Совсем не смешно. Сияна не могла повернуть голову, только хлопала глазами, глядя, как лицо Латисы меняется, а в глазах ненависть сменятся торжеством и предвкушением близкой победы. Шаги приблизились. Плеча девушки коснулись чьи-то пальцы. Длинные и цепкие, как у ворона. Через минуту она увидела их обладателя — высокого, светловолосого мужчину с задумчивыми голубыми глазами. Тонкие губы растянулись в довольной улыбке.

— Да, это действительна она… — бросил он Латисе. И, обращаясь уже к Сияне, произнес:

— Здравствуй, Суженная. Долго же я тебя искал.

Глава 18 — Романтическая

Душа разбита на осколки,

Рассыпана, истерта в пыль.

Любовь поставлена на полку,

А чувства сосланы в утиль.

НО не устанем бесконечно

Опять и вновь дерзить судьбе.

И рисковать своим покоем

Шепча «люблю тебя» Мечте.

— Будешь с ней миловаться после! Мы теряем время! — зашипела Латиса, обрушивая на Сияну волну, которая сшибла ее с ног, оглушила и ослепила. Запястье проехалось по шершавой стене, царапая кожу до крови. В тот же миг Сияна ощутила, как нагревается ключик, чуть ослабляя чужеродную магию, как к ней возвращается зрение. Над ней склонилось взволнованное лицо того, кто назвался «суженным». Его руки заворачивали ее во что-то теплое, аккуратно устраивая возле стены.

— Потерпи чуть-чуть. Я должен выполнить обещание, а потом я заберу тебя отсюда. Ты никогда не должна была сюда попадать. Прости, что меня не было рядом.

— Хватит болтать, Джакк! Я жду!

Тот, кого назвали Джакком, нехотя разжал объятия и направился к Латисе. Сияна чувствовала, что магия Латисы не отпускает ее до конца, хотя ее собственная по капле, но растекается по телу, успокаивая и согревая.

— Что же за ритуал ты задумала проводить? Уверенна, что сейчас подходящее время и место?

— Нет! Но у меня нет выбора. Руны активированы. Латиса скинула плащ.

— Э-э-э… — присвистнул Джакк. — Кто ж тебя так?

Латиса не ответила, разгоняя руками лужи, высушивая ровное пятно, подхватывая шпагу, прокалывая палец и принимаясь очерчивать окружность собственной кровью.

— Латиса, а что требуется от меня?

— Твоя некромантская сила.

— Смешно. Из меня никудышный некромант, ты же знаешь.

— Но все-таки некромант. Этого будет достаточно.

— Если ты так считаешь, я не против. Но я не буду участвовать вслепую. Объясни, что за ритуал. Эти руны на твоем теле, от них разит Тьмой.

— Лорд Сервентус решил, что моя душа и моя магия могут ему послужить и после моей смерти. Но он не некромант. Он не может удерживать и генерировать магию сам, будь то магия смерти или магия жизни. Поэтому извращается, теряет разум и призывает Тьму. Он возомнил себя всесильным и тешит себя надеждой жить вечно, как Император, поглощая души и жизни других… Он думает, что может покорить Тьму. Ха-ха! Ему не удалось покорить даже меня! Кто он? Пустышка, без капли магических способностей! Он целиком и полностью принадлежит мне. Я заберу себе его тело, его власть, его деньги. Даже его братья будут мне подчиняться.

— Латиса, ты — страшная женщина.

— Я начерчу несколько рун. Две из них требуют активации некромагией. Когда весь круг активируется, руны стянут обратную петлю. Я и наш достопочтенный лорд-инквизитор поменяемся телами. Но ты должен подстраховывать, чтобы моя сфера не покинула меня вместе с телом и замкнуть его привязку на обратный отток.

— То есть ты хочешь сознание лорда Сервентуса запихнуть в свое тело? Зачем?

— Отправлю его в услужение к Одержимому князю.

Сияна не могла двигаться, но воображение у нее заработало на полную катушку. Мирван терзает тело Латисы, а на ее лице выражение ужаса и маленькие серенькие глазки лорда-инквизитора полны отчаяния и слез. Мохнатая лапа Мирвана сжимает бедра. Сияна зажмурилась.

— Это месть? — спрашивал между тем «Суженный»

— Любовь. — ответила Латиса, замыкая круг.

— Не хотел бы я, чтобы меня так любили. — ответил Джакк.

— Не волнуйся, тебя и не будут. Твоя… «суженная» — холодная и расчетливая авантюристка. Разве она знает, что это такое — отдаваться полностью и так же сполна все требовать назад? Руку!

