Городской колокол возвестил начало третьей прахары. Все люди в зале проговорили короткую молитву, Шива был в их числе, так как уже изучил некоторые их обычаи. Шива снова с грустью подумал о том, что сейчас в саду, возможно, танцует Сати.

— Так что же все-таки произошло, — спросил Шива, поворачиваясь к Дакше. — Ведь ты, о император, и Парватешвар, и Нанди — кшатрии, но, тем не менее, вы явно употребляете Сомру. Собственно, все кого я видел в Мелухе, независимо от варны, выглядят моложавыми и здоровыми. Значит, теперь Сомра доступна всем? Такое стало возможным после того, как те брахманы восстали против Наследных Саптариши?

— Да, мой Господь! Все эти изменения стали возможным благодаря Господу Раме. Это был величайший император! Славься божественный Рама!

— Славься божественный Рама! — эхом подхватили все присутствующие.

— Его правление, его идеи коренным образом изменили уклад жизни в Мелухе, — продолжил свой рассказ Дакша. — Сам ход истории был круто изменен. Но прежде чем говорить дальше о Господе Раме, могу я сделать предложение?

— Конечно, о император!

— Сейчас уже идет третья прахара, самое время пройти в обеденный зал и подкрепиться.

— Я признаю, что это отличная идея, но, великий император, — сказал Шива. — Могу ли я покинуть всех вас на некоторое время? Мне обязательно надо исполнить одно обязательство. А нашу беседу мы продолжим позже, или завтра, если нет возражений.

На лице Канахалы появилась досада, в то время как губы Парватешвара сложились в презрительную усмешку. Одни Дакша продолжал улыбаться:

— Конечно, мы может встретиться завтра, мой Господь! Будет ли тебе удобно прийти в начале второго часа второй прахары?

— Да, мне будет удобно, но я бы хотел извиниться за доставленные неудобства.

— Нет нужды извиняться, мой Господь, — сказал Дакша, продолжая улыбаться. — Я могу предоставить тебе одну из своих колесниц.

— О, это очень любезно, но я доберусь сам. Еще раз извиняюсь и благодарю за все!

Поклонившись всем, Шива и Нанди поспешно удалились из зала.

Канахала бросила на Дакшу осуждающий взгляд. Император только кивнул и жестом призвал ее к спокойствию:

— Все нормально. Встретимся завтра, не так ли?

— Но у нас так мало времени! — простонала Канахала. — Нилакантха должен как можно быстрее исполнить свое предназначение!

— Дай ему время, Канахала! Мы так долго ждали, что несколько дней ничего не решат!

Парватешвар резко поднялся со своего стула, подошел к Дакше и низко склонил голову:

— О мой император, заранее прошу простить меня, но мне необходимо заняться более важными вещами, чем проводить время в беседах с варваром.

— Тебе необходимо говорить о нем с должным уважением, — в голосе императора прорезался металл. — Он — Нилакантха!

— Я непременно буду говорить о нем со всем почтением, но не раньше, чем он это заслужит достойными того деяниями! — твердо заявил Парватешвар. — Я уважаю только реальные дела, больше ничего. И это — заповедь Господа Рамы. Важна только карма. Не важно рождение, не важен пол, и уж точно, не важен цвет горла. Все наши устои основаны на этом, не так ли?

— Хватит! — криком прервал его Дакша. — Я почитаю Нилакантху! Это значит, что все будут его почитать!