Парватешвар даже прикрыл глаза, обдумывая предложенную идею. Все остальные командиры также задумались над словами Нилакантхи.

— Подумайте хорошенько! — настаивал Шива. — У нас будет пять тысяч обрушивающихся на врага стрел каждые две-три нимеши! Если такой обстрел продолжится хотя-бы десяток кал, то он будет похож на непрерывный поток. Враги не выдержат такого напора, ряды их сломаются не хуже, чем в той истории про слонов!

— Блистательная идея, мой Господь! — воскликнул Врака.

— Это может получиться, — сдержанно произнес Парватешвар. — Если особая меткость не нужна, мы можем быстро обучить множество воинов стрельбе из лука. Для большей дальности можно стрелять лежа на спине. Тогда ноги упираются в лук, а тетиву можно натянуть до самой шеи.

— Прекрасно! — Шива просиял. — В таком случае можно использовать более тугие луки и посылать стрелы еще дальше.

— А стрелы длиннее и тяжелее, — подхватил Парватешвар. — Практически, это будут маленькие копья! У ополченцев и легкой пехоты нет шансов против таких стрел. Разве что воины в тяжелом вооружении с обитыми металлом щитами смогут устоять.

— Ну как, мы нашли ответ? — спросил Шива.

— Да, мы это сделали! — Парватешвар улыбался.

Затем полководец приказал Враке:

— Немедленно отбери воинов для этой задачи! Я хочу, чтобы через две недели у нас было пят тысяч обученных лучников!

— Будет сделано, мой повелитель!

— О чем ты хотел поговорить, Шива? — задал вопрос Парватешвар, когда они входили в крупнейшую кузнечную мастерскую.

По просьбе Шивы к ним присоединился Врака. Парватешвара сопровождал тысячник Прасенаджит. Врака неохотно покинул полк, с которым практиковался в стрельбе всю прошлую неделю. Тем не менее, быть призванным Нилакантхой, чтобы обсудить его новую идею, было большой честью для Враки. И он не остался разочарованным.

— Я все это время раздумывал, — сказал Шива. — Нам непременно надо придумать нечто наподобие тарана, чтобы взломать центр их войска. Я уверен, полководец Чандраванши поставит в центре своих лучших, настоящих воинов. Пока они не будут повержены, наша победа под угрозой.

— Все верно, — поддержал его Парватешвар. — Это будут опытные и дисциплинированные воины, хорошо вооруженные и носящие отличные доспехи. Они и под градом наших стрел не сломают боевых порядков.

— Как я понимаю, один из ваших механизмов, который помог бы нам в этом, мы не сможем доставить к месту битвы?

— Нет, мой Господь, не сможем, — ответил Врака.

— Тогда нам надо создать человеческий таран!

— Давай, рассказывай, что ты придумал, — сказал Парватешвар, приготовившийся внимательно выслушать Шиву.

— Скажем, мы строим воинов квадратом, двадцать на двадцать человек, — начал Шива. — Каждый воин щитом прикрывает свою левую половину тела и правую половину тела воина, стоящего рядом, слева от него.

— Это позволит им удобно держать копья, просунутыми между щитами, — Парватешвар, опытный полководец, тот час представил преимущества предлагаемого построения.

— Да, это так, — сказал Шива. — Это будет первая шеренга. Идущие позади них своими щитами образуют подобие крыши. Черепаха! Такой строй будет очень похож на черепаху! Щиты спереди, сверху и с боков, защитят наших воинов, как панцирь защищает черепаху, враги не доберутся до них, а они, в то время, смогут наносить удары копьями.

— А в передней шеренге необходимо поставить самых могучих и одновременно опытных людей, которые будут задавать «черепахе» темп и направление, — предложил Прасенаджит.

— Нет, — возразил Парватешвар. — Самых опытных надо ставить по бокам и сзади! Они удержат весь строй в случае, если кто-то дрогнет. Такое построение будет иметь смысл, только если все будут действовать слаженно, как один.

— Все правильно, — улыбнулся проницательному Парватешвару Шива. — А что, если вместо обычных копий они будут вооружены вот этим?

Шива продемонстрировал спутникам оружие, которое придумал он, а создали мастера-оружейники. Парватешвар поразился, как одновременно просто и великолепно выглядела эта вещь. Древко было как у любого другого копья, но наконечник… Мало того, что он был непривычно широким, так по бокам от него находились еще два острия. Удар таким оружием наносил тройной урон, как будто три копья поражали одну цель.

— Великолепно! Шива, это великолепно! — восхищался Парватешвар. — Ты придумал этому какое-нибудь название?

— Я назвал его тришула!

