Глава 20 Нападение на Мандару
— Как поживаешь, друг мой?
— Как, во имя всех богов, я здесь оказался? — испуганно спросил Шива.
Он находился в храме Брахмы в Меру. Перед ним сидел тот самый пандит, с которым он познакомился в самом начале своего пребывания в Мелухе.
— Ты позвал меня сюда, — улыбнулся пандит.
— Но я? Как и когда я сюда попал?
— Сразу, как только заснул, — объяснил пандит. — Это сон.
— Будь я проклят!
— Ты не слишком часто ругаешься? — нахмурил брови пандит.
— Я ругаюсь только тогда, когда вынуждают обстоятельства, — рассмеялся Шива. — А что не так с моими ругательствами?
— Во-первых, ругань демонстрирует твои плохие манеры. А также показывает слабость характера.
— А я, наоборот, думаю, что она показывает силу моего характера! Так я показываю, что у меня есть сила и чувства высказывать свое мнение!
Пандит, качая головой, зашелся в смехе.
— Как бы то ни было, — не стал спорить Шива. — Но, раз ты здесь, скажи, кто вы такие? Мне было обещано, что при следующей встрече я получу ответ на этот вопрос.
— Ты еще не встретил никого из нас. Это сон. Все, что я тебе скажу, ты и так знаешь, — сказал загадочно улыбающийся пандит. — Все это уже находится в твоей голове, просто ты еще не решился это услышать.
— Теперь я понял! Ты пришел помочь мне найти то, что я и так знаю!
— Да, — подтвердил пандит, улыбка которого становилась все более загадочной.
— Ну, и о чем мы будем говорить?
— О цвете вон того листа, — лучась улыбкой пандит указал на рощу, которую было видно из храма в промежутках между искусно вырезанными колоннами.
— О цвете листа?
— Да.
Нахмурив брови от полного непонимания, Шива со вздохом произнес:
— Во имя святого озера, почему так важен цвет этого листа?
— Хороший разговор помогает найти нужное знание и делает этот поиск приятным и плодотворным, — ответил пандит. — И что самое важное, так мы легко находим смысл и исток знания.
— Исток знания?
— Да, каждое знание имеет свой исток. Если ты не знаешь истока знания, ты не поймешь его суть.
— И все это я узнаю, говоря о цвете листа?
— Да.
— Святое озеро! — взмолился Шива. — Хорошо, давай говорить о листе!
— Хорошо, — рассмеялся пандит. — Скажи мне, какого цвета вон тот лист?
— Какого цвета? Он зеленый!
— Неужели?
— А разве нет?
— Почему, по-твоему, он кажется зеленым?
— Да потому что он зеленый! — удивленно воскликнул Шива.
— Нет! Я ждал не такого ответа. Тебе же рассказывал один из ученых, приехавших с Брихаспати, о том, как устроен глаз? Не так ли?
— Да, я даже запомнил! — Шива хлопнул себя по лбу. — Свет падает на какую-нибудь вещь. Затем он отражается и попадает нам в глаза. Так мы видим эту вещь.
— Вот именно! А с другим ученым ты говорил о том, что представляет собой солнечный свет. Да?
— Да. Он объяснил мне, что кажущийся белым, свет на самом деле становится таким от слияния семи разных цветов. И поэтому мы видим разноцветную радугу, когда капельки воды в воздухе белый свет превращают обратно в семь цветов.
— Правильно! А теперь соедини все вместе и ответь на мой вопрос. Почему этот лист кажется зеленым?
Шива сосредоточился на задаче.
— Белый свет упал на этот лист. Поверхность листа такова, что смогла отразить только один из семи цветов. Так получилось, что это был зелёный. Поэтому я вижу листок зеленым!
— Прекрасно! — просиял пандит. — Так что ты теперь думаешь о цвете этого листка? Он принял в себя шесть цветов и один отверг. Так он зеленый или он одновременно носит все остальные цвета?
Шива молчал, пораженный простотой предоставленного ему довода.
— Есть много реальностей. Существует множество вариантов того, что кажется тебе очевидным. То, что кажется непоколебимой истиной, может иметь противоположное значение под другим взглядом. В зависимости от своей точки зрения ты видишь определенную реальность.
Шива прищурился и посмотрел на деревья, разглядывая их листву. Каждый лист сиял зеленым блеском в лучах солнца.
— Твои глаза способны разглядеть другую реальность? — спросил Шиву пандит.
Шива стал пристально всматриваться в один выбранный им лист дерева, пытаясь заставить его изменить свой внешний вид. Постепенно ему стало казаться, что цвет начал исчезать из листа, его ярко-зеленый оттенок становился все светлее и светлее. Вот уже лист стал серым! Ошеломленный Шива не отрывал взгляда от листа, который начал утрачивать серый цвет и превращался в практически прозрачный. Вскоре стал различимым лишь его контур, переплетение черных и белых линий, находящихся как внутри очертаний листа, так уже и вырвавшихся наружу. Лист казался каким-то временным пристанищем, выбранным черно-белыми линиями в качестве места отдыха в их бесконечном путешествии.
Понадобилось некоторое время для того, чтобы Шива осознал — все окружающие листья тоже поменялись, были видны только их очертания. Затем, привыкнув к этому зрелищу, глаза его увидели на месте самого дерева причудливое сплетение черно-белых линий, легко и плавно перетекающих в разные стороны. Шива повел головой. Все, что попадало в поле его зрения, от птиц на деревьях до храмовых колонн, было видно в виде своих очертаний. Повсюду струились черные и белые изогнутые линии.
