— Мне не нравится, что ты уходишь от темы, — покачал головой я, крестообразно сложив руки.

— А зачем поднимать тему, если и так все понятно? Я не хотел быть с ними наедине.

— Ладно, — сдался я, но не потерял желание упрекнуть Дарси. — Все равно ты поставил меня в неловкую ситуацию…

— Смотри, — перебил меня собеседник, достав из коробки бутылку вина. — Мама в своем репертуаре. Кстати, урожай года твоего рождения.

Я кивнул, поняв намек, и взял с полки два объемных, невысоких бокала. Часы показывали практически десять, а до полуночи все равно нужно было чем-то занимать себя. Вообще, признаться, сейчас я чувствовал себя довольно неловко. Казалось бы, находиться вдвоем с Арленом было для меня привычным делом, но сегодня обстановка была другая, как и события, поэтому я ощущал себя совсем иначе. Мой взгляд обратился в сторону юноши — нахмурив брови, сосредоточенно и с интересом он вчитывался в текст на этикетке бутылки. Сегодня парень был бледнее, чем обычно, а джинсовая рубашка, как я отметил, необычайно шла ему. Поработав штопором, Дарси наполнил бокалы до самого края, и, без особых церемоний и речей, мы молча принялись за алое, как кровь, вино. Минута — и парень выпил все до дна, а затем расслабленно откинулся на спинку дивана, подняв взгляд к потолку и раскинув руки. Я скромно отодвинулся, медленно смакуя алкоголь. Я не ожидал, но разговор он начал сам, не дожидаясь моих наводящих вопросов:

— Я никогда не был близок с отцом. Не сказать, что я очень сильно переживаю из-за этого, но идиотское молчание меня напрягает. Нам редко когда удается нормально поговорить — обычно это или наука, или мое поступление. Отец пытается наверстать упущенное, но удается ему это весьма скудно.

— Наверстать?..

— Сколько его помню, он всегда куда-то уезжал. Сначала занимался организацией конференций, потом его пригласили в Германию. Ну, талантливые микротехнологи везде нужны. Потом приобрел известность как ученый, за ним — признание. В общем, ему было всегда не до нас. Не знаю, на чем вообще держится их союз с мамой.

— Может, еще не поздно наладить отношения? — робко поинтересовался я, ощущая во рту терпкий виноградный вкус.

— В том-то и дело, что поздно. Отец был нужен ребенку. Взрослому отец ни к чему.

— Зря ты так. Я бы попытался.

— Ты другой, — юноша опустил ладонь на мои волосы. — И я очень ценю в тебе это. Но разговаривать с моим отцом, все равно, что стучать в закрытую дверь. Он сам себя законсервировал. Не хочу даже думать о его реакции, узнай он о том, какие отношения нас с тобой связывают.

Арлен вновь ухватился за бутылку и наполнил свой бокал. Вино быстро заканчивалось, как и чувство недосказанности между нами. Арлен открывался, и в моих руках была потрясающая возможность понять его.

— А с мамой зачем тогда так? — недовольно я взглянул на собеседника, а затем сделал последний глоток. На том, чтобы налить мне еще вина, Дарси настаивать не стал, видимо, все еще ощущая вину за тот вероломный виски.

— Мама хорошая. Она понимает меня как сына, но не понимает как человека. Любые слова отца для нее — единственная истина. Не потому, что она считает, что так и должно быть. Она просто не умеет формировать своих. Ей так проще.

Я робко поднял взгляд и посмотрел на Арлена. От духоты тот расстегнул верхнюю пуговицу своей джинсовой рубашки, а его губы алели от вина. Расслабленный, такой печальный, сейчас он не был похожим на самого себя. В его волосах плясали блики, а огненные глаза смотрели прямо перед собой. Я любил Дарси, и в этот вечер даже был готов полностью признаться себе в этом. Наконец-то я почувствовал, что между нами медленно распускается весна, и стоит мне лишь помочь ему обрести себя, мы станем самыми счастливыми людьми на свете.

— Арлен… — в неловкости произнес я, головой прислонившись к его плечу. Юноша удивленно обратился ко мне глазами, и, было, хотел что-то спросить, как я продолжил, утонув в аромате его тела. — Победи злого волшебника. Внутри себя.

— Кого? — неуверенно переспросил парень, чуть наклонившись ко мне. А я, вобрав смелости и воодушевившись, приник губами к его губам.

Интересно, какое у Дарси было в тот момент выражение лица? Сумел ли я удивить его?..

***

Через час, когда электронные часы над дверью показывали почти одиннадцать, Арлен сгреб все фишки и победно выложил «стрит». Я насупился и поджал губы. Никогда не любил проигрывать. Сейчас я жутко жалел, что вообще согласился сыграть в покер с этим жуликом.

— Победить меня пять раз подряд — нереально. У каждого в игре один на один есть шанс.

— И ты его не использовал, — пожал плечами Дарси, аккуратно складывая карты в коробку. Он был мягче, чем обычно, правда, не знаю, что было первостепенной причиной — очарование сегодняшнего вечера или бутылка вина. Затем юноша поднялся с пола, убрал покер на полку и, произнеся «Я сейчас», скрылся за дверью в уборную. Я немного приуныл и подполз к подоконнику, подняв голову и оценивающим взглядом обведя припорошенную снегом улицу. За окном собиралось больше и больше народу, и мощеная мостовая напомнила мне быстрый живой ручей — люди стекались к главной площади, где обычно проходили основные празднества. Сперва я тоже хотел потянуть туда Арлена, но, вспомнив о холоде и толпе, решил, что отметить новый год можно и вдвоем. Маму с наступающим праздником я поздравил, заодно пришлось позвонить и папе. Не сказать, что я простил его, но моя ярость, перемешанная со жгучей обидой, стали менее концентрированными. В конце концов, я не имею права осуждать человека, который сделал для меня в сотни раз больше, чем я для него.

