– Но как ты выжил? И что случилось с Землёй?

– Ответ на оба вопроса – не знаю! Я после этого ничего не помню. А ты как выжил? Я видел, что Фениксу крепко досталось.

– Да, это так, но я в тот момент был на «Эстеле». Отчётливо помню лишь обратный отсчёт таймера, а дальше взрыв и я оказался тут, – пожал плечами Озимцев.

– Кстати, ты не знаешь какой сейчас год?

– Нет, не было времени посмотреть на эквалайзер. Сейчас глянем... – Озимцев тайком закатал рукав. – Хм, 24 августа 2068 года.

Цифра была знакомая, Романенко сразу вспомнил одну из записей в базе данных Астериона: «...в 2067 году началась 3-я мировая война, в которой почти все люди были уничтожены вышедшими из-под контроля роботами, разработанными первоначально для защиты людей. Человечество находилось на грани вымирания. Из всех людей на планете уцелело чуть более 100 миллионов...».

– Мы попали в разгар третьей мировой.

– Меньшего я и не ожидал, – Гена улыбнулся краешками губ. – Неплохо бы уточнить, где мы находимся.

– Думаю, это Москва. Когда мы отступали, я мельком видел нечто похожее на Останкинскую телебашню... точнее то, что от неё осталось.

– Интересно, значит мы сейчас в коммуникационных тоннелях московской подземки.

– Похоже на то...

Озимцев решил пошарить в карманах, чтобы узнать побольше о человеке, в тело которого он вселился, но в карманах было пусто. Он знал только, что зовут его Алекс и он младший сержант. Звание он узнал благодаря не изменившемуся со времён его службы внешнему виду погонов.

Романенко знал о себе не многим больше. Он был в звании сержанта, звали его Макс. Сославшись на контузию и лёгкую амнезию, он успел узнать, что ему 28 лет и он женат, но жену убили во время одного из нападений. Её фотографию он нашёл в нагрудном кармане униформы. Более никакой информации Алексею выяснить, к сожалению, не удалось.

Не так далеко от них находилась будка, ранее принадлежавшая диспетчеру эскалатора, с частично сохранившимися стёклами. Гена повернул голову к ней и, внезапно, ему пришла в голову одна мысль.

– Пойдём, посмотрим на себя, – он дёрнул Лёшу за рукав и кивнул в сторону будки.

Подойдя к стеклу поближе, Геннадий увидел там мужчину лет 26-28 с длинным, слегка курносым носом и строгими чертами лица. У него были средней длины русые волосы, которые почти полностью закрывали ему лоб. Глаза, насколько Геннадий смог рассмотреть, были светлыми. Рядом с ним стоял приятной наружности мужчина, примерно ровесник Лёши, с тёмными глазами и короткими волосами чёрного цвета. Прямой тонкий нос ещё больше подчёркивал его привлекательность.

– А я красавчик, – Лёша улыбнулся своему отражению, затем удовлетворённо хмыкнул.

Из глубины тёмного тоннеля послышался какой-то звук, с каждой секундой становясь всё громче и ближе.

– Кажется, метро всё ещё в рабочем состоянии. – Гена прислушался к приближающемуся стуку колёс.

– Неожиданно, но приятно.

– Интересно бы узнать, что это за линия,

– Видимо, секретная. Я много раз бывал в московской подземке, но этой станции не помню, хотя это было довольно давно, может они её сравнительно недавно построили. Но, опять-таки не похожа эта станция на все остальные: слишком низкий потолок, намного меньше других, никаких украшений. Скорее всего, она строилась именно для такого случая.

Скоро из тоннеля показался свет фар, а затем и сам поезд. Когда он остановился и открыл двери вагонов, на платформу вышел генерал-майор. Обращался он, судя по всему, к гражданским.

– Сейчас этот поезд доставит вас в безопасное место. Прошу всех занять места в вагонах, поезд отправляется через 5 минут.

Вскоре все гражданские загрузились в поезд, и он увёз их на одну из других станций, которая находилась вне зоны активных боевых действий. Стало значительно просторнее. От нечего делать Озимцев начал считать количество человек, находящихся на базе и досчитал до 134-х, как вдруг его окликнул чей-то зычный голос.

– Саша, не верю своим глазам, ты жив!

Гена обернулся и увидел человека с погонами лейтенанта. Он был ростом примерно 170-175 см, стройного телосложения, кучерявые пепельного цвета волосы, курносый нос, прижатые к голове уши, голубые глаза и ещё он немного прихрамывал на левую ногу.

Лейтенант подошёл к Геннадию.

– Сашка, чего ты смотришь на меня как баран на новые ворота? Ты что, не узнал меня?

– Вообще-то нет, – Гена выглядел немного смущённым.

– Ну ты даёшь. Это же я, Толя! Мы с тобой вместе в институте учились!

– И правда! Толя, ты уж прости, я сильно головой ударился, ещё не пришёл в себя.

– А, ну тогда всё ясно. Кстати, я слышал, что всё ваше отделение роботы положили. Я уж думал, что тебя больше не увижу никогда, а тут ты передо мной стоишь. Я прямо глазам своим не поверил сначала. Как же тебе удалось остаться в живых? – Анатолий похлопал Гену по плечу.

– Я сам, честно говоря, не знаю, просто повезло, наверное, – Озимцев не знал, как рассказать про молнию Лёше, чего уж говорить про новоиспечённого сокурсника.