Джакк послушно протянул руку. Круг, наполняясь кровью багровел и светился. Наконец, сложный узор был завершен. Латиса встала в центр круга, сложила руки на животе. Закрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, она забубнила себе под нос тягучее заклинание на незнакомом Сияне языке. Джакк встал на колени за пределами круга, раскрыв ладони, которые черными нитями соединялись с некоторыми из символов. Сияна пригляделась к его ауре — она была зеленой, как у эльфов, черной некромагии в ней была жалкая капля, удерживать вплетенные Латисой символы было ему нелегко. Он закусил губу, на лбу выступила испарина. Латиса между тем раскачивалась сильнее, ее напевы раздавались все громче. И вот руны на ее теле засветились, вспыхнули. На мгновение она оказалась словно в эпицентре бурного пожара. Жар обдал щеки Сияны. Латиса вся вспыхнула, но вместо того, чтобы осыпаться пеплом, ее тело начало стремительно меняться. А в районе пупка, там, где были сложены ее руки, вспыхнул и затрепетал светло-желтый, сплетенный из золотой проволоки шар. Сфера. Душа. Такая яркая, несмотря не на что. Душа билась, как запертая в клетке птица, точно разбуженные, уплывающие за языками пламени руны, тащили ее за собой. Но нити, выставленные Джакком, не давали ей ускользнуть. Тело Латисы окутало облако едкого дыма. Привычный облик ведьмы расплывался, распадался, растворялся. Медленно — медленно, давая пространство для новых, пухлых, точно ватных форм. Волосатое, бледное оплывшее тело, с толстыми, как кабачки, ногами и руками, короткая шея, лицо с маленькими глазками, теперь горевшими янтарем, арбузный живот, нависший над поникшей мужественностью и довольная улыбка Латисы. «Получилось» — , подумала Сияна. Ей почему-то тоже было радостно, словно пазл сложился так, как надо, и нарушенная гармония мира вошла в равновесие.

— Фу-у-у, — выдохнул Суженный откидываясь назад, опираясь на стену. Круг погас.

— Фу-у, — выдохнула Латиса и довольно почесала волосатый живот. — Подай-ка мне балахон. Я готов вернуться в кабинет и приступить к своим обязанностям. А ты забирай свою невесту…и сваливай, пока все спокой…

Окончание потонуло в гуле, которой накатил неожиданно. Загудели стены, пол. Загудело жерло туннеля. Вода в лужах. Сводчатый потолок задрожал. Посыпалась пыльная крошка. Сияна начала сползать на пол, все такая же неподвижная и беспомощная.

— Что это?! — перекрикивая гул, спросил Джакк.

— Не знаю, но лучше по-быстрому исчезнуть…

Латиса взмахнула рукой, накинула балахон, надвинула на лицо туманный капюшон и бросилась мимо Сияны, касаясь ее плеча и забирая сковывающую ее магию.

— Сияна! — крикнул Джакк, пытаясь подняться, падая и пробираясь к Сияне на четвереньках. Он протянул руку, помогая ей встать.

— Сияна… — прошептал он. Холод его глаз таял, как лежалый снег в аперльских лучах. И ее сердце тоже растаяло. Вздрогнуло и забилось быстрее. Его взгляд поймал Сияну, согревая и она почувствовала, как его пальцы переплетаются с ее, как внутри, точно расцветают цветы, магия накрыла ее, как теплый ветер. Запах клубничного варенья. Свежескошенный травы. Точно налетевший вихрь, она увидела, как разбегаются грани. Вот дом, где резные фигурки на ставнях. Отец. Рядом с ним очень красивая женщина с длинными, почти до земли волосами, черными, как крылья ворона. Джакк в белой рубашке с расшитым серебром воротом. С букетом васильков в руках. Укрытые облаками малахитовые горы. Сияна увидела себя в небесно-голубом платье. Ее, еще совсем светлые волосы, развеваются на ветру. Ее рука в руке Джакка. Он смотрит на нее с нежностью. Так, как Мирван смотрел на свою принцессу. Так, как жених должен смотреть на свою невесту. Его губы тянутся к ней. Он целует ее нежно и трепетно. Так, как и должно целовать ту, которую любишь. Которую считаешь равной, с которой собираешься разделить жизнь земную и вечную. Лепестки роз кружатся вокруг них. Ключик на ее запястье теплеет. Обжигает. Сияна крепче сжимает его ладони. Он — действительно ее суженный. Они должны быть вместе. Все, что случилось с ней — неправильно. В этой реальности ей не быть счастливой. Она должно расставить все по местам. И тогда день их свадьбы действительно наступит. А ее князь — ее князь никогда не был ее.

Не должен быть.

И не будет.

— Сияна, здесь опасно оставаться! — закричал Джакк, отгоняя видение и подталкивая к выходу.

Гул усилился. По потолку побежали трещины. И вдруг потолок раскололся, точно скорлупа, впуская внутрь блеклое вечернее небо. Рядом с Сияной закружился, завертелся и замер черный некромантский вихрь и Джакка сразу отнесло от Сияны на несколько метров. Из вихря вынырнул Эшред, по-свойски крепко обняв Сияну, утыкаясь подбородком в ее волосы, крепко и бережно прижимая ее к себе, судорожно вдыхая ее запах, замирая, сжимая ее так, что Сияна услышала безумный бег его сердца.

— Хвала Тьме, ты живая! — выдохнул он.

А вокруг кружилось облако пыли, медленно оседая на обломках каменных стен. Они стояли на дне котлована. Там наверху возвышались дома. По краю воронки сбились зеваки. Высоко-высоко бледнело небо, летали птицы, а на усыпанном каменной крошкой полу с трудом, но все же поднимался на ноги Джакк.

— Убери руки от моей невесты!

Твоей кого? — Эшред зло сверкнул глазами, огляделся. — Никого и ничего твоего я здесь не вижу. — Я обнимаю свою невесту, и ты здесь вообще не к месту и ни при чем.

— Гхм…господин инквизитор. А вы не могли бы меня чуть менее крепко обнимать. — попросила Сияна, радуясь, что снова может говорить. Но не зная, как относиться к тому, что ее снова обнимает…Эшред.

— Прости, — Эшред разжал руки, продолжая лишь бережно придерживать Сияну за плечи. Он осторожно поцеловал макушку горячими, обжигающими до дрожи губами. Развернул, вглядываясь в ее лицо.