18

Их было двое — мужчина и женщина. Оба сидели в некой напряженности, а я в растерянности, красный, как зимняя рябина, стоял напротив них, не зная что сказать. И впервые в жизни я именно не знал — в голове носились лишь две мысли: «Кто эти люди и что здесь происходит?». Мои глаза скользнули к мужчине — он был спокойно равнодушен, но вместе с тем жутко холоден. Незнакомка рядом с ним в противовес казалась солнечно-теплой, мягкой и добродушной. Откуда-то они знали мое имя, но я был полностью уверен, что вижу эту пару в первый раз.

Постепенно я осмелел и, по указанию женщины, сел в кресло. Та дружески кивнула — ничего враждебного. Тогда более открытым взглядом я скользнул по незнакомке, и что-то во внешности показалось смутно знакомым: волосы ее были каштановыми, аккуратно собранными в женственную прическу. Лицо внушало доверие: с губ не сходила улыбка, а ореховые глаза горели явным интересом ко всему происходящему. Одета она была со вкусом, так же и накрашена. Ничего лишнего — все на своем месте. Гармонично, просто. Понять, что мужчина, сидевший напротив, высокого роста, было легко. Худой, сухопарый, с легкой щетиной и различимыми синяками под глазами, он выглядел уставшим и строгим. Его взгляд был неприятен мне — смотрел так, будто даже молча мог заставить почувствовать себя полным нулем. Ладонью он скользнул в темные чуть кудрявые волосы, и тут все встало на свои места…

— Привет, — голос в дверях заставил меня вздрогнуть. На пороге стоял Арлен. Юноша поспешно вошел, прикрыл за собой дверь и бросил пальто на спинку кресла, в котором я сидел. Затем он опустился по левую сторону от меня, в единственную кресло-качалку в номере.

— Арлен… — начала, было, женщина, грустно улыбнувшись, но юноша перебил ее:

— Знакомлю лично. Мой новый друг и соратник — Нил Джонатан Уэбб.

Я встал со своего места и вежливо пожал руку мужчине, а затем женщине. Мозаика складывалась.

— Это мои родители — мистер Каллен Дарси и…

— Кэрри, — перебила мать Арлена, мягко улыбнувшись мне.

— Мама… — страдальчески произнес друг, и женщина тут же исправилась, приятно рассмеявшись:

— Кэролайн Дарси.

Мужчина встал со своего места, продемонстрировав идеальную джентльменскую осанку. В комнате, как мне казалось, атмосфера была довольно гнетущая, и тот, видимо, решил ее немного разрядить. Отец Арлена жутковато нахмурил свои темные совиные брови и, шагами измеряя комнату, начал с расспросов:

— Как в школе?

— Обычно, — равнодушно ответил ему сын, одарив скучающим взглядом. — Математика, физика, химия, всякая дребедень.

— Не нужно так, — покачал мужчина головой. — Ты определился с университетом?

— Да дай ты ему хорошо подумать! — возмутилась миссис Дарси. Затем она обратилась непосредственно к Арлену. — Милый, ты точно хочешь заниматься всеми этими технологиями?

Несколько секунд юноша молчал, а затем перевел взгляд на меня. Я, оробев, опустил глаза, делая вид, что ничего не слышу. Я не понимал, зачем он привел меня сюда, если хотел встретить новый год с родителями. Я чувствовал себя лишним. Будто забрался в чужой дом без разрешения и теперь наблюдал за его обитателями. А уж решения познакомить меня со своей семьей я от друга вообще не ожидал, и счел этот поступок более, чем интимным.

— По-моему, сегодня праздник, — серьезно обратился к родителям парень, — давайте не будем обсуждать все это хотя бы сейчас. Да и Нилу это не особенно интересно.

— Согласна, — засуетилась Кэролайн и поспешила зашуршать пакетами. — Папа только вчера смог прилететь. Берлин всегда его задерживает. Мы привезли тебе подарки. И твоему другу. Как замечательно, что ты рассказал о нем!

Мама Арлена была прелестной женщиной: очень улыбчивая и по-женски мягкая, она казалась антиподом собственного мужа. Мой друг ни в чем не уступал своему отцу и, видимо, взял большинство своих качеств именно от него. Мистер Дарси был хмур, суров и очень лаконичен. Без всяких слов он принял коробку из рук жены и передал ее сыну. Тот кивнул в знак благодарности и перевел на меня взгляд. Театрально закатив глаза, Арлен дал мне понять, что все происходящее немного утомляет. Я глупо улыбнулся и отреагировал на слова обратившейся ко мне миссис Дарси:

— Нил, милый, а это для тебя.

В неловкости я принял сверток из ее рук, и, даже не разворачивая его, понял, что это книга.

— Простите, — решил оправдаться я, — не знал, что вы приедете. Он не предупредил. У меня не найдется для вас подарка…

— Глупости! — заверила женщина и, поднявшись со своего места, потрепала меня по волосам. — Ты очень милый. И, если честно, не выглядишь как старшеклассник.

— Это его ранит в самое сердце, — решил съерничать Арлен, распаковывая свою коробку. Я кинул недовольный взгляд в его сторону и поблагодарил свою собеседницу:

— Спасибо. От Вас приятно слышать все, что угодно.

Миссис Дарси весело рассмеялась и обратилась к мужу:

— Каллен, расскажи, что это за книга.

