Он оказался на удивление легким. Обхватываю пальцами рукоять, проверяя клинок на вес. Он ощущается в моей руке просто отлично.

Тарак одобрительно хмыкает и поправляет мои пальцы.

— Держи его вот так. — Большой и шершавой ладонью генерал обхватывает мою руку, так что я сжимаю клинок в более сильной хватке. — Когда придется им воспользоваться, поворачивай рукой вот так.

Он сжимает мое предплечье, взмахивая кинжалом вместе со мной. Его хватка оказалась жесткой, но нежной. Приятной. Знакомой. От теплой ладони по моему телу проходит дрожь, и я тихо вздыхаю.

Только Тарак мог так романтично обучать человека владеть оружием.

От одной мысли об этом прихожу в ужас. Не знаю, смогу ли вонзить клинок в живую плоть.

— Сейчас попробуй сама.

— Вот так? — Я без особого энтузиазма копирую его движения.

— Приложи немного силы, — настаивает он.

Я повторяю движения, приложив побольше силы. Пытаюсь представить себе, что передо мной плохой парень, что это тот жуткий кордолианский ученый, который привязал меня к столу. Держу пари, он хотел забрать мои органы. Он оказался ублюдком. С личиной психопата-сталкера.

Мудак.

— Хорошо, — бормочет Тарак. — Правильно. — Несмотря ни на что, я чувствую некоторое удовлетворение от его одобрительного кивка.

Я прячу зачехленный кинжал в потайной кармашек на бедре. На мне была одежда, которую принес Тарак: теплый черный эластичный костюм, который подходил, казалось, идеально, облегая все мои изгибы. В стратегически важных местах повсюду размещались потайные карманы. Сверху легкая серебристая куртка со странным замком спереди: когда я соединяю ткань, она волшебным образом застегивается, не оставляя шва.

Через спинку моего сиденья перекинут плащ из белоснежного меха сказ-чего-то там.

Очень много слоев. В кои-то веки мне тепло, даже жарко, в отличие от пронизывающего до костей холода в жутком резервуаре стазиса, в который Тарак и Зайара запихнули меня.

Глядя на непроницаемую, темную мглу Китии, я предчувствую, что станет ещё холоднее, едва мы достигнем поверхности планеты. Это одно из последствий отсутствия солнца. Не представляю, что меня там ждет. Забавно, но кордолианцы, кажется, не обращают внимания на холод. Особенно генерал, который более чем счастлив щеголять практически обнаженным.

Не то чтобы это сильно меня беспокоит. Есть намного более ужасные вещи, чем голый кордолианец.

Чувствую жар между бёдер. Сама мысль о генерале заводит меня. Стараюсь сохранять невозмутимый вид. Не могу же сообщить Большому Плохишу, как он на меня действует, особенно когда он так близко.

За смотровым экраном виднеется бесконечный и неизменный поток космического трафика. Изредка мимо пролетает космический мусор в виде обломков метала, кусков машин и нечто, похожее на устройства связи, которые блестели множеством разноцветных огоньков.

А мы просто зависли здесь, ожидая чего-то.

Что, черт возьми, он задумал?

— Напомни-ка мне ещё раз, — пытаюсь я снова, одновременно стараясь скрыть нарастающее возбуждение. — Чего именно мы ждем?

Тарак глядит исподлобья красными, горящими, как угли, глазами. Его лицо ничего не выражает, только уголки губ слегка приподняты.

— Путь на Китию. Уже скоро. Но не переживай об этом сейчас. Есть намного лучшие способы скоротать время. — Он разворачивается ко мне, разрывающейся между раздражением и желанием. Меняя свою обычную экзо-броню на неописуемый наряд состоящий из черных мантий. Эти одежды придают ему почти растрепанный вид, полностью противореча жестким чертам лица, и брутальной стрижке.

Что было совсем не в стиле генерала.

Является ли это ожидание частью какого-то тайного плана?

Или может, это вид маскировки? Это точно нетипично для него.

Прежде чем закончила мысль, генерал передвигается так быстро, что я не успеваю среагировать. Большой парень мог быть быстрым, как молния, когда хочет. Недавние проявления его, эм… знаков внимания, практически заставили меня забыть, что это смертоносный воин. Хищник.

Генерал опускается передо мной на колени, всматриваясь в мое лицо. Я сижу на пассажирском сиденье, и Тарак поглаживает мои бедра, его пальцы теплые и настойчивые сквозь тонкую эластичную ткань моих штанов.

Я хватаю его за руки, прежде чем они проникают под мой пояс и касаются голой кожи.

— О нет, не смей, — рычу я, отталкивая его руки. — Пока не скажешь, чем мы тут занимаемся. Что происходит? Куда мы направляемся? — Я разочарованно закатываю глаза. — Ты самый скрытный мужчина из всех.

Тарак фыркает. На его лице мелькнуло веселье? Он не сопротивляется, когда я оттолкиваю его руки.

— Не игнорируй вопрос, — говорю я, но то, что выходит из моего рта, расходится с тем, что чувствую. Потому что от его прикосновений кожу покалывает, что заставляет меня желать большего.

