Я зажгла один из прутиков.

Большой черный кот стоял передо мной.

Не просто большой. Как и сказала Мария, он был не меньше льва. Его лапы и шея были очень длинными, и хоть его голова была маленькой, как у леопарда, она была достаточно высоко, чтобы блестящие глаза были на уровне с моими.

Черный кот радостно урчал, подошел ко мне и опустил передние лапы на мои плечи.

И его большие челюсти оказались вокруг моей шеи.

Зубы захрустели. Мой разум опустел, я не помнила, как произнести свою мантру.

Нечистый кот… Только это смог понять мой мозг в панике.

Я ощущала его жаркое дыхание на своих волосах, слюни текли по моей шее. Я ощущала отвратительный запах аммиака.

Я медленно понимала, что оставалась в сознании.

Кот кусал мою шею с силой, но зубы не пробили мою кожу. Амулет Шуна, толстые металлические кольца ошейника спасли меня от казни.

Как только я поняла это, я прошептала свою мантру.

Я попыталась ослабить хватку челюстей на шее. Видимо, когда нечистый кот кусал, челюсти застывали, и их было сложно открыть. Но это не могло состязаться с мощью проклятой силы. Кость хрустела, разбиваясь, его нижняя челюсть беспомощно открылась, и я освободилась.

Я отпрянула, поднимая пылающую ветку, свет озарил жуткое лицо кота. Он хмурился, грозно шипел, как змея. Длинные зубы, как у саблезубых тигров, были в крови.

Я представила перед собой сильные руки. Одна сжала шею нечистого кота, а другая — его тело, скручивая его, будто выжимая полотенце. Раздался сухой треск. Кот задрожал и застыл.

Я сидела и тяжело дышала. Я не могла перестать плакать. Шея болела, и ошейник погнулся, не снимался. Я порвала его проклятой силой и смогла снять.

Я взяла себя в руки и встала, чтобы осмотреть труп нечистого кота. Он выглядел так же, как описывали в школьных легендах. Три метра в длину, худой, с ужасно длинными лапами. Голова как у обычного кота, но пасть могла открываться шире.

Я коснулась длинных клыков, торчащих из открытого рта. Они были в 15 сантиметров длиной, изогнутые и шершавые, как шкура акулы. Похоже, зубы выдвигались из пасти. В отличие от саблезубых тигров, нечистые коты были с тупыми концами и сверху, и снизу. Они убивали, не пронзая жертву, а сдавливая шею и удушая.

У этого метода убийства была лишь одна причина. Чтобы поддерживать легенду о нечистых котах, детей нужно было забирать без крови или других следов убийства. Как ни смотри, а нечистых котов вывели для убийства людей.

Меня стошнило. Кот был чудовищным, Мне было гадко из-за убийства теплокровного зверя. Но мне было ужасно, что существовало такое проклятое создание.

Через час я добралась до ямы на месте дома Шуна. Нужно спешить. Меня покрывали пот и слюна нечистого кота, впитавшаяся в одежду. Было холодно и противно, но не было времени остановиться и вытереться.

Я сделала выводы после того, как чуть не умерла, так что не взяла факел. Если бы я слишком привыкла у свету, я осталась бы слепой, когда он потух бы. Лучше было идти в темноте, чтобы глаза привыкли к ней.

Хоть я шла с компасом на север, первым подтверждением того, что я иду верным путем, была озаренная луной паутина. Нити были спутаны, напоминали лица и слова. Хоть я не знала тогда, паутина была самой чувствительной в природе и указывала, что что-то шло не так.

Я приближалась к Священному барьеру, деревья стали искажаться. Многие склонялись в одну сторону, словно от ветра.

Мне было не по себе.

Уйти. Сейчас. Убежать как можно дальше. Так мне говорили инстинкты. Я не хотела оставаться тут ни на миг.

Но я думала о Шуне, пыталась найти в себе силы. Я не могла отступить. Только я могла его спасти.

Я шла, кривые растения направляли меня. Лес будто закручивался по спирали. Тогда Шун был в центре.

Силуэты деревьев напоминали больших монстров со щупальцами, манили меня. Я шагала, пригибаясь под их ветками.

Я не успела понять, как оказалась среди белого густого тумана, скрывшего все, кроме пары сантиметров вокруг меня. Я слышала шепот. Ветер, смех, а порой и слова, хоть я не могла разобрать их.

Информация, которую я получала от мира, была искаженной. Даже земля под ногами казалась мягкой и ненадежной. Стрелка компаса крутилась.

Вскоре я перестала понимать, темно там или светло. Глаза не работали.

Что происходило?

Голова заболела, словно ее сдавили тисками. Даже думать было тяжело. Я застыла, лишенная всех чувств. Я не понимала, стояла я или сидела.

Что это было за место?

— Шун! Где ты? — закричала я.

Разум прояснился, когда я услышала свой голос, но вскоре снова затуманился. Сознание угасало, но тут я уловила ответ:

— Саки! Что ты тут делаешь?

— Не знаю. Я даже не знаю, где…

Туман вдруг пропал, словно его унесло ветром, и земля стала знакомо твердой.

— Шун!

Юноша стоял в двадцати метрах впереди в маске чистоты, которую шинши носили во время фестиваля Изгнания демона. Но это точно был голос Шуна.

— Не стоило сюда приходить. Иди домой, Саки.

