– Внимание, подлетаем к аэродрому, – на всякий случай напомнила Елена.

– Етить-колотить, – Бондаренко присмотрелся к ВПП. – Полоса слишком короткая, втроём мы не сядем.

– Придётся садиться по очереди, – сказала Никольская.

– Дамы вперёд, – уступил Романенко.

– Благодарю, – Лена направила свой самолёт на посадку.

Взлётно-посадочная полоса была длиной около 400 метров, чего было маловато для пассажирских самолётов такого класса. Задние шасси коснулись бетонного покрытия, через пару секунд полосы коснулись и передние. Лена переключила двигатели на реверс и самолёт начал плавно останавливаться. Но длины ВПП ему не хватило, и он выехал за пределы полосы, сломав переднее шасси и зарывшись носом в песок. К счастью, этим дело и закончилось, и солдаты живо выбрались наружу. Следующим на посадку пошёл Романенко. Когда самолёт оказался колёсами на полосе, он выпустил тормозной парашют. Истребитель принялся тормозить, но на середине пути наехал левым шасси на небольшую выбоину. Скорость ещё была приличная и шина на колесе попросту лопнула. Самолёт повело вбок и понесло на ангары. Лёша вдавил педаль тормоза в пол, однако полностью погасить скорость не успел, и въехал крылом в один из ангаров. Крыло отвалилось, из разлома полилось топливо, а самолёт впечатался носом в стену и остановился. Алексей со всей возможной скоростью покинул кабину, опасаясь взрыва, которого, впрочем, не последовало. Бондаренко повезло больше всех – он посадил самолёт без повреждений.

– Все целы? – спросила Никольская, когда отряд собрался вместе.

– Вроде бы.

– Да что с нами сделается.

– Не фарфоровые чай.

– Жить будем, – раздалось в ответ.

– Вот и славно, – Елена кивнула. – Теперь нам нужно как можно скорее добраться до космодрома.

– Неплохо бы найти транспорт, – кашлянул Кузя. – 45 километров пешком будем тащиться долго.

Вдруг послышался скрип двери диспетчерской вышки.

– Слышали? – Бондаренко вскинул винтовку.

– Да это же просто ветер, – удивлённо посмотрел на него Аксёнов.

– Нет, я точно слышал шаги, – Бондаренко приложил палец к губам и тихо направился к двери.

Остальные сделали то же самое. Бондаренко медленно открыл дверь в диспетчерскую и не заходя в помещение осмотрелся. Там никого не оказалось.

– Ты стал сильно подозрительным, – рассмеялся было Аксёнов.

– Тс-с-с, тихо!!! – Бондаренко зажал ему рот рукой.

Он вошёл в здание с намерением осмотреть остальные комнаты и вдруг услышал звук взвода курка у себя над ухом.

– Стоять! Не двигайся! – голос был резкий и неприветливый.

Услышав его, остальные солдаты сразу же вбежали в комнату.

– Всем стоять, иначе я убью его. Не двигаться, я сказал! – говоривший оказался военным, в такой же форме, как и отряд Елены.

Кроме него в комнате находилось ещё двое незнакомых людей, которые так же были вооружены.

– Да я не двигаюсь, не нервничай, – раздражённо сказал Бондаренко.

– Кто вы такие? Назовите себя, – потребовал незнакомец.

– Никольская Елена, старший лейтенант, командир этого отряда. Мы здесь по приказу командования, выполняем важное задание.

– Что же такого важного может быть в Богом забытом месте?

– Может, вы тоже назовёте себя? – вместо ответа предложила Елена.

– С какой стати? – человек подозрительно сощурил глаза. – Я слышал, жестянки уже облачились в кожу и мясо.

– Ага, киборгами зовутся, – подал голос Дмитрук. – И на нашем месте уже давно наделали бы из вас хот-догов, ваши пукалки не спасли бы. Я тоже долго паранойей страдал, и ни к чему хорошему это не привело, – он покосился на Лену.

– Мы с ними сталкивались, – подтвердила Лена. – Киборги бы с вами общаться не стали, тем более нас больше, и церемониться вообще не было бы смысла, – выложила она главный аргумент.

Незнакомец помялся, затем вздохнул и опустил пистолет, как и его товарищи. То же проделала группа Никольской.

– Простите, время нынче такое, сами понимаете. Наивные и доверчивые долго не живут. Я – Игорь Андрусенко, лейтенант, – назвался угрожавший Бондаренко человек, за ним назвались двое его товарищей.

– Максим Попов, старшина.

– Сергей Меньшиков, старший сержант.

– Что вы здесь делаете? – спросила Никольская, когда Бондаренко, недобро взглянув на Андрусенко, вернулся в отряд.

– Пытаемся выжить, – ответил Попов. – Вторую мотострелковую дивизию, в которой мы воевали, разбили в пух и прах. Не осталось никого, кроме нас.

– Как же вам удалось спастись? – поинтересовалась Лена.

– Да, как и всем другим, – Попов пожал плечами. – Удача. Бой был – стенка на стенку. Мы шли в последней шеренге. Силы были неравные. Командир сильно поздно сообразил скомандовать отступление, уйти получилось только у нас.

– Ну, вообще, нас было пятеро, – вставил Меньшиков. – Двое были ранены и вскоре умерли.

– А почему решили остановиться здесь? – полюбопытствовал Бондаренко.

– Когда в нашем БТРе кончилось горючее, пришлось срочно искать место, где можно было бы укрыться, – пояснил Андрусенко. – Вокруг полно воздушных патрулей, так что пешком мы бы далеко не ушли. Они летают здесь с завидной регулярностью.