Повернувшись к пандиту в надежде услышать объяснения, Шива поразился — сам священник также превратился в очертания своего обычного облика. Но, в отличие от всего увиденного, белые линии пандита струились с пугающей интенсивностью, черных же вокруг него вообще не было.
— Что это…
Пандит не дал Шиве договорить, указав своим пальцем прямо на него.
— Посмотри на себя, мой кармасаатхи!
Опустив взгляд, Шива воскликнул:
— Будь я проклят!
Он видел очертания своего тела. Внутри его бушевал поток черных изогнутых линий. Внимательно присмотревшись, он понял, что это даже не линии, а крошечные волны черного цвета. Но самое поразительное — не было и намека на белые линии или волны.
— Что, будь я проклят, происходит?
— Белые волны — это чистая, добрая сила. Черные волны — темная, негативная сила, — ответил пандит. — Обе силы важны, а особенно важно их равновесие. Если нарушится равновесие, то произойдёт катастрофа.
Шива в замешательстве переводил взгляд с себя на пандита.
— Так почему же меня не окружает светлая сила, а у тебя отсутствует темная?
— Потому что мы с тобой уравновешиваем друг друга, — белые линии ритмично дрожали, когда пандит произносил слова. — Предназначение Вишну заключается в передаче положительной силы, а предназначение Махадевы — поглощение темной силы. Поиск ее и поглощение. Ищи темную силу, и ты исполнишь предназначение Махадевы!
— Но я же не Махадева! Что я сделал такого, что бы называть таким высоким именем?
— Это не так происходит, друг мой! Ты не получаешь имя или титул после того, как совершишь нечто невероятное. Ты совершишь великие деяния только после того, как сам осознаешь себя Махадевой! И не важно, что будут думать другие. Важно то, во что веришь ты! Верь, что ты Махадева и будь Махадевой!
Шива задумался.
— Поверь сам! — повторил пандит.
БУМ! Все пространство наполнилось грохотом. Шива принялся, глядя по сторонам, искать источник звука.
— Похоже на гром, — заметил пандит.
Откуда-то издалека, прорываясь сквозь шум, раздался голос Сати:
— Ш-И-В-А!
БУМ! Новый раскат грома!
— Ш-И-В-А!
— Похоже, ты очень нужен своей жене, друг мой!
Голос пандита явно доносился не из уст, а от его очертаний в целом, что тоже удивило Шиву. Следующие слова уже звучали отовсюду:
— Пожалуй, тебе пора проснуться.
— Ш-И-В-А!
Открыв глаза, Шива увидел Сати, взирающую на него с беспокойством. Он все еще находился на границе двух миров и не мог быстро прийти в себя.
— Шива!
БУМ!
— Что? Что тут произошло? — в тревоге вскричал Шива.
— Кто-то применил дайвиастру!
— А? Что такое дайвиастра?
Пребывавшая в большом потрясении Сати взволнованно ответила:
— Это божественное оружие! Но Господь Рудра уничтожил все дайвиастры! Ни у кого не должно их быть!
Остатки сна моментально улетучилась. В Шиве окончательно проснулся воин:
— Сати! Немедленно приготовь свое оружие и надень что-нибудь защитное!
Произнося эти слова, он сам уже облачался в свое боевое снаряжение, затем закрепил на спине щит и повязал к поясу меч. Лук и колчан завершили его сборы. Он посмотрел на Сати — та тоже была полностью готова. Они распахнули дверь, и вышли из своих покоев. В коридоре Таман и восемь стражников стояли с мечами наголо, готовые защищать Нилакантху от любого врага.
— О мой Господь! Тебе лучше быть у себя. Мы задержим всех нападающих!
Без слов, одним лишь пристальным взглядом, Шива показал Таману, что не намерен отсиживаться за его спиной. Стражник смущённо отступил в сторону:
— Прости меня, мой Господь! Мы последуем за тобой, куда прикажешь!
Прежде чем Шива успел ему ответить, в коридоре послышались шаги. Обнажив меч, Шива прислушался, пытаясь оценить нависшую угрозу.
По звуку шагов стало ясно, что к ним приближается всего два человека. Два человека для нападения на хорошо охраняемые покои в императорском дворце? Это была полная бессмыслица.
Один из них немного отставал от другого, поступь его была тяжела. Видимо дородный мужчина еле поспевал за своим более проворным напарником.
— Не атакуйте их! — внезапно сказал Шива воинам. — Это друзья!
С мечами наперевес из-за угла выскочили Нанди и Вирабхадра.
— С тобой все хорошо, мой Господь? — спросил Нанди, на удивление не запыхавшийся.
— Да, с нами все в порядке. Вы сами никого не встретили?
— Нет, — ответил Вирабхадра. — Но что, в конце концов, происходит?
— Не знаю, — признался Шива. — Но мы намереваемся это выяснить.
— Где сейчас Криттика? — взволнованно спросила Сати.
— Заперлась в своей комнате, — сообщил Вирабхадра. — С ней пять стражников, она в безопасности.
Сати благодарно кивнула и обратилась к Шиве:
— Что теперь будем делать?
— Для начала — убедимся, что с императором все в порядке. Идем двумя шеренгами, прикрываясь щитами. Сати! Ты за мной. Нанди, идешь за Сати. Таман, Вирабхадра — позади всех! Факелов и ламп не зажигать! Дорогу мы знаем, враги наши — нет.