— Сказки. Немецкие, — ответил тот, впервые посмотрев мне в глаза. Я не выдержал взгляда и потупился в сверток.

— Такие мягкие волосы, — продолжала нахваливать меня мать Арлена. — И цвет потрясающий…

— Да ладно вам, — запинаясь, начал отговариваться я. Аккуратно я развернул грубую бумагу и прикоснулся к тисненой золотистыми буквами изумрудной обложке. Мои глаза загорелись, а дыхание перехватило — чего стоила одна лишь иллюстрация на титульном листе. С восторгом я распахнул свой подарок и ладонями пробежался по ароматным глянцевым страницам. А затем, не удержавшись, воскликнул. — Это просто потрясающе!

— Вот видите, — усмехнулся Арлен, — библиофил.

Подхватив мой восторг, миссис Дарси тоже рассмеялась. Она нравилась мне — была счастлива за всех и словно передавала это счастье всем вокруг. Правда, кроме меня, по-моему, никто здесь этого не ценил. Но смеялась женщина не для кого-то, а для себя, поэтому не замечала безразличие сына и мужа к эмоциям. Арлен церемониально вручил родителям свои подарки, мы выпили по чашке чая, немного поговорили обо мне, о том, как долго думает их сын над поступлением в университет, о «Хартвуде» и о зиме. Напряжение немного спало, но я все равно видел, как неуютно чувствует себя Арлен. Казалось бы, семья — то место, где мы спасаемся от несправедливого и враждебного нам мира. Семья — это люди, которые всегда поймут и поддержат. Это наш внутренний стержень, и то, что делает из нас тех, кем мы становимся. В глазах друга я видел трагедию — он отторгал собственных отца и мать, не испытывал комфорта и не стремился быть откровеннее и ближе с ними. Я не знал, в чем кроется причина, и все происходящее начало напоминать мне кукольный дом. Это являлось мне каким-то спектаклем, хотя были заметны и просветы искренности. Миссис и мистер Дарси всячески пытались достучаться до сердца своего сына, но тот умел делать вид, что не слышит. Я чувствовал, что глубоко внутри Арлен за что-то не простил родителей. В особенности отца.

Примерно через час гости засуетились. Кэролайн взглянула на часы и охнула — «Половина десятого!». Ее муж поднялся со своего места и отряхнул брюки. Затем он достал сотовый телефон и начал кому-то звонить.

— Сынок, за сколько мы с папой доедем до Дарема?

— Не знаю. Минут сорок, полчаса, если повезет.

— До десяти успеем? — крикнула женщина своему мужу, а тот, не желая прерывать разговор, строго взглянул на нее. Затем, нажав отбой, он обратился к Арлену:

— Ключи оставляю на столе. Надеюсь, за твоих друзей нам не придется краснеть.

Я удивленно взглянул на друга, но тот одними лишь глазами приказал мне молчать. Я взглянул на миссис Дарси, ища поддержки, а она, накинув на плечи легкий полушубок, наклонилась к моему уху и произнесла вполголоса:

— Я вижу, что ты хороший парень, Нил. Пожалуйста, проследи, чтобы он не связался с какой-нибудь испорченной девчонкой. Жутко из-за этого беспокоюсь.

— Не волнуйтесь, — смущенно ответил я. — Попытаюсь повлиять, если что.

— Кэролайн, идем уже! Все почти собрались.

— Редко у кого получается подобрать к Арли ключ. Тебе есть, чем гордиться, — вновь заговорила женщина.

Я в конец застеснялся и кивнул в знак благодарности за комплимент. Особенно меня смутила уменьшительно-ласкательная форма имени друга. Уверен, услышь Дарси такое из моих уст, и беды не миновать. Но это было настолько забавно, что сдержать улыбку не удалось.

— И ничего такого, за что нам потом придется краснеть, — напоследок уточнил отец Арлена в то время, как Кэролайн с родительской нежностью оставила на лбу сына поцелуй.

Через пять минут о пребывании здесь гостей напоминал лишь приятный запах женских духов. Вдвоем мы стояли посреди помещения, которое, полностью избавившись от напряжения, я мог получше разглядеть. Родители юноши сняли просторную комнату в недорогом, но приличном отеле. Здесь было все, и даже больше, что обычно нужно для комфортного уикенда: довольно широкая кровать, задвинутая в альков, небольшой диванчик, чайный стол, рядом с которым находилось кресло. С левой стороны я заметил узкую дверь, ведущую в ванную комнату и туалет. Бежевые стены украшали полки, какие-то абстракции в минималистических рамках, от легкого сквозняка шуршали невесомые шелковые занавески кремового цвета. Позабавил меня небольшой электрический камин, встроенный в стену — в гостиной «Хартвуда» был настоящий, огромный и жаркий. По углам, словно копии друг друга, стояли высокие зеленые шефлеры. В общем, не сказать, что я был поражен интерьером номера, но счел, что для обыкновенного Хартпулского отеля обстановка очень даже ничего. С разочарованием я отложил книгу, дожидаясь, когда Арлен запрет дверь.

— Почему ты не предупредил меня? — начал я, едва тот принялся распаковывать свой подарок.

— Я предупреждал, — отозвался юноша, извлекая из коробки пару дорогих мужских ботинок на шнуровке. — Так и знал. Как тебе?