– Мы подлетаем к центру бури, – голос Джейкоба оторвал Алексея от мрачных мыслей и он заметил, что корабль почти перестало трясти.
«Астерион» залетел в центр бури, где скорость ветра была значительно ниже.
– Я же говорил, что корабль останется цел, – гордо заметил Марринс.
– Отличная работа! Я горжусь тем, что у меня в команде есть такой пилот, – искренне похвалил его Романенко, он действительно был страшно рад, что они остались целы. – Корректируйте траекторию полёта и следите за тем, чтобы корабль не попадал в турбулентные потоки. Соблюдать полное радиомолчание, не отвечать ни на какие входящие запросы.
Десять минут прошли в напряжённом молчании, инстинктивно люди боялись даже общаться между собой. Каждый думал о своём, и все подсознательно и тайком от самих себя ждали, что вот-вот появится тот самый корабль.
– Кажется, план всё же сработал, – Алексей удовлетворённо улыбнулся. – Хотя, расслабляться ещё рано. Нам, как минимум, придётся торчать тут, пока Новак не разберётся с гипердвигателем. Плюс, надо будет решить, что делать с этими параллельными мирами. Горюнов – остаёшься за главного, – Романенко покинул мостик.
Зайдя в турболифт, он немного задержался, решая, куда же ему всё-таки надо, затем произнёс «Смотровая палуба номер 1». Лифт немедленно пришёл в движение. Примерно на середине пути лифт остановился, двери открылись, и вошла Наяна.
– Здравствуйте, капитан, – улыбаясь, поприветствовала его она. – Вы далеко едете?
– На первую смотровую палубу, а ты?
– О, я тоже.
– Давай подвезу, – Лёша весело улыбнулся.
– Буду только рада, – Наяна оценила шутку, улыбнувшись ещё шире.
Двери лифта закрылись, и он продолжил своё движение. Через полминуты перед ними предстала смотровая палуба. Покинув лифт, Лёша и Наяна подошли к огромному иллюминатору, сквозь который очень хорошо просматривалось окружающее пространство. В центре бури царила относительная безмятежность, если можно так выразиться о ветре скоростью более 400 метров в секунду. Тут газы были более разряженные, и визуальное наблюдение можно было вести на расстоянии в километр-полтора. Различные участки атмосферы под воздействием ионизации приобретали волшебные, и даже фантастические цвета и оттенки. Это сразу напомнило Лёше время, когда он, будучи юношей, любил лежать на спине солнечными летними днями и наблюдать за проплывавшими над ним облаками и воображать, на что они похожи. Аналогия была, возможно, не совсем верной, но простор для воображения тут был не меньший.
– Расскажите, как обстоят дела с моральным духом экипажа? – почему-то, кроме этого вопроса Алексею больше ничего не пришло в голову, а затянувшееся молчание начало его напрягать.
– Он находится на довольно высоком уровне. Экипаж верит в вас и в нашу победу. Вы очень харизматичная личность, и вселяете в людей уверенность. Не сочтите за нетактичность, но мне кажется, вы как-то изменились после недавнего боя с нимерийцами. Стали ещё более решительны, и... Рискованны, – Наяна замялась, не в силах найти слова.
– Хм, спасибо за комплимент, – Лёша усмехнулся, пытаясь понять, это всё-таки хорошо или плохо.
– Никогда бы не подумала, что в центре такой грозной бури может быть так красиво, – Наяна так и не нашла слов продолжить затронутую тему и перевела разговор в другое русло. – Вместо страха перед силами природы она вызывает лишь восхищение.
– Это... – Романенко отвечал осторожно, неизвестно, мог ли видеть прежний капитан такое раньше. – Каждый раз оно по-разному, даже если видишь не впервые... Космос не перестаёт меня удивлять.
– Позвольте узнать, что вы собираетесь делать дальше? – новый поворот разговора. – Ведь «Феникс» исчез, и мы не знаем, где и как его искать. Без него наши, и без того небольшие, шансы становятся ещё меньше.
– Пока у меня нет чёткого плана. Но точно уже мы никуда не полетим, не попытавшись найти «Феникс». Для начала надо починить гипердвигатель. А тем временем неплохо бы заняться анализом записей сенсоров перед прыжком. Есть подозрение, что тэта-кварки к этому как-то причастны.
– Я хотела предложить то же самое, – кивнула Наяна.
– Тогда приступай. Можешь привлечь к этому столько людей, сколько потребуется, – дал добро Лёша.
– Спасибо, но думаю, что я справлюсь одна. Зря, что ли, заканчивала академию с отличием, – шутливо напомнила Наяна, и тут же снова переменила тему, вернув голосу серьёзность. – Вы давно ели? Сегодня в четвёртой столовой подают отличный десерт.
– И правда, подкрепиться не помешает, – Алексей вспомнил, что он толком и не ел с того момента, как попал на борт. – Идём, попробуем этот твой десерт.
Они направились в столовую, которая находилась несколькими отсеками далее. Столовая представляла собой огромное помещение на полтысячи человек минимум, и была очень красиво оформлена – не чета армейским столовкам, к которым он привык за годы службы. Он уже был здесь один раз, когда ходил за бутербродами, но сейчас тут было гораздо больше народу, отчего столовая становилась больше похожа на ресторан в пятницу вечером пополам с футуристическим кафе, какое можно себе представить, читая книгу иного фантаста. Наяна направилась к одному из немногих свободных столиков, который располагался рядом с иллюминатором, Лёша шёл сразу за ней. Как только они сели, к ним сразу же подошёл один из помощников поваров.
