- Спокойно! Я свой, - ответил тот, инстинктивно поднимая руки. – Началась перестрелка и я решил найти укрытие. Вот так и попал сюда, - попытался выкрутиться Гена, понимая, что оказался здесь благодаря красному туману, но вот где именно «здесь», он всё ещё не знал.

Обстановка и местность казались ему смутно знакомыми, как будто он уже бывал здесь ранее, но как он ни пытался вспомнить это место, у него это никак не получалось.

- Из какого ты батальона? И почему не в форме? – солдат всё ещё не опускал оружие и был настроен допросить внезапно возникшего гостя.

- У меня разведывательная миссия. Строго секретная. Я не могу её разглашать.

- Разведывательная миссия в разгар боевых действий? Что ты мне чешешь? – возмутился солдат.

- Это идеальное прикрытие, - Гена попытался убедить его в правдивости своих слов.

- А если я тебя задержу до выяснения обстановки?

- Твоя воля, но, когда в штабе узнают, что операция провалилась из-за тебя, думаю сам понимаешь, что будет, - Озимцев многозначительно поднял бровь.

Было видно, что солдат колебался. Вдруг совсем рядом с домом упал артиллерийский снаряд. Стены задрожали, а кое-где и частично обвалились. Следом за ним прилетел ещё один, который угодил практически в то самое место, где меньше минуты назад стоял солдат. Куски бетона полетели во все стороны, подняв в помещении густой туман из цементной крошки. Вместе со стеной завалились и межэтажные перекрытия. Осколки железобетонных конструкций разлетелись во все стороны. Стоявший перед Геной солдат буквально спас его, заслонив от осколков своим телом, благодаря чему Гена минимально пострадал. Он хотел вытащить беднягу из-под завалов, чтобы оказать ему первую помощь, но это оказалось лишним – солдат погиб на месте. Не прошло и минуты, как в этот же дом попал ещё один снаряд. На этот раз весь дом угрожающе задрожал. Послышался затяжной скрежет арматуры внутри бетона. Гена понял, что нужно покинуть здание как можно быстрее. Он пулей выскочил из квартиры и побежал вниз по лестнице. Кое-где она оказалась разрушена, поэтому приходилось совершать опасные манёвры, чтобы пройти дальше. Пока Гена был занят своим спасением, в дом попало ещё несколько снарядов, что никак не добавило ему прочности – постоянно были слышны звуки осыпающегося бетона, грохот падающих стен и перекрытий, весь дом сотрясался как от мощного землетрясения. Наконец, он добрался до выхода и покинул уже ставший аварийным дом.

Гена осмотрелся и увидел весьма удручающий пейзаж – он находился среди огромного множества точно таких же многоэтажек, как та, из которой он только что выбрался, и все они были либо полуразрушены, либо снесены напрочь, превратившись в гору строительного мусора.

Больше всего его волновало куда делся Кузнецов. Он очень надеялся, что его тоже занесло в это место и он сможет объяснить, как выбраться из этого ада, если это вообще возможно. Да и как его вообще можно найти в этом хаосе?

Из водоворота мыслей Гену выдернул громкий свист и последовавший оглушительный звук падения артиллерийского снаряда где-то за соседним домом. Это заставило его отложить размышления и озаботиться более насущными вещами, например, поиском укрытия. Рядом не было ничего достаточно надёжного, поэтому ему не оставалось ничего другого, как спрятаться за ближайшей стеной и надеяться, что туда не прилетит снаряд. К счастью, арт обстрел длился недолго. Прилетело ещё несколько снарядов, после чего обстрел прекратился. Гена решил, что раз уж он попал в зону боевых действий, то ему неплохо выяснить хотя бы какое это время, где именно он находится и кто с кем воюет.

Неподалёку он увидел брошенный танк Т-72, а ещё чуть дальше – расстрелянный БМП. Там он надеялся разжиться хоть каким-то оружием, поэтому аккуратно короткими перебежками от укрытия к укрытию начал продвигаться в их направлении. Спустя несколько минут он, наконец, добрался до БМП. Её дверь была открыта – внутри всё выгорело, а рядом с ней лежали тела пятерых солдат. Теперь он смог нормально рассмотреть их форму – она принадлежала армии Российской Федерации, но была старого образца, что его удивило. У этих же мёртвых солдат он забрал автомат, бронежилет и разгрузочный пояс, в который напихал максимальное количество рожков с патронами, которые туда влезли, а также две гранаты Ф-1, позаимствованные у одного из убитых. Теперь он хотя бы мог защищаться. Вдруг он услышал шум приближающегося транспорта. Чтобы не быть замеченным, Гена запрыгнул в БМП и забрался подальше внутрь, держа автомат наготове. Транспорт остановился рядом с БМП.