— Прасанджит! — скомандовал Парватешвар. — Ты займешься созданием таких отрядов. Я выделю тебе две тысячи человек, подготовь из них пять «черепах»!

— Как прикажешь, мой господин! — Прасанджит сделал головой короткий поклон.

Взгляд Парватешвара, направленный на Шиву, выражал уважение, и даже почтение. Идеи Нилакантхи казались ему блестящими. Многое для полководца значило то, что Шива, несмотря на свое глубокое личное горе, тем не менее, занимался подготовкой к возможной войне. Возможно, что все эти истории про Господа Нилакантху, были правдой. Может быть он действительно тот, кто завершит деяния Господа Рамы. Полководец искренне наделся, что Шива не заставит его испытать разочарование.

Шива сидел в императорском зале собраний, рядом с ним были сам Дакша и Парватешвар. Немного поодаль от них расположились два самых прославленных тысячника Ариштанеми — Видьюнмали и Майяшрени. Перед Шивой стоял человек, чьи выпуклые мышцы говорили об огромной силе. Его когда-то гордое лицо сейчас выражало смирение и покорность. Почтительно сложив руки, он сказал:

— Дай мне шанс, о мой Господь! — попросил Драпаку. — Если закон был изменен, то почему мы не можем сражаться?

Драпаку был тем человеком, слепой отец которого благословил Шиву в Котдвааре. Пока болезнь не ослепила его отца, а жену, носившего их ребенка, не свела в могилу, он служил в армии Мелухи тысячником. После несчастья его вместе с отцом объявили викармой.

— Как поживает твой отец? — заботливо спросил Шива.

— У него все хорошо, мой Господь, — заверил Драпаку. — Но он отречется от меня, если я не приму участия в дхармаюдхе!

Шива мягко улыбнулся. Он тоже считал предстоящую войну дхармаюдхой, священной.

— Но Драпаку, кто позаботится о твоем отце, если с тобой что-нибудь случится?

— Мелуха позаботится о нем, мой Господь. Но он умрет, если я не отправляюсь на войну рядом с тобой! Что я за сын, если не могу сражаться за честь своего отца? За честь своей страны?

Тем не менее, сомнения терзали Шиву. Он понимал, что и другие находящиеся в зале также чувствуют себя неловко. Не укрылось от его внимания и то, что, несмотря на отмену закона о викармах, от Драпаку пытались держаться подальше, не говоря уж о том, чтобы прикоснуться к нему.

— О мой Господь, — продолжал Драпаку. — Чандраванши превосходят нас числом. Нам нужен каждый, кто может держать оружие в руках! Среди викарм точно найдется несколько тысяч таких. Я могу собрать их всех. Мы хотим сражаться за Мелуху и готовы умереть за нее!

— Я не хочу, чтобы ты умер, даже защищая Мелуху, мой храбрый Драпаку! — сказал Шива.

Драпаку помрачнел при этих словах, он подумал, что ему придется вернуться в Котдваар ни с чем. Но Шива не закончил говорить:

— Да, я не хочу, чтобы ты умирал за Мелуху, я бы хотел, чтобы ты убивал за Мелуху!

Слова Шивы воодушевили Драпаку.

— Собирай людей, про которых ты рассказал, — повелел ему Нилакантха. — Мы назовем этот полк «Викармой»!

— Как? Викармы будут служить в армии? Это смешно! — воскликнул Видьюнмали.

Видьюнмали и Майяшрени находились в помещении для воинских упражнений и готовились померяться силами на мечах.

— Но Видью…, — пытался смягчить его Майяшрени.

— Что «Видью»? Ты же сам знаешь, Майя, что это неправильно!

Всегда спокойный Майяшрени только кивнул в ответ головой, позволяя своему другу выказывать негодование.

— Если я погибну на этой войне, что я скажу своим предкам? — не унимался Видьюнмали. — Они же спросят меня, как я допустил, что в битве сражались отверженные, они же спросят, не прятались ли кшатрии за их спинами? Мы, кшатрии, только мы должны вести войну. Наш долг — защита слабых! И мы не должны позволять слабым сражаться за нас!

— Я бы не назвал слабым этого Драпаку. Ты не забыл его доблесть в прошлой войне с Чандраванши?

— Он — викарма! Это уже делает его слабым!

— Господь Нилакантха отменил закон о викармах.

— Я не уверен, что Нилакантха разбирается в том, что хорошо, а что плохо!

— Видью! — осуждающе вскрикнул Майяшрени.

Видьюнмали удивился такой реакции на произнесенное им.

— Если Нилакантха говорит, что это правильно, — твердым голосом заявил Майяшрени. — Значит это правильно!