсь я, отталкивая парня.

После они обращают внимание на меня, и один из них толкает меня так сильно, что я лечу на асфальт. Черт, теперь они действительно сделали это.

Когда встаю, один из них уже кладет руки ей на талию, таща ее за собой в переулок.

— Отстань от нее! — кричу я, идя следом.

— Майлз! — кричит Ванесса, когда один из парней накрывает ей рот ладонью.

— Тебе нет веры, красотка. Возможно, тебя нужно заставить больше нас бояться. — Другой рукой парень хватает ее за грудь, когда она пытается отбиться от него. Я бросаюсь к ней, отталкивая других, когда они все набрасываются на нее, вероятно, намереваясь сделать намного, намного хуже.

— Прикоснись к ней и сдохнешь! — кричу я, когда добираюсь до парня, который удерживает Ванессу.

— Слишком поздно, чувак. Теперь эта задница — моя. У тебя был шанс, теперь наша очередь.

Ванесса кричит, когда я бью парня по лицу. Тот отпускает ее, отчего она спотыкается и летит на землю.

— Беги! — ору я, дерясь с ним голыми руками.

Она уносит ноги, но, когда оказывается почти у конца переулка, останавливается и оглядывается.

— Не смотри, просто уходи! — кричу я, ударяя парня в живот.

Остальные теперь тоже нападают на меня, и драка становится не похожей на другие. Я дерусь с шестью парнями, которые хотят добраться до меня, потому что я украл их приз.

— Я собирался трахнуть ее, но теперь развлекусь с тобой, — рычит один из них.

— Не сдерживайся, — возвращаю я, пиная того по яйцам.

— Майлз! — кричит Ванесса, все еще глядя на меня издалека.

Почему она не убегает? Чего ждет?

— Майлз, остановись! — кричит она.

На мгновение я сбит с толку тем, что ей вообще есть дело. После того, что они пытались с ней сделать, эта девушка все еще не хочет, чтобы я выбил из них все живое? Я не понимаю. Словно это та же маленькая девочка, которую я помню давным-давно, по-прежнему говорит мне не обижать никого, потому что есть другие способы справиться с дерьмом... Вот только эта маленькая девочка уже выросла, и ее выбор сейчас не имеет никакого смысла по сравнению с верой тому, кем она была.

Внезапное отвлечение дает им шанс ударить меня по лицу так сильно, что я падаю на землю.

— Майлз! Вставай! — Ее крик пронзает мозг, но каким-то образом снабжает меня энергией, необходимой, чтобы встать и снова ринуться в драку.

Я вскакиваю на ноги и вырубаю следующего парня одним ударом в висок.

Затем поворачиваюсь к Ванессе и кричу:

— Убирайся отсюда!

Ее глаза наполняются страхом, она качает головой, а затем говорит:

— Только с тобой.

Растерявшись, я хмурюсь. Она все еще заботится обо мне? Зачем еще ей говорить подобное и отказываться уходить? Как ее понять?

Я ненавижу ее за то, что она сделала, но не хочу, чтобы она тоже пострадала. В глубине души я знаю, что Ванесса не уйдет. Не бросит меня, потому что никогда не была рядом. Это ее способ борьбы. Единственный способ, который она знает, кроме лжи.

Но я обязан сделать то, что должен, чтобы она была в безопасности.

— Убирайся отсюда, пока я и тебя не ударил! — ору я во весь голос.

Это заставляет ее попятиться назад, обернуться и сорваться на бег... что она и должна сделать, потому что я никогда не обещаю ничего хорошего.

Оставшись с четырьмя парнями, я пытаюсь отбиться от них, но чем больше получаю ударов, тем больше силы теряю, и вскоре задыхаюсь, наношу удары везде, куда получается. Чтобы выжить. Я знаю, что это не сойдет с рук просто так. Они не хилые парни, они те, кто воспринимает драку всерьез, если ты ее начинаешь. Как и сейчас, когда один из них достает нож и пытается ударить меня им в живот.

— Хочешь немного? — кричит он, разрезая воздух.

— Я, блядь, убью тебя! — возвращаю я.

— Не можешь смириться с тем, что я прикоснулся к твоей девушке, а?

— Она не моя девушка, но и не твоя, — рычу я, уходя от его атаки.

Еще один запрыгивает мне на спину, и я оборачиваюсь, чтобы сбросить его.

Внезапно позади слышится скрип автомобильных шин, и мы все смотрим в ту сторону. Машина мчится в переулок, и я секунду думаю, что она въедет прямо в аллею, но тут водитель делает резкий разворот.

Избегая ударов, я поднимаю голову и вижу, как опускается стекло с его стороны, и он кричит:

— Пригнись!

Делаю, что сказано.

Выстрелы разрезают воздух, пули отскакивают от стен и летят в землю. Мое тело дрожит, пока я ожидаю, что в меня тоже выстрелят, но этого не происходит. Вместо этого все парни падают, как мухи.

Когда выстрелы прекращаются, я поднимаю взгляд и вижу уставившегося на меня парня в очках и с глушителем на пистолете.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Он ненамного старше меня, но, черт возьми, шрам в форме буквы «Х» на его лице не позволяет мне даже встать с земли.

— Эй? Я со стеной разговариваю? — рычит он.