Генерал двигался с текучей грацией и, прежде чем я что-либо поняла, меня подняли и переместили. Я не совсем уверена, как это произошло, но каким-то образом я оказалась на его коленях, тогда как он откинулся на спинку пассажирского сиденья.

А руки генерала обнимают меня за талию.

— Нет, нет, нет, — протестую я, втайне наслаждаясь ощущением его твердого тела, прижатого к моему. — Ты не отвлечёшь меня этим. — Тонкий материал нашей одежды не скрывает его эрекции.

— Да? — Он наклоняется так близко, что его губы касаются моего уха. — Эбби с Земли, почему ты говоришь такое, когда запах твоего возбуждения сводит меня с ума?

Будь сильной, Эбби.

— Я не буду отвлекаться на твои грязные уловки. — Я серьёзна только наполовину, вторая половина хотела, чтобы Тарак сорвал с меня одежду и продолжил. Но нет. Он должен понять, что я не перестану задавать вопросы просто потому, что он соблазнил меня.

Этот самоуверенный придурок. Кем он себя возомнил?

— Уловки? — Тарак поднимает бровь, когда я размыкаю его руки. — Я не использую никаких уловок. Когда дело касается тебя, я смертельно серьёзен.

То, как он это сказал, с рычащими нотками в глубоком голосе, теоретически растопило мои трусики. Теоретически, потому что на мне нет таковых под всем этим кордолианским термобельём.

Проклятье. Почему, когда генерал говорит подобные вещи, буквально проникая под кожу, мои внутренности превращаются в желе?

Этот инопланетянин с серебристой кожей опасен. Мне нужно отстраниться немедленно, иначе не смогу потом остановиться. Я отодвигаюсь, на его лице недоверчивое выражение.

— Ты не хочешь, чтобы я доставил тебе наслаждение?

Я хмурюсь.

— Мне очень нравится, когда ты делаешь это, но не тогда, когда желаешь отвлечь меня от своей тайной миссии.

— Тайной? — Генерал слегка выгибает бровь. — Думаешь, я действую бесчестно?

— Понятия не имею. Ты ничего не говоришь. Так что мне остается лишь предполагать. — Я отстраняюсь и натыкаюсь на контрольную панель управления. Раздается пронзительный звуковой сигнал, и с голографического экрана слышится механический голос. На кордолианском, поэтому я не понимаю ни слова. Возможно, сигнализация?

— Что я сделала? — Нервно отшатываюсь. Тарак что-то бормочет на кордолианском. Звучит как ругательство. Мне действительно нужно выучить несколько кордолианских крепких выражений. Он поднимается, обхватив меня за талию, и бережно усаживает на сиденье.

— Как не вовремя, — рокочет он, явно раздраженный, что его маленькая попытка забраться в мои штаны не удалась. — Ну ты же хотела узнать, что мы здесь делаем? Вот скоро и узнаешь. — Он запрыгивает в кресло пилота и активирует двигатели.

Потоки космического трафика снаружи замедлились, и в поле зрения появляется медленно движущееся огромное красное судно. Оно невероятно длинное и, пока дрейфует, заполняет весь наш обзор. Сотни крошечных, залитых светом окон, блестят вдоль всего корпуса. Но по мере его приближения, я понимаю, что судно не в лучшем состоянии. То здесь, то там виднеются вмятины, а потертости и трещины портят сверкающий красный корпус.

Возможно, оно побывало в нескольких астероидных бурях?

— Что, к дьяволу, это такое?

— Веронское грузовое судно. — Наш маленький крейсер начинает движение, под управлением Тарака скользя между движущимися кораблями и вливаясь в поток. Мы приближаемся к грузовому судну. — Это наш билет на Китию, приготовься. Мы скоро поднимемся на борт.

Как обычно, генерал не вдается в детали. Придется поработать с этой его раздражающей особенностью. Когда ты крутой генерал, который привык к подчинению без каких-либо вопросов, объяснение деталей не является чем-то существенным.

Похоже, мы собираемся пробраться на этого больного красного бегемота. Он говорит веронский? Ну они же делают эти потрясающие вкусности — значит, не могут быть реально плохими, верно?

Производители блаженства не могут быть злыми. Правильно?

Похоже, у меня нет особого выбора, только зависнуть с большим парнем и разузнать детали.

Тарак

Эбби бросает на меня странный взгляд, но я не понимаю, что это значит, поэтому просто игнорирую.

Но не могу сдержать мягкий рокот разочарования.

Ненавижу, когда меня прерывают, особенно когда мне бросали такой интересный вызов. Её отказ от удовлетворения неожидан, особенно когда её тело источает этот запах желания, так сильно меня притягивающий. Она полна загадок, этот человек, интересующийся способом проникновения на Китию.

Что мне ей сказать? Что Высший совет издал указ о награде за мою голову? Что я собираюсь встретиться с принцем-изгнанником, который залег на дно в ледяных пустошах Ваала? Что она должна быть бдительной на случай, если на нашем пути попадутся Безмолвные, самые смертоносные и внушающие ужас ассасины?

Женщина вряд ли хорошо воспримет такие новости. В мои намерения входит обеспечить ей безопасность и удовлетворение. Детали политики Китии ей не нужны.