Они не верили ему. Ни на секунду.

— Я не наврежу ей, — повторил Ревик. — Я осознаю, что между нами в любом случае война, но вы должны понимать, что я не стану рисковать своими людьми... своей женой. Жизнь вашей госпожи — подстраховка и для меня, и для вас. Но я отниму эту жизнь, если придётся. Прошу, не испытывайте меня в этом отношении. Я уйду отсюда со своей женой. Легким путём... или тяжёлым путём.

Услышав его слова, Джон сглотнул, осознавая, что Ревик говорил совершенно серьёзно.

Даже если ему придётся выбираться отсюда, сравняв весь Город с землёй, он это сделает.

Джон почувствовал, как окружившие его разведчики тоже отреагировали на его слова — возможно, осознав то же самое. Ревик может и не победить, но он просто поубивает половину из них в процессе. Он также может суметь снять с Элли ошейник, и все они видели, что она сделала в Сан-Паулу.

И дело не только в этом — Джон видел, что они не хотели убивать Элли.

Что бы она здесь ни сделала, некоторые из них, казалось, были верны ей.

Джон посмотрел на кресло с шёлковой обивкой и осознал, что Ревик вырубил Вой Пай, лишив её сознания. Теперь она обмякла на круглых подушках, чёрный узел волос торчал под странным углом из-за того, как выгнулась её шея и свесилась голова. Кошачьи глаза закрылись.

Без того хищного взгляда её лицо выглядело на удивление мягким и как будто постаревшим.

— Я заберу её с нами, чтобы обеспечить нам безопасное отступление, — добавил Ревик. — Ровно до того места, до которого понадобится, мои братья и сестры. Обещаю вам, что не наврежу ей, если вы не дадите мне повода. Я не хочу войны с вами — не такой войны. Я лишь хочу вернуть свою жену. Я пришёл только за своей женой.

— Вы никогда не выберетесь из Пекина живыми, — сказал один из разведчиков.

Взгляд Ревика метнулся в ту сторону и посмотрел ему в глаза.

— Лучше бы тебе надеяться на обратное, брат, — произнёс он, и его глаза слегка похолодели. — Жизнь твоей госпожи зависит от этого.