– Ну, значит, ты не просто в рубашке родился, а в костюме химзащиты, потому что так крупно везёт только избранным.

– Да, наверное... – Гене было не очень-то приятно отвечать вот так вот односложно человеку, который за него искренне волновался, но поделать он ничего не мог, слишком многое ещё предстояло выяснить о себе самом.

Лейтенант перевёл взгляд на Романенко, стоящего рядом с Озимцевым.

– Мы, кажется, не знакомы?

– Я – Макс, – Алексей пожал протянутую руку.

– И всё? – кажется, Анатолия уже начала удивлять немногословность старого и нового знакомых.

– Сержант, а фамилия – всё равно условность и дань этикету.

– Приятно познакомиться, я Толя.

– Взаимно.

В следующую минуту снова послышался шум приближающегося поезда.

– О, это уже за нами, – Анатолий повернулся в сторону перрона.

– А куда нас повезут? – Гена только надеялся, что это не общеизвестный факт, и что он не выглядит идиотом.

– Кому как повезёт, будут распределять по фронтам. Эти твари сейчас отовсюду прут. Они ведь знают, что мы прячемся в метро. Так они теперь станцию за станцией обыскивают и убивают всех, кого находят. Большинство южных тоннелей уже взорваны. Скоро отступать будет некуда.

Со стороны платформы раздался грубый окрик генерала, ненавязчиво напоминающий солдатам, что им пора занимать места в поезде. В простой и доходчивой манере естественно.

– Вы идёте? – Анатолий оглянулся.

– Мы чуть позже пойдём, иди без нас.

– Смотри, генерал голову оторвёт, – Толя усмехнулся. – Ну что ж, свидимся ещё, удачи вам.

Лейтенант пошёл в сторону поезда и смешался с толпой солдат.

– Нам нужно узнать с чего всё это началось, иначе воевать будет сложно. Сейчас наше главное оружие – информированность, – Лёша повернулся к другу.

– Скорее сложно будет закончить всё это, но ты прав, надо бы выяснить, что здесь произошло...

Их разговор прервал голос командира.

– Эй, вы, двое. Вы что, оглохли? Команда была садиться в поезд, а не чесать языками! А ну бегом занимайте места!

Романенко и Озимцев поспешили зайти в поезд, иначе шутливое предостережение Толи вполне могло сбыться. Последние солдаты зашли в вагон, платформа опустела и поезд тронулся.

– Интересно куда нас везут? – Гена крутил головой по сторонам, но, понятное дело, кроме стен тоннеля через окно ничего видно не было.

– Ясно куда, на станцию Лубянка. Там всех будут распределять по ротам и подразделениям, они хотят прорвать блокаду, – сказал средних лет мужичок в камуфляжной форме, сидевший рядом с Геной.

Мужик был невысокого роста, на вид, примерно, 160 см, у него были редкие русые волосы, карие глаза, средней длины нос, а лицо всё было испещрено неглубокими ямками, оставшимися, по-видимому, ещё с детства от угрей. На плечах виднелись погоны капитана.

– Товарищ капитан, а как вас зовут? – Лёша решил увести разговор в сторону, пока у капитана ещё не возникло ощущение, будто они с Геной свалились с Луны.

– Зовут меня Кубарев Дмитрий Алексеевич. А вас, ребята, как?

– Я – Максим.

– А я Саша или Алекс, – Гена улыбнулся.

– Будем знакомы, – Кубарев пожал протянутые руки.

– Как думаете, есть у нас шанс прорвать блокаду? – спрашивая, Лёша многозначительно посмотрел на Гену.

– Кто его знает. Роботы ж по всему МКАДу стоят, стервецы, комар не пролетит. Как наши ещё держаться – не знаю, с каждым днём поганцы стягивают кольцо. Мы с вами, можно сказать – последний резерв.

– А как же поддержка из других регионов? – Геннадий не заметил, как подался вперёд, лицо его выражало крайнюю степень внимания и взволнованности. Лёша закатил глаза – Гена задал-таки вопрос из разряда «мы не из этого времени».

– Вы что, вчера родились или в подземке всё время просидели, что ничего не знаете? – Кубарев аж всплеснул руками. – В остальных регионах хватает своих проблем. Там идут бои ещё похлеще, чем здесь. Под Полтавой, например, такая бойня, что Курская битва Второй Мировой отдыхает. Ходят слухи, что хотят применить ядерное оружие, но пока не решаются, не хотят заразить землю радиацией. Хорошо ещё, что военные вовремя успели перекрыть роботам доступ к ракетным шахтам, а то бы они уже давно на нас его опробовали. Эти твари плодятся как тараканы. Сегодня убьёшь сотню, завтра на их месте появится тысяча. А где их штампуют, определить крайне сложно. С начала войны всего пять заводов удалось накрыть.

– А ЭМИ? – Лёша все же решил воспользоваться разговорчивостью их нового знакомого.

– Что?

– ЭМИ, электромагнитный импульс. Он же вырубает всю электронику.

– Вырубал, – Кубарев помрачнел. – На предыдущих моделях роботов. На нынешних экранировка такая, хоть в микроволновку засовывай.

– Блин, откуда вообще эта напасть взялась? – раздражённо спросил Гена.

– Нет, ребята, вы действительно какие-то странные, – капитан округлил глаза, а у Лёши возникло стойкое желание отвесить Геннадию подзатыльник.