Правы те историки, которые основной упор делают на внутренние факторы, справедливо полагая, что захватнические войны (и корейский поход Хидэёси не является в этом отношении исключением) имеют глубокие внутренние корни и часто порождаются стремлением той стороны, которая прибегает к агрессии, отвести от себя недовольство, зреющее внутри страны, и направить это недовольство вовне[524].
И в самом деле, причины корейского похода Хидэёси лежали гораздо глубже и были связаны прежде всего с социально-экономическими и политическими факторами, хотя не следует игнорировать и личные качества этого своевластного человека, часто, особенно в последние годы жизни, принимавшего решения по своей прихоти и произволу, не очень-то задумываясь над их последствиями.
После того как Хидэёси успешно завершил длительную борьбу за объединение японских земель, а Япония, на протяжении веков раздираемая междоусобными феодальными войнами, приведшими к ее полному раздроблению, разорению и опустошению, обрела наконец внутренний мир и единую государственность с относительно налаженным централизованным управлением и хорошо организованной финансово-хозяйственной системой, он, казалось, мог пожинать плоды — славу, которую по праву заслужил своей бурной полководческой и государственной деятельностью во имя осуществления великой исторической миссии — объединения всей страны и создания единого централизованного государства. Эта в высшей степени важная для нормального развития страны цель была достигнута; и перед Хидэёси как признанным лидером единого централизованного японского государства открывались благоприятные возможности направить свои усилия и нацелить своих сторонников на решение внутренних проблем, связанных с восстановлением и развитием экономики, государственным строительством, созданием новой политической системы.
Нельзя сказать, что Хидэёси и его ближайшее окружение не понимали этого и не предпринимали никаких шагов, чтобы попытаться разрешить сложные внутриполитические проблемы и серьезные экономические трудности. И тем не менее в этот ответственный период японской истории был сделан роковой шаг, который имел тяжелые последствия для страны в целом. Вместо того чтобы сконцентрировать все силы на поисках и осуществлении оптимальных решений внутренних проблем, Хидэёси избрал путь внешних захватов, с помощью которых он надеялся решить сразу три задачи: преодолеть экономические трудности, подавить растущее недовольство народных масс и, наконец, укротить не в меру воинственно настроенных феодалов, которые хотя и покорились ему, но не оставляли надежды на возрождение своей полной самостоятельности. Войной на чужбине он хотел занять самураев и тем самым обескровить силы подвластных ему феодальных князей, чтобы междоусобицы не могли возобновиться.
Тоётоми Хидэёси и ближайшие его военачальники, замышляя внешние захваты, надеялись, что одновременно с этим им удастся разрешить ряд назревших внутренних социально-экономических и политических проблем, преодолеть трудности и противоречия в развитии собственной страны. Внешняя экспансия должна была, по их расчетам, поглотить и растворить хотя бы на время внутренние сложности и проблемы, вогнать их вглубь, не дать перерасти в крупные социальные конфликты.
Осложнение внутриполитической обстановки в стране в значительной мере было обусловлено растущими экономическими трудностями. Длительные межфеодальные войны разоряли страну, расточали ее богатства, крайне истощали материальные и людские ресурсы.
Исторические источники не содержат суммарных данных о разрушениях, причиненных военными действиями производительным силам и экономике страны в целом. В то же время в сохранившихся документах, в основном в летописях и хрониках, нередко приводятся сведения о разрушенных городах, сожженных деревнях, растоптанных и уничтоженных крестьянских полях, где проходили ожесточенные сражения, о голоде, болезнях, эпидемиях и других прямых следствиях междоусобных войн.
Войны уносили огромное число человеческих жизней. Сотни тысяч людей, находившихся на военной службе в армиях феодалов, были не просто оторваны от производительного труда, но само их содержание и вооружение требовали огромных средств, которых постоянно не хватало. Даже самая нещадная эксплуатация крестьян и городских низов не могла уже обеспечить поступление того количества средств, которое требовалось на содержание небывало огромных для этой страны войск. Не покрывала военных расходов и внешняя торговля, расширение которой центральные власти всячески поощряли. Местные феодалы, которые вовсе не собирались ослаблять свою военную мощь, выискивали все новые каналы, по которым можно было бы добыть дополнительные средства, не гнушаясь даже таким «источником», как пиратские набеги, постоянно совершавшиеся в целях грабежа на прибрежные районы Кореи и Китая.