– Но вечно же вы сидеть здесь не будете? – уточнил Кузя.

– Естественно нет. Это военный аэродром, тут есть куча всякого полезного барахла. Мы тут нашли небольшой склад оружия и пару джипов. Хватит, чтобы отбиться и добраться до своих.

– Отлично, – улыбнулась Лена, – нам как раз нужен транспорт, чтобы добраться до космодрома.

– До космодрома? – Андрусенко округлил глаза. – Что вы там забыли?

– Мы предполагаем, что там находится важный для роботов военный объект. Возможно, даже «Омега» собственной персоной.

– Что ещё за «Омега»? – приподнял бровь Андрусенко.

– «Омега» – это управляющая программа. Заведует всеми жестянками. Уничтожим её – выиграем войну, – пояснил Дьяболик.

– Вы серьёзно? – недоверчиво воззрился на них лейтенант. – Откуда у вас такие данные?

– Мы проследили за человеком, который напрямую причастен ко всем этим событиям, – ответил молчавший до этого Ерёмин. – В каждом стаде есть паршивая овца. Точно, конечно, мы не знаем, но в любом случае там что-то важное. Думаю, не помешает выяснить, что именно и по возможности уничтожить.

– И, в любом случае, нужно поподробнее расспросить паренька, – добавил Кузя.

– Возможность закончить войну... – Андрусенко всё ещё не мог переварить новость. Затем его глаза загорелись огнём азарта. – Так, парни, возвращение на базу откладывается, поедем с ребятами, поможем.

– Вы учтите, – предупредил их Аксёнов. – Будет непросто, охрана-то там наверняка будь здоров. И никто не гарантирует, что там находится именно «Омега», это просто наши домыслы, – ещё раз напомнил он.

– Да просто подгадить консервным банкам – уже приятно, – отмахнулся Попов.

– Нам бы амуницию пополнить, а то патронов уже почти не осталось, – сказал Дмитрук.

– Я покажу вам, где находится склад, – Меньшиков направился к двери.

– Дмитрук, Аксёнов, Ерёмин – идите с ним, – скомандовала Елена. – А мы пока покумекаем, как понезаметнее внедриться на космодром.

Солдаты вышли из помещения, оставив остальных обдумывать план нападения.

* * *

Озимцев очнулся в какой-то юрте, резко втянул воздух ртом и сел. Оказалось, что он лежал на шкуре медведя, а из неудобств была только мокрая форма. Легкие чувствовали себя прекрасно, дышалось свободно. В который раз уже его спасала его способность к быстрой регенерации.

– Отец, он очнулся! – рядом раздался голос.

Гена повернул голову и увидел парня лет 20, который с интересом разглядывал его.

– Наконец-то ты пришёл в себя, я уж думал, что ты умер! – в юрту вошёл старый казах.

Озимцев поднялся на ноги.

– Можно поинтересоваться, кто вы такие? – вместо ответа спросил Гена.

– Мы из племени Найман, которое живёт на этой земле уже сотни лет, – неспешно начал казах. – Мы видели, как ты упал с неба в озеро, и поспешили помочь. Мы с сыном вытащили тебя из-под обломков и откачали воду из лёгких. Ты дышал очень слабо. Мы думали, что ты не выживешь.

– Я очень признателен вам за помощь, – Гена неловко поклонился.

– Я думаю, что любой на моём месте сделал бы то же самое, – улыбнулся отец парня.

– Как вам удалось поднять тот обломок фюзеляжа? – начал расспрашивать Гена.

– Фюзеляжа? – казах нахмурился. – А-а-а, ты говоришь о куске металла, который придавил тебя?

Геннадий кивнул.

– Он оказался не таким тяжёлым. Вдвоём с сыном мы запрягли лошадь и с её помощью освободили тебя. Благо, что озеро совсем не глубокое. Удивительно, но пробыв столько времени в воде, ты ещё подавал признаки жизни.

– Но что вы здесь делаете? – Озимцев решил уйти от щекотливой темы. – Здесь же опасно, идёт война.

– Это наша земля, – старый казах гордо поднял голову. – Я живу здесь всю свою жизнь и умру на своей земле. Многие племена уже уничтожены. Скоро очередь дойдёт и до нашего. В последнее время здесь начали твориться странные вещи. По ночам в той стороне, где находится космодром, небо озаряется ярким голубым светом. Это продолжается уже несколько дней подряд. Видно, наше время уже близко.

– Скажите, долго я был без сознания?

– Около трёх часов.

– О Боже, – Гена схватился за голову, – мне нужно на космодром. Далеко до него?

– Километров 50, – прикинул казах.

– Ещё раз спасибо вам за то, что спасли мне жизнь, но мне нужно идти, – Озимцев кивнул, и собрался было выйти из юрты.

– Постой, куда ты? Ты ещё слишком слаб, – казах удержал его за руку.

– Мне нужно на космодром, от этого зависит судьба очень многих людей.

– До Байконура далеко, пешком ты будешь идти очень долго, – казах покачал головой. – Возьми мою лошадь.

– Она у вас не единственная? – Гена удивлённо и обрадованно посмотрел на него.

– Единственная, – казах жестом руки остановил попытавшегося было возразить Геннадия. – Для хорошего человека мне и последней рубашки не жалко, не то, что лошади. А я по глазам вижу, что у тебя доброе сердце. Бери, тебе она нужнее, чем мне.