Неизвестный мужской голос скомандовал что-то на таком знакомом Гене языке и тут же три человека вышли из машины и оказались в зоне видимости Озимцева. Они имели ярко выраженную кавказскую внешность и явно не принадлежали к войскам Российской Федерации. В этот момент у Гены всё начало вставать на свои места. Этот язык, на котором скомандовал их командир, являлся чеченским. Озимцев много раз слышал его, когда воевал здесь во вторую чеченскую кампанию. Но в этот раз всё было не так. Быстро сопоставив известные факты Гена пришёл к выводу, что находится в Грозном в разгар первой чеченской кампании.

Вдруг один из чеченцев (или как они себя называли – нохчей) полез внутрь БМП. Гена решил притвориться мёртвым и подождать, когда тот подберётся к нему максимально близко. Он закрыл глаза и затаил дыхание. Долго ждать не пришлось. Вскоре он почувствовал, как мародёр берёт его автомат, но тут Гена достал нож и моментально всадил его тому в горло. Враг и пискнуть не успел. Гена не знал, сколько их снаружи, но выбора у него не оставалось. Нужно было напасть первым, иначе они бы заметили пропажу одного из своих и заподозрили неладное.

Гена не стал медлить. Он сорвал с груди обе гранаты и бросил их наружу, а сам прикрылся телом убитого, чтобы защититься от осколков. Через несколько секунд прозвучало сразу два взрыва, а за ними последовали крики раненых бойцов. Озимцев сразу же выскочил из БМП, и добил оставшихся в живых врагов. Сопротивления они не оказали – гранаты выполнили свою задачу на отлично.

Теперь, когда Озимцев разобрался в том, где и когда он находится, оставалось ещё несколько вопросов: где находится Кузнецов и если он здесь, то как его найти, а после – как им обоим отсюда выбраться. Он не знал, откуда нужно начинать искать Кузнецова и стоит ли это вообще делать. Красный туман мог забросить его в какое угодно время и место. С учётом ситуации и произошедших событий, Гена решил остаться в зоне боевых действий ещё на некоторое время в надежде, что Кузнецов всё же объявится.

Две недели спустя.

Гена находился в своём укрытии в одном из полуразрушенных домов, откуда открывался хороший вид на город. Оттуда он вёл свои наблюдения каждый день, что позволяло ему успешно прятаться от обеих сторон конфликта. За прошедшее время он обзавёлся хорошей снайперской винтовкой и небольшим запасом еды, что позволило ему стать более автономным. Он старался не высовываться и быть как можно более незаметным. Кроме того, он никогда не оставался подолгу на одном месте.

Гена заканчивал свои наблюдения и собирался передислоцироваться, как внезапно обнаружил человека примерно в километре от своей позиции. Он был растерян и совершенно не понимал где он. Озимцев ещё раз взглянул в прицел винтовки и узнал в нём Кузнецова. Наконец, произошло то, на что он так надеялся, но не всё было так уж радужно – к позиции Виктора уже приближались несколько чеченцев, взяв его на прицел и что-то кричали ему. Виктор инстинктивно поднял руки. Гене нужно было что-то делать, и он решил раскрыть свою позицию, чтобы не дать чеченцам забрать Кузнецова.

Первым выстрелом он убрал ближайшего к нему врага. Тот упал замертво. Второй сразу же понял, что работает снайпер и поспешил занять укрытие, но Гена успел достать и его. Кузнецов же находился в полной растерянности. Он не знал, куда ему нужно бежать, а у Гены не было никакой возможности сообщить ему об этом, но каким-то образом, Кузнецов побежал к его позиции, понимая, что снайпер должен быть на его стороне.

Выстрелы привлекли внимание других чеченцев, находившихся неподалёку и группу солдат российской армии. День обещал быть долгим. Чеченцы быстро вычислили его позицию и открыли ответный огонь сразу из нескольких точек. Прикрывать Кузнецова под таким плотным огнём он не мог, а потому решил сменить дислокацию и перебраться в другое помещение, но не тут-то было. Враги, похоже, решили напрочь снести этот дом и стали стрелять по нему из РПГ. Озимцев едва успел унести ноги до того, как его недавнее укрытие превратилось в гору разбитого бетона и торчащей из него арматуры. В это же самое время группа российских солдат наблюдая этот беспредел и понимая, что они не стали бы стрелять так по своим, вызвали по рации удар с воздуха. На вызов отправили Су-25, который находился в это время неподалёку. Самолёт был на месте уже через минуту. Пилот не стал церемониться и сразу же сбросил бомбы на врага, затем помахал крыльями, и покинул зону на форсаже.

К этому времени Озимцев уже успел покинуть здание и бегом направлялся к Кузнецову. Тот уже был достаточно близко, чтобы признать в нём своего недавнего знакомого, поэтому тоже поспешил к нему.

- Гена? – Виктор с удивлением посмотрел на Озимцева, когда подошёл к нему достаточно близко. Гена был небритый, заросший, грязный, в рваной одежде, да и пахло от него далеко не духами от Армани. – Что с тобой произошло? Сколько ты здесь находишься?

- Уже две недели.

- О Боже! - Виктор схватился за голову обеими руками и в растерянности сделал небольшой круг перед Геннадием.

- Я не знал, появишься ли ты здесь вообще, но решил всё же подождать. И как вижу, был прав.