Некоторые японские авторы в своих трудах, вышедших в свет перед второй мировой войной, подчеркивали значение такого фактора, как внешняя торговля, и отводили ей чуть ли не главное место в событиях, связанных с внешней экспансией Хидэёси. Утверждалось, например, что Хидэёси развязал внешнюю агрессию исключительно ради того, чтобы связать Китай торговыми отношениями с Японией. Стремясь возродить и улучшить внешнеторговые связи Японии, которые при сёгунате Асикага были резко ослаблены, Хидэёси, утверждали сторонники такой точки зрения, принимал ряд важных мер. Но когда понял, что его усилия не дают желаемых результатов, он вынужден был прибегнуть к военной силе. Таких взглядов придерживался, в частности, Цудзи Дзэнноскэ, автор специальной работы, посвященной причинам военной экспансии Тоётоми Хидэёси в Китай и Корею[525]. Другой автор — Касивабара Сёсаиси следующим образом пытался оправдать политику внешних захватов, которую проводил Хидэёси. Он, как и Цудзи Дзэнноскэ, придерживался той точки зрения, что японо-корейская война велась в интересах развития внешнеторговых связей между Японией и соседними государствами, так как минское правительство без всяких оснований запретило японским торговым судам заходить в порт Нинбо, через который велась торговля между Японией и Китаем. Это привело к большим затруднениям, потому что многие товары повседневного спроса (например, медикаменты, чай, бумага, книги) Япония вывозила из Китая. Правительство Хидэёси, пишет автор, пытаясь урегулировать возникший торговый конфликт, направило своего представителя Янагава Сигэнобу, феодала с острова Цусима, в Корею, надеясь, что корейское правительство выступит, как это неоднократно бывало и прежде, в роли посредника. Однако на сей раз корейское правительство отклонило требования Японии. Встретив решительный отказ со стороны Кореи, японский представитель вынужден был возвратиться домой с пустыми руками. Разгневанному Хидэёси ничего не оставалось, как объявить Корее войну[526].
Однако и в довоенной Японии вопреки стараниям официозной историографии доказать, будто захватнические походы Хидэёси имели историческое оправдание, вполне отвечали политическим интересам правящих кругов этой страны, которые замышляли агрессию против стран Юго-Восточной Азии, были историки, стремившиеся к восстановлению исторической правды, объективному освещению тех далеких событий. Среди них был Токутоми Иитиро, опубликовавший капитальный труд, посвященный внешней экспансии Хидэёси. Не соглашаясь с официальной точкой зрения японской историографии и подвергая ее всесторонней научной критике, он убедительно доказывал, что истинной причиной военных походов Хидэёси на материк было стремление захватить чужие территории и создать великую империю[527]. При этом автор решительно оспаривает ложную версию о том, что Корея была исконно японской территорией и что, мол, на долю Хидэёси выпала историческая миссия вернуть Японии эти земли и таким образом восстановить историческую справедливость[528].
Токутоми Иитиро, как и некоторые другие японские историки, не исключал при этом, что эти бредовые планы могли явиться прямым следствием старения Хидэёси.[529]
К сожалению, у автора не всегда четко прослеживается связь между внешней экспансией Хидэёси и его внутренней политикой, теми негативными внутриполитическими процессами, нежелательное развитие которых Хидэёси надеялся предотвратить путем широких внешних захватов. Хидэёси глубоко заблуждался, надеясь, что экспансией на Азиатский материк и захватом чужих территорий ему удастся не только легко преодолеть серьезные экономические трудности, которые переживала страна, но и разрешить острые внутриполитические противоречия и конфликты.
Следует указать в связи с этим на два важных обстоятельства: на неспокойное положение в среде самих феодалов и на растущее недовольство широких народных масс.
Что касается крупных феодалов, то многие из них, хотя и вынуждены были признать верховную власть Хидэёси, все же стремились по возможности сохранить свою былую независимость и потому не были заинтересованы в слишком сильной централизации и укреплении центральной власти. На этих позициях стояли такие влиятельные и могущественные феодальные дома, как Токугава, Симадзу, Датэ, Мори. Эти феодалы представляли потенциальную угрозу существовавшему режиму личной диктатуры Хидэёси, и он вынужден был не только считаться с этим, но и предпринимать шаги, которые могли бы усмирить скрытую оппозицию, снять напряженность в его отношениях с этой довольно влиятельной группировкой. Как справедливо отмечал акад. Е. М. Жуков, Хидэёси рассчитывал на то, что покорные, но все еще опасные для него феодалы, найдя выход своим «рыцарским инстинктам» во внешней войне, при любом ее исходе будут ослаблены и станут более чем когда-либо зависимы от центрального правительства, т. е. от него, Хидэёси[530].