– Капитан, советник, – вежливо обратился он, – что будете есть?
– Сиговски, ты сегодня подрабатываешь официантом? – Наяна удивлённо посмотрела на человека.
– Просто помогаю шефу, кроме того мне не составит никакого труда вас обслужить, – лучезарно улыбнулся тот.
– Тогда мне кокосовый пудинг, пожалуйста.
– Отличный выбор, – Сиговски сделал пометку на своём планшете. – А вы, капитан?
– Знаешь, а принеси-ка на свой выбор, – Романенко был абсолютно не в курсе обычного судового меню. – Желательно первое, второе и десерт как у Наяны.
– Будет сделано, – Сиговски удалился.
Романенко и Миромото сидели молча, говорить пока было не о чем, каждый был погружён в свои мысли.
Вскоре официант принёс их заказ. Наяне он сразу подал небольшое блюдечко с порцией десерта, перед Алексеем же он поставил довольно глубокую тарелку с чем-то очень напоминающим земляных червей, плавающих в радиоактивных отходах.
– Что это?! – Лёша едва сдержал рвотный позыв и на всякий случай отодвинулся от тарелки подальше.
– Это блюдо только недавно включили в меню, называется «Дороак» – кинтарский деликатес, – ответил официант с гордостью. – Его едят по особо торжественным случаям, просто так у них его не попробуешь.
– А можно мне чего-нибудь более земного? – Романенко сглотнул и отвёл взгляд, стараясь больше не смотреть на неаппетитную консистенцию. К счастью, пахло от неё значительно лучше, чем она выглядела, но сути это не меняло.
– Вы уверены, что не хотите попробовать? – участливо поинтересовался Сиговски.
– Не сегодня. Блюдо видное, но всё же... Передай шеф-повару мои извинения, – Лёша ответил с максимально возможным тактом, хотя поданная еда, скорее, располагала к закатыванию скандала с последующей отметкой в книге жалоб, если бы такая имелась.
– Хорошо, я ему передам. Сейчас принесу что-нибудь из земной кухни, – Сиговски забрал тарелку и вновь удалился.
– Желательно из славянской, – крикнул Романенко ему вдогонку.
– Признаюсь по секрету, я тоже не высокого мнения о кинтарской кухне, – подмигнула Лёше Наяна. В этот момент он даже начал немного ей завидовать, глядя, как она с аппетитом поедает десерт.
Впрочем, его зависть улетучилась без следа, когда через несколько минут Лёше принесли тарелку обычного борща, который он и принялся есть с особым удовольствием. На мгновение он даже забыл, где находится, таким родным показалось это незамысловатое блюдо.
«Феникс». Пятый день полёта к базе космического флота №22.
– На частотах командования флота по-прежнему тишина? – снова поинтересовался Озимцев. За последние 2 часа он делал это уже в третий раз, не смотря на то, что если бы удалось установить связь, он бы узнал об этом сразу после Вики.
– Так точно, – ответила Виктория. – Я пыталась связаться с ними сотню раз на всех основных и резервных частотах, но мне ни разу никто не ответил.
– Капитан, мы подлетаем к базе. Будем там через 2 минуты, – сообщил Вайт.
– Наконец-то мы долетели, – вздохнул с облегчением Гена. – Может быть, хоть на станции есть связь со штабом.
Крейсер вышел из варпа в паре тысяч километров от станции. Эрик вывел её увеличенное изображение с оптических сенсоров, и огромная космическая станция предстала перед офицерами мостика во всей красе. Алексей видел её на картинке, когда изучал её в базе данных, но то, что он увидел наяву, действительно произвело на него впечатление. Вся обшивка станции была покрашена в белый цвет и представляла собой приплюснутую с двух сторон сферу. В её верхней и нижней частях располагались ангары, в которых могли разместиться самые крупные корабли космического флота. Всего таких ангаров было 12 (по шесть в каждой половине), и они располагались в четыре ряда. Они же служили и ремонтными площадками. Снаружи находилось множество торпедных аппаратов, располагающихся через каждые 10 палуб, и фазовых установок наподобие тех, что были установлены на «Астерионе» и «Фениксе». Причём абсолютно все фазеры на станции могли двигаться по специальным направляющим. Таким образом, снималась проблема мёртвых зон, так как нужное орудие могло оказаться именно в том месте, из которого удобнее всего поразить цель. В самой широкой части станция имела почти 8 километров в диаметре. Там находились жилые помещения, склады, лаборатории, грузовые отсеки, сады гидропоники, развлекательные учреждения, в общем, всё то, что необходимо для длительного пребывания большого количества людей в глубоком космосе – персонал станции составлял почти 5000 человек. В самом центре станции находился реактор, энергетические преобразователи, генераторы резервного электропитания и главный компьютер, управлявший ею. Толщина станции составляла 7.5 километров, по её периметру располагался массив трансиверов. Арсенал этой станции был в 12 раз больше, чем у наиболее вооружённых флагманов космического флота. Такого количества торпед и всевозможного оружия хватило бы для ведения боевых действий против целой эскадры хорошо подготовленных врагов. Эта станция принадлежала к новому поколению космических баз и пока существовала только в единственном экземпляре. Однако сейчас она выглядела скорее потрёпанно, чем грозно – в её обшивке оказалось несколько трещин, через которые выходил какой-то газ, горели аварийные огни и ворота некоторых доков были почему-то открыты.