Я покачала головой.

— Посмотри на это, — он указал на землю.

Сначала было слишком темно, но земля мягко засияла, и я увидела, что ее покрывали корчащиеся насекомые.

Все были деформированы. Мотыльки разных размеров не могли лететь из-за сморщенных крыльев и выпирающих тел. Жуки с лапками на одной стороне кружились, спотыкаясь. Сороконожки были соединены в кольца.

— Если не хочешь так закончить, уходи сейчас.

— Нет, — упрямо сказала я. — Расскажи, что происходит. Я не сдвинусь, пока ты это не сделаешь.

— Не глупи! — резко сказал Шун.

— Да, я бываю глупой. Я пришла сюда спасти тебя. Меня чуть не убил по дороге нечистый кот, — сдавленно сказала я.

— Ты встретила кота?

— Да. Меня спас твой амулет. Тут может быть еще один кот.

— Ясно… — он глубоко вдохнул. — Ладно. Десять минут. Я объясню, сколько смогу. Но ты сразу же уйдешь.

Я не могла спорить с ним вечно, так что кивнула.

Вдруг место озарил свет. Я подняла голову, увидела северное сияние на небе. Бледно-зеленый занавес висел на небе, мерцая красным, розовым и лиловым светом.

— Как…? Шун, ты это делаешь?

Северное сияние было только на полюсах. Хоть я не понимала, как это работало, такой трюк вряд ли умел делать даже Шисей Кабураги.

— Придется нарушить обещание, если нападет нечистый кот во время разговора. Идем в дом, — он кивнул на здание за собой.

Я заметила его сразу. Мерцающий свет северного сияния озарял домик, что был странно согнут, словно отражался в кривом зеркале. Балки, поддерживающие здание, были изогнуты, и солома на крыше торчала в стороны, как иглы злого дикобраза.

— Почему дом такой странный?

— Я все еще пытаюсь вернуть его в нормальное состояние.

Он прошел в овальную дверь, я — следом.

— Десять минут… Думаю, я смогу держать это под контролем в это время.

Шарики, валявшиеся на полу, взмыли в воздух. Я словно попала в улей, они громко гудели.

— Зачем это? Так шумно?

— Ничего не поделать. Терпи.

Шун пересек грязную комнату и сел за большой деревянный стол. Поверхность была в книгах и стопках бумаги.

— Присядешь тут?

Он указал на стул в другой части комнаты. Я покачала головой, стояла по центру домика, озираясь. Все было искажено, даже то, что было из прочного дерева и камня. Мои органы восприятия, казалось, не работали, или реальность тут была особенно тонкой.

— Откуда начать? Все проблемы из разума человека.

Я нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.

— Сознание — вершина айсберга. Подсознание — под поверхностью — во много раз больше. Потому мы не понимаем свои мысли и чувства.

— Я пришла не за лекцией по психологии. Я хочу знать, что с тобой происходит.

— Я и объясняю, — приглушенно сказал он.

— Зачем ты носишь маску? Сними. От нее мне не по себе.

— Не могу, — сказал Шун. — И времени нет… слушай. Не важно, что делают люди, они не могут полностью управлять разумом. Даже если они думают, что управляют мыслями, они не знают, что происходит в их подсознании. Наша проклятая сила — воплощение этого.

— Что ты имеешь в виду?

— У физических действий есть много стадий между появившейся идеей и ее воплощением. Мотив рождается в нашем подсознании и должен добраться до сознания, чтобы его реализовать, но логика и разум могут помешать действию осуществиться. Но наша проклятая сила почти сразу исполняет то, что задумано. Даже если это неправильно, нет времени исправить это.

— Разве мы не представляем то, как точно должны использовать силу?

— Те картинки созданы сознанием, но многое остается во тьме подсознания.

Гул шариков стал чуть выше.

— Не понимаю. Даже если глубоко в наших разумах есть другие картинки, мы не можем их использовать. И если мы не произносим мантру, сила не работает.

— Ты не понимаешь. Как бы ты ни пыталась управлять силой гипнозом и мантрой, проклятая сила всегда ускользает сквозь дыры в подсознании.

— Ускользает?

— Да. Проклятая сила постоянно вытекает. Мы подсознательно все время меняем мир вокруг себя.

— Это… — я лишилась дара речи.

Я думала, что это было глупо, но не могла выдавить слова.

— Саки, ты знаешь, для чего Священный барьер? Думаешь, он защищает нас от угроз мира снаружи?

— Не знаю. О чем ты? — я растерялась.

— Священный барьер создали из-за угроз внутри, а не снаружи. И угроза — наша протекающая сила. Демоны кармы и бесы, которых мы боимся, изнутри.

Голос Шуна был спокойным, но кружащиеся шарики дрожали.

— Конечно, силы вытекает не так много, чтобы устроить катастрофу за ночь. Но если мы постоянно подвержены таким мыслям, результат может быть непредсказуемым. Потому нужно направлять их наружу.

— Как?

— Мы боялись мира снаружи с детства. Тот темный безграничный мир, сливающийся с темной вселенной, — наше подсознание. В наших разумах подсознание становится соединено с миром снаружи, и проклятая сила направляется за Священный барьер. Барьер — психологический прием, что помогает «очищать» нас.

Я не совсем понимала все те сложности, которые он рассказывал.