– Он хоть придёт в себя? – Гена с сомнением взглянул на десантника.

– А куда он денется, через часик-другой оклемается. А ты что, за него волнуешься? – Лена весело посмотрела на Озимцева.

– Нет, просто нас и так мало, не хотелось бы, чтобы свои просто так умирали, – Гена пожал плечами.

– Не волнуйся, никто здесь не умрёт без моего разрешения, – Лена подмигнула Озимцеву. – Ладно, залазь в вагон, поезд отправляется.

В вагоне их ждал полковник Романов. Он дал солдатам последние указания и официально назначил Никольскую командиром отряда. Если Дмитрук и был всё ещё недоволен, то недовольство он оставил при себе. Хотя бы по той причине, что двигаться и, даже, говорить ему все ещё было трудно.

– Итак, программа «Омега» находится в шестистах километрах севернее Москвы, в районе Ладожского озера. Вы должны пройти сквозь кольцо блокады и добраться до города Солнечногорск. Он находится в 60 километрах отсюда. У вас будет три дня, чтобы добраться до пункта назначения, к тому времени вас там будет ждать наш самолёт. Вы должны будете приехать туда не позже 12 часов дня. Если опоздаете, пилоты ждать не будут и вам придётся добираться уже своим ходом, – Романов на секунду задумался. – Так вот, этот самолёт доставит вас практически к месту назначения. Там вы уже будете действовать по обстановке. На всё про всё у вас четыре, максимум пять дней. Я надеюсь, вы успеете в срок. Передвигайтесь скрытно, если они вас заметят, то не оставят в покое, пока не уничтожат весь отряд. Поэтому неожиданность сейчас – ваше главное преимущество.

Романов замолчал, тишину теперь нарушал только стук колёс. Каждый думал о своём, разговаривать не хотелось. Так в молчании поезд доехал до станции «Марьина роща».

– Всё, приехали. Выгружайтесь, – Романов, нарушил молчание и встал так, чтобы его было видно всем. – Здесь заканчивается безопасная зона метро. Дальше вы пойдёте своим ходом. Сейчас мои бойцы выдадут вам снаряжение.

Двое солдат, сидевших в конце вагона, поднялись и подошли к двум большим ящикам с амуницией. Каждому участнику группы (кроме Лены, у которой уже всё было) выдали полный комплект снаряжения, включающий: бронежилет, шлем, излюбленное оружие, максимальное количество обычных и по 2 обоймы улучшенных бронебойных патронов к нему, а также сухой паёк, которого должно было хватить на неделю. Аксёнову, как подрывнику выдали отдельную сумку с взрывчаткой, а Бондаренко получил к своей снайперской винтовке дополнительные обоймы бронебойных патронов с сердечником из карбида вольфрама сверх нормы.

– Последние запасы, – с горечью сказал распределяющий амуницию солдат.

Кроме того, все получили по миниатюрному микрофону с наушником, чтобы иметь возможность переговариваться, не повышая голос. Микрофон улавливал малейший шум.

Когда они вышли из вагона, то увидели, что перед поездом стоят огромные ворота, преграждающие путь в остальную часть метро.

– Удачи вам, бойцы и берегите друг друга! – сказал на прощание Романов.

– Надеюсь, все надели бронежилеты и шлемы? – спросила Елена.

– Так точно, – послышались голоса солдат.

Бронежилеты были основным средством защиты и представляли собой очень прочный и одновременно лёгкий сплав наноуглеродных волокон, защищавший его носителя от смерти в случае попадания в туловище бронебойных пуль из пулемётов, которые были установлены на теперешних моделях роботов. Броня была соткана из многочисленных пористых слоёв, которые при столкновении с пулей вминались друг в друга, поглощая и рассеивая её энергию. После чего эти слои слипались, и повторное попадание в то же место приводило к появлению микротрещин. Бронежилет мог выдержать от 30 до 40 попаданий пуль без вреда для носителя. Второй его особенностью являлась защита от лазерных выстрелов. Материал бронежилета поглощал энергию выстрела, но в этом случае уже после второго попадания он приходил в негодность. Когда повреждения бронежилета становились критическими, об этом оповещали два красных светодиода, расположенных на груди, а также звук встроенного динамика.

Каски служили лишь формальным средством защиты, предохраняя голову от падания пули, летящей по касательной, или же от падающих обломков.

– Группа, построиться в боевой порядок, – отдала приказ Никольская.

Озимцев и Романенко встали впереди, между ними встала Лена, позади них встали Кузьмин и Чеба, за ними Ерёмин и Дьяболик, далее Малецкий, Бондаренко, Логинов и Савельев. Рябченко и Порфиров встали слева и справа, а Дмитрук и Аксёнов замыкали построение.

Вскоре двери открылись, и они вышли за пределы охраняемой зоны. Как только последний человек вышел, двери сразу закрылись.

– Кузя, показывай дорогу, – Лена махнула рукой вперёд.

– Разве ты сама не знаешь, куда нужно идти? – шёпотом поинтересовался у Лены Геннадий.

– Он подземку знает намного лучше любого из нас, поэтому пока он будет нас вести, – Лена тоже перешла на шёпот.

