Глава 6 Викармы, носители несчастливой судьбы

Нанди остался в саду, как его попросил Шива, который отправился за изгородь, к беседке, где проходили уроки танцев. Стоявшая там тишина уже не сулила Шиве новой встречи с Сати. Тем не менее, он проявил терпение и долгое время оставался там, в надежде, что Сати все-таки явится. Однако по истечении почти половины прахары Шива понял, что занятий танцами сегодня уже не будет, и, глубоко разочарованный, молча вернулся к Нанди.

— Ты кого-то ищешь, о мой господин? Может, я могу помочь? — озабоченно спросил Нанди.

— Нет, Нанди, не надо. Забудь об этом.

Нанди поспешил сменить тему:

— Ты, должно быть голоден, мой Господь! Давай пойдем куда-нибудь, поедим!

— Я не голоден, но хотел бы получше изучить город, — сказал Шива, рассчитывая на благосклонность судьбы, которая позволит встретить Сати в городе. — А поесть мы сможет и в Раджате.

— Это было бы просто замечательно! — обрадовался Нанди, так как простая постная пища, которую подавали в императорской цитадели по настоянию брахманов, ему уже изрядно надоела, и сотник мечтал о сочном остром жареном мясе, столь любимом кшатриями.

— Что там у тебя случилось, Парватешвар? — спросил Дакша.

— Прости меня, о мой император, за неожиданное появление, но я только что получил тревожные вести. Я бы хотел сообщить их тебе наедине.

— Ну, и что за вести ты принес?

— Этот Шива уже начал создавать для нас проблемы!

— Что ты имеешь против Нилакантхи? — простонал Дакша, с укором смотря на своего полководца. — Почему ты никак не можешь поверить в то, что он явился нас спасти?

— То, что я хочу сказать, не имеет никакого отношения к моему мнению о Шиве, мой император. Выслушай, пожалуйся, меня. Вчера Ченардхвадж видел Шиву в саду.

— Ченардхвадж уже здесь?

— Да, мой император, он придет к тебе с докладом послезавтра.

— Ну, хорошо. Так что же видел Ченардхвадж?

— Сначала хочу заметить, что Ченардхвадж просто одержим Нилакантхой. Поэтому можно с уверенностью сказать, что в словах его нет предубеждений.

— Да, хорошо, я верю тебе. Скажи уже, что такого увидел Ченардхвадж?

— Он видел, как Шива танцевал в саду, — ответил Парватешвар.

— И что в этом страшного? Я, может быть, забыл и у нас есть закон, запрещающий танцевать в садах?

— Я не закончил, о мой император! За его танцем, не отрывая глаз, наблюдала Сати!

Дакша наконец-то проявил интерес и, наклонившись вперед, спросил:

— И? Что дальше?

— Сати держала себя достойно, она сразу же ушла, когда Шива попытался вести себя с ней, как с равной. Ченардхваджу же удалось услышать то, что Шива прошептал ей в след, — сказал Парватешвар и сделал паузу.

— Давай же, не тяни! Что он там прошептал?

— Он прошептал: «Святое озеро! Сделай так, что бы она стала моей! И впредь я больше не буду тебя просить ни о чем!»

Вопреки озабоченности Парватешвара, казалось, что Дакша, наоборот, пришел в восторг.

— Ты переживаешь из-за того, что Нилакантха может влюбиться в мою дочь?

— Но мой император! — испугано воскликнул Главный Военный Советник. — Ты же знаешь законы нашей страны! Сати не может выйти за муж!

— Никакой земной закон не сможет остановить Господа Нилакантху, если он захочет жениться на Сати!

— Прости меня, мой господин, но вся наша жизнь основана на том, что нет ничего, превыше закона, и никто не может встать над законом! И это делает нас теми, кто мы есть! Людьми, лучшими, чем Чандраванши и Наги. Даже Господь Рама не мог поставить себя выше закона! Неужто этот варвар так важен для нас, что мы из-за него откажемся от вековых устоев?

— Но ты же хочешь того, что бы Сати была счастливой? — спросил Дакша. — Ты знаешь ее с рождения, ты участвовал в обрядах, посвященных ее рождению. Ее второе имя, Парвати, дано тобой! Разве ты не желаешь ей вновь обрести радость?

— Я люблю Сати как дочь, которой у меня никогда не было, — в глазах Парватешвара промелькнуло нечто, не вязавшееся с его суровым обликом воина. — Я готов сделать для нее все, что угодно, но не могу преступить закон.

— Вот этим мы и отличаемся. Ради Сати я готов даже пойти против законов! Она моя дочь, плоть от плоти! И она уже настрадалась сверх меры! Если я найду способ сделать ее счастливой, я сделаю это. Меня не остановят никакие последствия!

Шива и Нанди привязали лошадей в специальном стойле возле главного рынка Раджа. Нанди повел Шиву в свое любимое место, где подавали мясные блюда. Аромат жарящегося на огне мяса сводил с ума Нанди, который изрядно проголодался за те два дня, что провел в доме у императора. Но случилась неожиданная заминка — хозяин заведения остановил Шиву на входе.

— В чем дело, дружище? — спросил его Нанди.

— Я очень сожалею, братья мои. Но я сейчас также исполняю святые обеты, — вежливо сказал хозяин и прикоснулся рукой к бусам, обвивавшим его шею. — И вам конечно известно, что я не могу подавать своим братьям по вере мясо, когда они тоже исполняют святые обеты.

