— Нам добить его?

— Нет, мы можем заставить его говорить, если он еще в состоянии… не переживайте, бес не придет за нами пока что.

Сатору убрал меч бакэ-недзуми. Тот пришел в себя и посмотрел на нас, глаза сияли красным в свете факела.

— Ты. Отвечай честно, и я убью тебя быстро и без боли, — сказал Сатору, присев перед бакэ-недзуми. — Ты будто в аду побывал. Зачем вы устроили мятеж? Я не понимаю, что в ваших головах.

Бакэ-недзуми просто смотрел на него с земли.

— Что? Ты говоришь на нашем языке, да? Поздно притворяться.

— Нет смысла вас обманывать, — спокойно ответил он.

— Ясно. Так скажи, где Якомару?

Бакэ-недзуми закрыл пасть и отказывался отвечать.

— Якомару врет вам. Вы не видите? Он не ценит жизни солдат.

— Жизни солдат? Пф. Жизни отдельных не важны в великом деле.

— Что за великое дело?

— Освобождение наших видов от вашей тирании.

— Какой тирании? Мы не относились к вам плохо, — выпалила я.

— Мы — разумный вид. Мы должны быть равными вам. Но вы со своими дьявольскими силами лишили нас достоинства и относитесь к нам как к животным. Мы можем вернуть гордость, только стерев вас с лица Земли.

— Вы думаете, что способны на это? — возмущенно закричал Сатору. — Вы убили многих людей своими трусливыми атаками. Но одного выжившего хватит, чтобы всех вас убить!

— Этого не будет. Пока с нами герой нашего освобождения, Сквилер, которого вы зовете Якомару. И пока нам послан мессия с небес.

— Мессия? Бес?

— Бес? Это вы бесы! — бакэ-недзуми вскочил на четвереньки и хотел напасть на Сатору.

В туннеле вспыхнул радужный свет, наша проклятая сила столкнулась. Бакэ-недзуми пролетел по туннелю и разбился о камни.

— Проклятье! — закричал Сатору, но было поздно.

Бакэ-недзуми явно умер.

— Он прыгнул на нас, и мы убили его…

— Идемте, — сказал Ниими. — Нельзя задерживаться. Мне нужно выполнить последнее поручение Томико-сама. А вам нужно попасть в Храм чистоты.

Мы поспешили по узким туннелям, потея и задыхаясь от вони, пытались найти выход на поверхность, который точно там был. Сатору верил, что у нас был шанс убежать от беса, который не станет копать так глубоко, чтобы добраться до нас. Но если он рано закончит резню, он может оказаться у выхода из туннеля и ждать нас.

Я вспомнила, что случилось в летнем лагере четырнадцать лет назад. Было ужасно сложно искать путь в лабиринте туннелей, но, по сравнению с тем, что происходило сейчас, то была детская игра.

Столько людей умерло, и я не знала, живы ли мои родители. И теперь мы не могли даже вернуться в город.

Я боролась со слезами.

Кофу Хино и Шисей Кабураги, с силой которых никто не мог сравниться, были мертвы. Мы не могли одолеть беса. Но мы не могли и сдаться. Это была настоящая проверка на смелость — как далеко ты зайдешь, когда будущее выглядит безнадежно. Это была наша проверка.

Я не могла сдаться. Томико доверила мне города. Эта мысль придавала мне силы.

Мы нашли выход после двух сотен метров. Он был между корнями, скрытый травой. Я была потрясена тому, как близко к городу они расположили выход.

Мы убедились, что врагов вокруг нет, и выбрались на поверхность.

Обычно мы уплыли бы по каналу, но многие были высушены, чтобы защититься от монстров, выпускающих порошок, и редкие из уцелевших были под наблюдением врага.

Нам с Сатору пришлось идти к реке Тонэ пешком. Ниими оставил нас.

— Желаю удачи, — он пожал нам руки.

— Вы точно не хотите пойти с нами? — спросил Сатору, но Ниими покачал головой.

— Нет, мне нужно в ратушу. Так приказала Томико-сама.

— Но разве не поздно сообщать? Почти весь Хейринг…

— Не знаю, поздно или нет. Но если мое предупреждение спасет хоть одну жизнь, это было не зря.

Ниими принял решение. Мы пошли своими путями, и это был последний раз, когда мы видели Ниими.

Мы забрались на холм, шагали по высокой траве. Я была в холодном поту от страха, что бес вот-вот появится сзади. Я оглянулась и увидела зловещий черный дым, тянущийся из центра города.

Как и раньше, мы шли медленно, следя, чтобы вокруг не было бакэ-недзуми.

Мы покинули Хейринг, и в воздухе стало слышно сообщение:

Срочное сообщение. Срочное сообщение. Появился бес. Появился бес. Его имя и тип неизвестны, но он похож на тип Клогиус, 1 или 2 вариант. Бес напал на Хейринг, жертв много. Повторяю. Бес напал на Хейринг, жертв много. Прошу, спешите убежать. Немедленно эвакуируйте всех из центров городов. Живущие на окраинах, убегайте как можно дальше…

Голос Ниими. Сатору сжал мое плечо. Ниими добрался до ратуши раньше, чем мы ожидали. Наверное, бежал изо всех сил, не думая о риске.

Сообщение повторилось. Объясню слова Ниими. Синдром Рамана-Клогиуса делился на два типа. Буйный тип звался Раманом, и дальше его делили на четыре варианта. Спокойный тип назывался Клогиусом, делился на три варианта. Типы вели себя по-разному, пока разрушали, так что и планы побега отличались.

