— Мне тоже приятно, гуруджи! — Шива почтительно коснулся стоп наставника.

Сати пока не произнесла ни слова, она стояла, потупив взор. Зато Криттика со всей непосредственностью воскликнула:

— У меня до сих пор твой танец не выходит из головы!

От ее слов Шива даже покраснел:

— Танец как танец, ничего особенного, — смущённо пробормотал он и обратился к Сати. — Интересно, мы могли бы начать с того места, где остановились в прошлый раз? Я не собираюсь становиться твоим наставником или кем-то в этом роде. Просто мне очень хочется увидеть, как ты танцуешь.

Сати посетило непонятное беспокойство. Не нарушает ли она правил и законов, разговаривая с Шивой? Ей разрешено говорить с мужчинами, держась на приличном расстоянии. Так почему же она чувствует себя виноватой?

— Я постараюсь, — бесстрастно сказала Сати. — Мне хотелось бы услышать твое мнение о том, что я должна улучшить. Я действительно, очень уважаю тебя за твое искусство танца!

«Уважаю? Почему уважение? Почему не любовь?»

Шива промолчал, лишь вежливо улыбнулся. Что-то внутри его говорило — любые слова могут все испортить.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Сати сняла с плеч покрывало и повязала его на талии. Затем она приняла позу Натараджи. Шива улыбался. Он чувствовал, как сила Матери-Земли, Шакти, перетекает в Сати.

Получившая поддержку от земли, на которой она стояла, Сати начала исполнять танец. И на этот раз действительно все получилось гораздо лучше! Казалось, что чувства полностью пронизывают ее. Ее движения и до этого были безупречными, но чувства подняли танец на совершенно иной уровень. Шиву охватило странное состояние нереальности происходящего, будто бы он грезил наяву. Сати, двигая своим гибким телом в такт музыке, подчиняла его своей незримой власти. На какой-то момент Шива вообразил, что он и есть тот мужчина, страсть с которым изображал танец Сати. Когда же она, наконец, остановилась, все ее зрители одновременно стали хлопать в ладоши.

— Это был лучший танец, исполненный тобой! — гордясь ученицей, воскликнул гуру.

— Спасибо, гуруджи, — Сати поклонилась наставнику и выжидающе посмотрела на Шиву.

— Это было что-то невероятное! — искренне восхитился Шива. — Поразительно! Но ведь я говорил, что все это было в тебе!

— Но я не уверена, что правильно выполнила некоторые движения.

— Ты чересчур требовательна к себе, — попытался утешить ее Шива. — Была одна незначительная ошибка, ты неверно поставила локоть. От этого твое следующее движение получилось не идеальным.

Вскочив на ноги, Шива сказал:

— Смотри, я сейчас покажу тебе!

Он быстро приблизился к Сати и взял ее за локоть, что бы показать правильное положение руки. В ужасе Сати отшатнулась от него, а гуру и Криттика одновременно громко ахнули. Шива сразу сообразил — он сделал страшную ошибку.

— Прошу извинить меня, — с искренним сожалением произнес Шива. — Я только хотел показать, где должен быть локоть…

Оцепеневшая от ужаса Сати не могла произнести ни слова. Она молча смотрела на Шиву. Первым пришел в себя учитель танцев, он сообщил Шиве, что тот должен пройти обряд очищения:

— Ступай к своему пандиту, Шива. Скажи, что бы он исполнил для тебя шудхикарану. Ступай, надо успеть до конца дня.

— Что? Какую еще шудхикарану? Что это и зачем мне делать это?

— Пожалуйста, Шива, иди и сделай шудхакарану, — настойчиво сказала Сати, из гордых глаз которой текли слезы. — Я не прощу себя, если с тобой что-нибудь случится!

— Да что со мной может случиться! Послушай, мне очень жаль, если я нарушил какое-то правило, прикоснувшись к тебе. Я не повторю больше такой ошибки. Давайте не будем придавать большого значения произошедшему.

— Это имеет очень большое значение! — прокричала Сати.

Такая бурная реакция Сати ошеломила Шиву.

«Проклятье! Из-за какого-то пустяка они раздувают невесть какую трагедию!»

Криттика подошла к Сати и, старясь не прикасаться к ней, сказала:

— Мы должны вернуться домой, моя госпожа.

— Нет же, нет! Прошу, останьтесь! — взмолился Шива. — Я обещаю, такого больше не повторится!

Было видно, что Сати исполнена безнадежного отчаяния, но тем не мене, она повернулась и пошла за гуру и Криттикой. Уже на выходе из сада она обернулась и умоляюще обратилась к Шиве:

— Пожалуйста, сделай шудхакарану до наступления темноты! Пожалуйста!

Выражение полного непонимания на лице Шивы заставило наставника вернуться к нему и сказать:

— Послушайся ее, Шива! Она желает тебе только блага!

Позже, Шива, лежа на кровати в отведенной ему в императорской цитадели комнате, и, отчаявшись хоть что-нибудь понять, сыпал проклятиями. Он не пошел делать шудхикарану. Он даже стал узнавать, что это такое.

«Что такого страшного в прикосновении к Сати? Да я все оставшиеся годы жизни только и делал, что касался бы ее! И каждый раз мне бегать и делать эту неведомую шудхикарану? Смешно!»

Но тут же тревожная мысль пришла ему в голову.

«Если это из-за меня? Может, мне, варвару, не носящему даже символа варны, нельзя было прикасаться к ней?»

Ему пришлось успокаивать самого себя.

«Да нет, не может быть. Сати хорошая и добрая девушка. Она не может так думать. Или может? Но, возможно, если она узнает, что я Нилакантха…»