— Нет, я в порядке, — отвечаю.

— Отлично. — Он опускает пистолет.

— Кто ты? — спрашиваю, поднимаясь с земли, весь избитый и в кровоподтеках.

— Иди сюда, расскажу. — Он кивает, и я чувствую, что это своего рода вызов.

Меня не нужно просить дважды. Парень застрелил моих обидчиков, моих предполагаемых друзей, и теперь у меня ничего не осталось, кроме двух пар мертвецов, окружающих меня, пока я стою единственный живой. Отсюда вытекает несколько вопросов.

Тем не менее, меня больше интересует этот парень со шрамом.

— Ты их всех убил?

— Да, кроме тебя, очевидно, — протягивает он.

— Спасибо, наверное. А почему, собственно?

— Они избивали тебя, не так ли?

— Да уж…

— А теперь нет. — На его лице появляется легкая улыбка. Черт, мне уже нравится этот парень.

Я подхожу ближе и протягиваю руку, когда он смотрит в окно.

— Майлз.

— Икс.

— Что за «икс»? — смеюсь я. — Буква что ли?

— Просто Икс, но иногда меня называют мистер Икс. Как хочешь.

— Круто. — Я киваю, почти не в силах поверить в то, что вижу. Какой-то парень в смокинге просто убирает всех моих друзей, и я даже не злюсь. Потрясающе.

— Ты дрался с ними в одиночку, не так ли? — продолжает он.

— Да, они пытались причинить боль…— Я замолчал, пока не выдал слишком много.

— Мне не нужна причина. Я просто хочу знать, был ли ты один.

— Да.

— Хмм…— Он делает кивок, и пусть даже на нем очки, могу сказать, что он оценивает меня. Но с какой целью?

— Ты, кажется, подходишь. Много силы. Где ты научился так драться? — спрашивают меня.

— Э-э… ​​не знаю. Думаю, сам.

— Интересно…— он кивает, как будто я какой-то научный проект. Интересно, какого хрена он от меня хочет.

— Итак, эм, теперь, когда ты пристрелил моих друзей, я действительно не знаю, какого черта с этим делать. Они мертвы. Я не хочу сесть за убийство. Советы будут?

Парень улыбается и проводит рукой по лысой голове.

— Ты умный парень. Мне нравится твое отношение. Ну, во-первых, они все равно были кучкой наркоманов. Простая трата места на земле.

— Ладно... — хмурюсь я, не уверенный, куда он ведет.

— Во-вторых, они были твоими единственными друзьями?

— Да, — отвечаю я.

— Семья есть? Родственники?

— Только приемные родители. Почему ты спрашиваешь?

— Идеально.

Он поворачивается и нажимает кнопку. Дверь машины открывается.

— Залезай.

— Что? — говорю я, сдерживая смех. — Ты меня разыгрываешь.

— Мне не до шуток. Садись в машину.

— Зачем? Я не знаю тебя, чувак.

— Не имеет значения. Ты хочешь жить хорошей жизнью или умереть в тюрьме?

— А ответ не очевиден?

— Тогда сядь в эту ебаную машину, — говорит он, постукивая пальцами по двери.

— Нет, пока ты не скажешь мне зачем.

— Слушай, малый, — начинает он, высовываясь из машины, чтобы схватить меня за рубашку. — У меня нет времени на фигню. Я только что убил единственных людей, с которыми ты был связан, а это значит, что копы сядут либо на твой хвост, либо не найдут никого, если ты поедешь со мной. Хочешь остаться наркоманом? Хорошо, но делай это в тюрьме.

— Я не наркоман и не хочу им быть, — отвечаю я.

Он вздыхает.

— Ты хочешь заработать деньги?

— Да.

— Хочешь делать все, что, черт возьми, пожелаешь?

— Конечно!

— Тогда садись в чертову машину. — Он наклоняет голову. — Принеси пользу.

Я сужаю глаза.

— Ты говоришь мне, что я могу поехать с тобой, и если сделаю это, стану частью всего, что ты делаешь?

— Зависит от… того, умеешь ли ты слушать.

Я улыбаюсь, кивая.

— Круто.

— Это не круто. Это называется убивать, чтобы выжить, или, другими словами, стать гребаным убийцей без имени. В этой работе нет ничего крутого, чувак, но я дам тебе преимущество посомневаться, потому что ты настойчивый. — Он отпускает мою рубашку. — Если ты поедешь со мной, я покажу тебе, как нужно избивать ублюдков голыми руками.

Делаю глубокий вдох. Я не доверяю этому чуваку, но что еще мне терять? Ничего, уже все потеряно. С таким же успехом можно отказаться от своей жизни и присоединиться к темной стороне, что бы это ни значило.

Я предпочел бы быть чем-то, чем оставаться ничтожеством.

— Я в деле, — соглашаюсь я, направляясь к другой двери и садясь в машину.

Салон пахнет алкоголем и паленой кожей, но я предпочту быть здесь, а не там со всеми этими трупами. Я не знаю, что сказал бы копам, если бы они появились, и они не поверят мне, выложи я все как на духу.

Мистер Икс трогается с места, затем поворачивается ко мне и опускает очки. Оказывается, у него один искусственный металлический глаз, вставленный в глазницу прямо под шрамом. Жуткое зрелище.