Заиграла старая мелодия с пластинки.

Конечно, это была не запись древней цивилизации. Это была копия, и засечки вырезали проклятой силой на керамической тарелке.

Это был «Путь домой» из симфонии «Новый мир» Дворжака. Я не знала, почему Ниими выбрал этот кусочек. Почему, когда города были разрушены, он выбрал песню, которая звала детей домой в конце дня?

Вокала на записи не было, но слова сами всплыли в моей голове.

Солнце садится за горами вдали,

Звезды усеяли небо.

Сегодня все сделано,

И сердце поет.

Прохладным вечером

Давайте соберемся,

Соберемся.

Костер ярко горит во тьме,

А теперь угасает.

Спать так просто,

Во сне можно пропасть,

Так давайте поспим,

Поспим.

Мелодия повторялась бесконечно.

— Похоже, Ниими смог сбежать из ратуши… Нам нужно идти, — сказал Сатору.

— Да.

Хоть до заката еще было время, мелодия словно приближала вечер. И я кое-что поняла. Оборудование для передачи сигнала в ратуше питалось электричеством от генератора с водным колесом. Но каналы лишили воды часы назад.

Ниими оставался в здании. Он питал мегафоны своей проклятой силой.

Я хотела сказать Сатору, но увидела его мрачное лицо. Он тоже это понял.

Мы шли в тишине, пересекали высохшие каналы. Мы уходили все дальше от района, но музыку все еще было слышно.

А потом она оборвалась.

Я закрыла глаза и скрипнула зубами, медленно дыша, чтобы остановить слезы.

Ниими знал, что Томико назначила меня преемницей. Может, он намеренно хотел привлечь беса в ратушу, чтобы мы безопасно ушли в Храм чистоты.

Но я уже не могла узнать ответ.

Мы добрались до реки Тонэ, обойдя главные каналы. Река была прозрачной, быстрый поток был красивым, но я была не в настроении любоваться. Мы поискали лодку, но безуспешно. Пришлось сделать из трех деревьев плот.

Мы плыли по реке, покачивались на плоте, и последние сутки казались сном.

Лишь сон. Это явно так. Но десятки порезов и синяков на моем теле, как и усталость, говорили о другом.

У меня уже кружилась голова от нехватки сна. Столько неприятного случилось за последние несколько часов, что разум с трудом воспринимал это.

В какой-то момент я перестала вовсе переживать.

Через тысячу лет от нас ничего не останется. Никто не будет знать, что тут произошло. Так зачем стараться выжить?

— Саки, думаю, там что-то есть.

Я не сразу поняла, о чем он.

— Помнишь, где вход?

Я поняла, что Сатору спрашивал про Храм чистоты.

— Нет… но я помню то дерево.

Расположение храма не было тайной, но и не было всем известным. Меня доставляли сюда в лодке без окон, и я не знала, где мы покидали каналы и попадали в реку, а где снова плыли по каналам. Я бывала у храма пару раз, когда работала с офицерами охраны дикой природы, но не видела те пути, которые мы использовали.

— Странно. Я уверена, что это то место.

— Что теперь?

Нам поискать на берегу? Если это не то место, то мы ничего не найдем, а еще можем столкнуться с бакэ-недзуми.

— Простите! Тут кто-то есть? — закричал Сатору.

— Хватит. А если тебя бес услышит?

Сатору покачал головой.

— Опаснее будет, если бес нас догонит, пока мы тут. Нам нужно поскорее найти храм… простите! Тут есть кто-нибудь из Храма чистоты?

Удивительно, но ему ответил голос:

— Кто это?

— Сатору Асахина, биолог с ферм Лотоса. И Саки Ватанабэ из Отдела здоровья. Томико-сама посоветовала нам убежать в храм.

— Прошу, подождите минутку.

Скрип, и чаща перед нашим плотом раздвинулась. Канал вел в ее глубины.

— Прошу, направляйтесь сюда.

Я все еще не видела, кто говорил. Мы направили свой примитивный плот вперед, дверь в виде чащи закрылась за нами. Механизм двери не выглядел сложно, но без проклятой силы открыть ее было трудно. Вход был неплохо защищен. С реки его почти нельзя было заметить, а подойти с берега мешали деревья и камни.

Плот плыл по узкому извилистому каналу и прибыл к крытому причалу. Тут я была перед инициацией. Я помнила, что канал был шире, но, может, это была другая часть.

— Я рад, что вы добрались невредимыми.

Появился монах, сцепивший ладони перед собой. Мы поклонились в ответ.

— Я — главный монах административной части Храма чистоты. Меня зовут Джакуджо. Вы явно устали. Сначала отдохните, а потом мы зададим вам пару вопросов.

Одной из обязанностей главного монаха было приглядывать за посетителями. Мы пошли за ним по накрытым ступеням. В храме нам привели в комнату с татами, нам принесли еду. Там был лишь рис с маринованной репой и вода, но для нас это было пиром. Мы проглотили все моментально.

Потом мы немного отдохнули. Я хотела обсудить с Сатору миллион вопросов, но не было сил. Апатия, которую я ощущала до этого, снова охватила меня.

Из-за двери донесся голос Джакуджо.

— Сатору Асахина, Саки Ватанабэ, мне больно просить вас, ведь вы устали, но вы могли бы пройти со мной в главный зал?

— Хорошо, — ответили мы хором.

Нас уже ждали монахи. Они готовились разводить огонь на алтаре.

— Прибыли Сатору Асахина и Саки Ватанабэ, — сообщил Джакуджо.

В комнате стало тихо.