Отбросив лишние мысли, я поднялся с пола и присел на край кровати. На пару минут стоило зайти в интернет и проверить социальные сети. Но едва я загрузил свою страницу, вышел Арлен и, довольно потянувшись, рухнул рядом. С любопытством он глядел мне через плечо. Не заметив этого, я открыл новое сообщение от Леоны и довольно улыбнулся. Мне было приятно, что она вспоминает обо мне даже в праздник. Это означало, что мы больше, чем просто одноклассники. В этой строгой и замкнутой девушке я начинал видеть друга.

— Опять она?

Голос за спиной заставил меня вздрогнуть. Я повел плечами, а затем ответил:

— Леона — мой друг. Это нормально.

— Может, тогда подскажешь мне номер Блейн?

— Отстань, — я поджал губы, а рукавом свитера накрыл глаза. И, мне не показалось, Арлен приглушенно рассмеялся, а затем сомкнул объятия на моей груди и притянул к себе.

— Убирай телефон, — заявил он. — Это наш с тобой вечер.

— Я не давал согласия, — пробурчал я, за что объятия скрепились так сильно, что я едва выдохнул.

— Но это не значит, что тебе не нравится, — прохладный нос Арлена уткнулся мне в шею, и по коже будто разряд прошелся. Я едва ощутимо вздрогнул и почувствовал, что кровь в моих венах ускорила свой ход.

— Я кажусь странным? — вдруг поинтересовался я, сплетя меж собой пальцы.

— Больше, чем многие. Но это не умаляет моих чувств.

Чувств. Это слово странно осело на дне моей души. Раз за разом я повторял его в своей голове и полностью растворялся в нем. Чувствовать. Именно так. Когда Арлен рядом, я чувствую все. Будто мир становится настоящим только рядом с ним. Это как демо-версия и лицензия компьютерных программ.

— Мне нравятся твои слова… — тихо произнес я и замолк, ожидая реакции. На мгновение повисла тишина.

— Тебе еще много чего понравится.

Внезапно Дарси ухватил меня за подбородок и развернул лицом к себе, губами крепко приникнув к моим губам. Я растерялся, а затем углубил поцелуй, корпусом почти полностью развернувшись к юноше. Его ладонь скользнула по моим волосам, а губы внезапно опустились ниже — сперва к подбородку, а затем к шее. Горячее дыхание, словно воск, стекало по коже, обжигало и волновало так, что рефлекторно я подался вперед, ничего не видя перед собой. В глазах мутнело, свет становился слишком ярким, дыхание разрывалось… И тут я почувствовал, что моя плоть испытывает возбуждение. Это было самым жутким, что могло со мной случиться именно сейчас.

— Все в порядке? — поинтересовался Арлен и легким поцелуем обжег мое предплечье.

— Д-да, — в ужасной неловкости пробормотал я и попытался сесть так, чтобы моего казуса не было заметно. Нет, подумать только, у меня эрекция на парня. Какой стыд.

— Нет, ты явно чем-то взволнован, — покачал головой старшеклассник и, подняв глаза к моему лицу, холодно произнес. — Отвечай.

От обескураженности меня парализовало, и я носом уткнулся в его плечо, вдыхая аромат, исходивший от одежды. Говорить подобное и смотреть в глаза — невыносимо. Проще умереть прямо тут.

— От твоих поцелуев у меня… — голос сорвался, и я страдальчески промычал юноше в плечо.

— Встал, что ли?

Я прокряхтел, сжимая кулаки. И как он так быстро догадался?..

— А знаешь что? — спросил меня юноша, без всякого усилия укладывая меня на кровать. — Я испытываю то же самое.

— А-арлен, что ты делаешь? — с рассеянным испугом поинтересовался я, спиною чувствуя, как проваливаюсь в мягкую поверхность. Тут же меня охватила паника, и я начал озираться по сторонам. Не тут-то было — хлопком Арлен погасил свет, и мы будто бросились в пучину темноты. И только в этот момент я наконец-то полностью осознал, что произошло со мной за последние несколько месяцев: я полюбил парня, а парень полюбил меня. Мама была права…

Его поцелуи на моей шее — такие страстные, такие безнравственные. Будто он поедал меня, руками до боли сжимая мои плечи. Я глотал ртом воздух, не понимая, что происходит — пах сдавливала боль и в то же время жуткое наслаждение. Затем губами парень припал к моему уху, как делал это всегда, но в этот раз все было намного серьезнее. Я ощущал, как дрожит тело Арлена от нетерпения, возбуждения и восторга. Он был относительно груб, но порою проскальзывали нотки нежности. Вновь мои губы, и укус — почти до крови, до вкуса металла во рту. Я простонал сквозь поцелуй, подаваясь навстречу. Его колено задело мой пах, и рефлекторно я процедил воздух сквозь зубы, пальцами изо всех сил сжимая пушистое покрывало. Мы будто пылали в костре, который разожгли обоюдной страстью.