— И кто это из нас исполняет…, — удивленно вскричал Нанди, но был прерван Шивой, который молча указал на покрывающий его шею платок, расшитый бусинами.

Нанди согласно кивнул, и они покинули это заведение.

— В это время года многие принимают на себя различные религиозные обеты, мой Господь, — объяснил Нанди. — Почему бы тебе не подождать здесь, а я поищу поблизости место, где хозяин не столь набожен.

Когда Нанди поспешил на поиски места, где их накормят, Шива огляделся по сторонам. Это был оживленный торговый район города, изобиловавший разного рода лавками, в которых можно было купить все, что угодно, а в некоторых еще и поесть. Но, несмотря на множество торговцев и еще большее число покупателей, здесь было сравнительно тихо. Никто из хозяев лавок не выходил на улицу и не зазывал к себе посетителей и не расписывал достоинства своих товаров. Покупатели также говорили тихо и спокойно, даже когда пытались торговаться.

«Попробовали бы они с таким воспитанием поторговать у нас в горах!»

Погруженный в мысли о нравах мелуханцев, Шива не слышал громкого голоса городского глашатая до тех пор, пока тот не оказался буквально у него за спиной.

— Посторонитесь! Идут женщины-викармы! Посторонитесь!

Удивленный Шива оглянулся и увидел перед собой очень высокого кшатрия, смотрящего на него сверху вниз.

— Отойди, пожалуйста, в сторону! Сейчас здесь пройдут женщины-викармы!

Хотя сказано это было весьма вежливо, Шива понял, что ему, скорее приказывают, чем просят. Он стал пятиться назад, что бы пропустить процессию. В этот момент появился Нанди и потянул его за руку.

— О мой господин! Я нашел замечательное место, где нас точно накормят! Я попросил их приготовить нам побольше мяса.

Шива громко рассмеялся.

— Не поверю, что у них на кухне найдется столько мяса, что бы утолить твой голод! — сказал он довольно улыбающемуся Нанди, дружески похлопывая его по спине.

Когда они уже сворачивали в переулок, Шива спросил:

— А кто такие женщины-викармы?

— Викармы, мой Господь, — глубоко вздохнув, стал рассказывать Нанди, — это те люди, которые наказаны в настоящем рождении за грехи своей прошлой жизни. Им надлежит достойно прожить эту жизнь и терпеливо переносить все выпавшие ни их долю страдания. Так они могут очистить вою карму от прегрешений предыдущих рождений. Мужчины и женщины викармы по-разному исполняют свои покаяния.

— И это шествие женщин-викарм по той улице, где я тебя ждал, тоже часть их покаяния? — спросил Шива.

— Да, мой господин. Она должны следовать множеству правил. Например, каждый месяц им необходимо молиться о прощении Господу Агни, всеочищающему богу Огня. Им нельзя вступать в брак, что бы своей неблагополучной судьбой не подлиться с другими. Им даже запрещено прикасаться к людям, которые никак не связаны с ними. Есть еще много всяких правил и запретов, я всех и не перечислю. Если тебе интересно узнать о викармах больше, мы можем посетить храм Агни и поговорить с пандитом.

— Нет, беседовать с пандитом я сейчас не готов, — ответил, улыбаясь, Шива. — Боюсь, что он утомить меня заумными разговорами и философией. Ты мне только оду вещь объясни. Кто решает, что люди совершили тяжёлые грехи в прошлой жизни и должны теперь стать викармами?

— Их собственная карма, конечно! — Нанди произнёс это как нечто очевидное. — Вот если женщина рождает мертвого ребенка, разве это не наказание за ее ужасное прегрешение в прошлой жизни? И разве не само мироздание воздает человеку за его неправедное поведение в предыдущем рождении какой-нибудь неизлечимой болезнью?

— Для меня это звучит несколько странно. Ведь женщина может родить мертвого ребенка потому, что не заболотилась о нем во время беременности. Такое может случиться просто из-за болезни матери. Как можно утверждать, что так ее наказывают за грехи ее прошлой жизни?

Нанди выглядел шокированным словами Шивы и не мог найти слов для ответа. Он был мелуханцем, вера в карму и перерождения он впитал с молоком матери. Он лишь смог тихо пробормотать:

— Это закон, мой Господь…

— Если честно — мне представляется это несправедливым.

Непонимание Шивой фундаментальных устоев Мелухи разочаровало Нанди, лицо его выглядело крайне удрученным. Однако он не стал возражать, в конце концов, Шива был для него Господом. Заметив, что Нанди огорчен его словами, Шива похлопал его по плечу:

— Нанди! Это всего лишь мое мнение. Если такое положение дел приемлемо для твоего народа, разве я вправе возражать или осуждать! Здесь, в Мелухе, мне многое кажется странным, но здесь же я встретил самых честных и добропорядочных людей, которых я когда-либо встречал.

Улыбка немедленно вернулась на лицо Нанди и теперь его одолевала только одна проблема. Голод! Он был очень голоден! Он решительно направился в сторону найденного им заведения. Шива шел позади и тихонько посмеивался.

Оглянувшись, Шива увидел процессию женщин-викарм. Все они были закутаны в длинные покрывала синего цвета, головы их были склонены в знак покаяния, в руках у них находились тарелки с подношением Господу Агни. И без того тихую улицу окутала звенящая тишина, когда по ней проходили эти несчастные женщины. В центре процессии, незамеченная Шивой, покрытая с головы до ног синим покрывалом, низко склонив голову, смиренно брела Сати.