– Нам туда, – Кузя неопределённо мотнул головой и уверенно двинулся по туннелю.

Отряд пошёл вперёд. Через несколько десятков метров они подошли к стальной двери, которая открывала вход в коммуникационные тоннели. Кузя набрал код на цифровой панели, висевшей на стене справа и магнитный замок на двери открылся. Все зашли внутрь. Дверь закрылась.

– Как здесь тесно, – Дьяболик высветил фонарём стены туннеля и поёжился.

– Боишься замкнутого пространства? – Малецкий подмигнул товарищу.

– Ничего я не боюсь!

– Хватит трепаться, пошли вперёд, – бросила через плечо Никольская, затем обратилась к Кузе. – Сколько нам идти по этому тоннелю?

– Тут целая система, – Кузя задумался на секунду, прикидывая расстояния. – Пройдём около 3,5 километров, и окажемся на станции «Динамо». Там я предлагаю сделать небольшой привал.

– Хорошо, пошли. Всем двигаться максимально осторожно, неизвестно какие ловушки здесь установлены, и кто здесь ходит кроме нас.

Группа пошла вперёд. Тоннель через 100 метров стал разветвляться на множество других, и им постоянно приходилось сворачивать в смежные коридоры, ходить зигзагами, так как тоннели были в некоторых местах завалены. Освещение там присутствовало, поэтому приборы ночного видения никто надевать не стал, но всё же атмосфера там царила действительно жутковатая. Низкие потолки, узкие коридоры, постоянное гудение, которое, по-видимому, шло от трансформаторов, капающая с потолка вода. Всё это давило на психику и в каждом постепенно начинало зарождаться чувство, что, возможно, они никогда не выйдут отсюда. Из-за наличия множества смежных тоннелей Озимцеву начинало казаться, что за ними кто-то наблюдает, когда отряд проходил мимо очередного тёмного провала.

– Сколько мы уже прошли? – Гена, в общем-то, не обращался ни к кому конкретному, но ему ответила командир отряда.

– Около двух километров, – голос у Лены был напряжённый.

– У тебя нет чувства, что за нами наблюдают?

– Я вроде видела как в соседнем тоннеле что-то промелькнуло, но не уверена в этом, – Никольская непроизвольно оглянулась.

– А что ты скажешь? – Гена повернулся к Лёше.

– Ты посчитаешь меня психом, но мне кажется, что за нами действительно кто-то следит. Не знаю как, но я это чувствую.

– Думаю, стоит сообщить об этом остальным, – Гена полувопросительно взглянул на Лену.

– Внимание всем, будьте максимально осторожны, возможно, за нами сейчас следят, – шёпот Никольской заставил всех насторожиться. – Идём аккуратно и предельно тихо, вслушивайтесь в каждый шорох.

Так они прошли ещё несколько сотен метров, пока Озимцев не поднял руку, сжатую в кулак, вверх. Этот сигнал означал, что всем нужно остановиться.

– Что ты там увидел? – Лена поравнялась с Геннадием.

– Дальше нет ни одной работающей лампы. Отличное место для засады.

Озимцев достал прибор ночного видения из рюкзака, надел его и включил. Впереди он не увидел ровным счётом ничего, что могло бы показаться ему подозрительным или странным, хотя это зависит от того, с какой стороны посмотреть. Он уже хотел сказать, что всё в порядке, но вдруг услышал какой-то странный звук, явно не природного происхождения. Как будто что тяжёлое свалилось на землю. Все сразу же насторожились и сняли автоматы с предохранителей. Наступила гробовая тишина. Внезапно стало очень тихо, даже то гудение, которое сопровождало их всё время, прекратилось. Елена подошла к Озимцеву.

– Здесь что-то не так, – её глаза бегали по темноте впереди.

– Я знаю. Как думаешь кто они?

– Понятия не имею.

– Что будем делать? – к ним подошёл Романенко.

– Я думаю, что нужно двигаться дальше, возвращаться нам нельзя. И так уже часа 4 потратили, – Лене явно не нравилось её собственное решение.

– Кузя, а куда ведёт этот тоннель? – Озимцев указал на коридор, пересекавший тоннель, по которому они шли.

– Сейчас гляну... Если мы здесь повернём направо, то выйдем на станцию «Савеловская», – Кузьмин постучал пальцем по участку карты.

– Так может повернуть сейчас? – Гена оглянулся на переминавшихся, озирающихся по сторонам и явно нервничающих бойцов.

– Нет, насколько я знаю, там проход завален, – покачал головой Кузя.

– А что будет, если повернуть налево?

– Через километр будет станция «Менделеевская», но если мы туда пойдём, то отклонимся от намеченного маршрута.

– Значит, всё-таки придётся идти прямо, – Гена кинул мрачный взгляд вперёд.

– Похоже, что так, – Лёша вздохнул.

– Танки грязи не боятся! Хватит тут стоять, мы теряем время, – Никольская легко подтолкнула вперёд Алексея и Геннадия.

Они двинулись вперёд, максимально насторожившись. Остальные последовали за ними. На следующем пересечении тоннелей Озимцев снова услышал какой-то подозрительный шум. Он остановился и начал вслушиваться.